Братья по крови, братья в крови

Огонь поглотил машину со Стивом-мертвецом и тела его дружков. Запах горящей плоти был отвратителен, едкий, тошнотворный.

Я побежал домой, прячась в тенях деревьев.

В доме горел свет. Меня встретила мама, она была чем-то взволнованна, лица на ней не было.

– Отца убили, - сообщила она, по лицу потекли слёзы.

Я подошел к ней и обхватил за плечи. Я не мог поверить в услышанное. Сердце ухнуло вниз.

– Что? Что ты сказала?

– Его убили. На самолёте, на котором он вылетал из Лондона в Сан-Франциско, был смертник, с бомбой.
– Она глотала слова и слёзы.
– Но я-то знаю, что это было убийство! Мишенью был он. Демонам надоело его вмешательство в политику.

– Она размазала слёзы по лицу.
– Чёрт возьми. Его предупреждали, чтоб он не лез в политику этих уродов-левых.

Я прижал мать к себе и начал успокаивать. Через какое-то время она отстранилась и спросила:

– Где Виктор? Он должен знать. Здесь опасно, - с тревогой произнесла она. Её зеленые глаза были полны слёз.

Я решил не рассказывать о том, что сделал Виктор и лишь пожал плечами.

– Кажется, у него свидание.

– О, - удивилась мать и снова заплакала.

Виктор спустился по лестнице в гостиной и подошел к нам.

– Что случилось?
– Он забеспокоился.
– Мама, что случилось?

Мать кинулась к нему и обняла, со всей нежностью прижала его к себе, не ведая о том, что он натворил этим вечером. Я принял решение оставить это в тайне. Вряд ли полиция поверит, что Виктор - пятнадцатилетний парень - способен зверски расправиться с тремя старшеклассниками, да ещё и превратить машину в груду покромсанного и обгорелого металла. Скорее всего, они будут искать банду психов, которые решили с неимоверной жестокостью убить молодых парней.

– Самолёт, на котором летел ваш отец, - мать вновь зарыдала и Виктор ласково заключил её в объятья.
– Самолёт... они взорвали его. Убили!
– в отчаянии и с ненавистью прохрипела мама.

– Кто?
– спросил брат. Он посмотрел в заплаканные глаза матери и настойчиво спросил: - Кто убил отца?

– Демоны!
– закричала мать в ужасе.
– Он же почти лишился своей силы, когда встретил меня. Чёрт! И вот они его убили! И людей, много людей...

– Они убили отца, - процедил брат. Лицо его стало суровым.
– Они за это поплатятся.

Он отошёл от матери и заявил:

– Демоны заплатят за это.

Мать вытерла лицо от слёз и некоторое время стояла в замешательстве, пораженная его словами. Потом схватилась за голову.

– Нам надо бежать. Они и нас убьют!

– Нет, - отрезал брат.
– Я их убью.

– Ты?
– тихо спросила мама.

Виктор уверенно кивнул.

– У меня есть сила.
– Он указал на меня и у меня душа в пятки ушла.
– У Дэймона тоже есть сила. Мы отомстим за отца.

– Мальчики, - промолвила мать, окинув нас тёплым материнским взглядом.
– Вы должны где-то спрятаться. Демоны мо...

Прозвучал звук битого стекла. Мать, стоявшая спиной к окну, пошатнулась и упала. Ковёр под ней залила кровь.

– Мама!
– закричал Виктор, бросившись к ней.

– Нет, нет, - я моргнул, но ужасная картина не исчезла: Виктор на коленях склонился над телом матери. Он перевернул её на спину. Я вмиг оказался рядом, но было поздно - остекленевшие глаза мамы смотрели не на нас, а в другой мир, пустой и холодный. Её ночная рубашка пропиталась кровью. Пуля прошла сквозь сердце, так что её было уже не спасти.

– Мама...
– горестно прошептал Виктор и посмотрел в сторону простреленного окна.
– Они заплатят за это.
– Не успел я и слова сказать, как брат исчез.

– Что же делать?
– спрашивал я неизвестно кого. Мама была мертва, отец тоже. Родителей убили и теперь только мы с братом остались - одни против всех, кто замешан в этих убийствах.
– Мама, - с нежностью произнёс я, подавляя слёзы, - мы отомстим.

Как в тумане я прошёл к двери и открыл её. К дому подъезжали полицейские машины и спецназ. Я осмотрелся - брата нигде не было видно. Возможно, он пошёл искать стрелка - стреляли в окно с запада.

Две патрульные машины с включенными мигалками тормознули на самом тротуаре перед калиткой.

– Полиция, - заорал в громкоговоритель офицер, как только выскочил из машины.
– Покажи руки!

"Они думают, что я кого-то убил?" - удивился я.

– Полиция!
– рявкнул офицер. Его напарник достал пистолет и нацелил его на меня.
– Стой на месте, руки вверх!

– Там в доме моя мама!
– закричал я, медленно ступая по газону вперёд.

– Стой! Руки вверх!

Спецназ выскочил из двух бронированных фургонов, которые остановились у соседей напротив. Облачённые в бронежилеты, экипированные, вооруженные спецназовцы подбежали к забору. Лица скрывали шлемы и маски, но было ясно, что разговаривать они не собираются.

Я остановился.

– Там моя мама! В доме!
– заорал я.
– Её убили!

– Лицом на землю! Лечь на землю!
– приказал офицер.

Я понял, что эти люди оказались здесь, в это время, сразу после убийства матери, не просто так. Всё было спланировано. Убийство отца - смертник на самолете, убийство матери - снайпер снаружи, теперь они хотят схватить нас с братом.

– Нет, - сказал я себе.
– Горите вы все в аду!

– Лечь на землю, урод!
– во весь голос заорал полицейский. Защёлкали затворы.

– Это вам придётся лечь, - ответил я ему.

Кто-то всё-таки выстрелил. Я выставил руку перед собой, словно это могло спасти от летящей на безумной скорости пули.

Пуля остановилась в нескольких сантиметрах от меня, на уровне груди.

– Что случилось?
– спрашивал офицер у напарника. Тот что-то промычал в ответ.

– Огонь!
– крикнул полицейский.
– Стреляйте же!

Я смотрел на пулю, зависшую над землей, сердце бешено стучало от напряжения.

Раздались ещё выстрелы.

Я не шелохнулся, всё внимание было сосредоточено на выстрелах и пулях, вылетавших из стволов.

С десяток пуль высели передо мной в воздухе, продолжая вращаться. Я сосредоточился на них. Снова весь мир исчез, остались только пули и я. Наконец, мне удалось сдвинуть одну из пуль в сторону, а затем - развернуть её в сторону стрелявшего полицейского. Приложив еще усилий, я проделал то же и с остальными пулями. Затем мысленно направил их в путь - в полицейских. Копы попадали.

– Что за херня?!
– кричал шокированный офицер полиции, спрятавшись за переднюю дверцу машины со стороны водителя. Несколько раненых полицейских корчились от боли в простреленных руках и ногах.