Братья

— Да пошел ты.

— Признайся, ты бы хотела, чтобы Андрей сейчас пришел, и мы втроем занялись сексом, — шепчет он мне и покусывает ухо. Я кручу головой, чтобы освободиться. — Ты ведь фантазируешь о тройничке. Ты значит такая в центре внимания, и два брата стараются доставить тебе удовольствие. Хотела бы почувствовать в себе сразу двоих?

— Дима, ты пьяный, слезь с меня!

Он не слазит, только сильнее придавливает и запускает руку мне под платье. Что-то уже совсем не весело, мне противно и тошнотворный ком бьется в горле.

— Да ты вся мокрая. Моя похотливая малышка. Или мысли о тройничке тебя так возбудили, или то, что ты так сильно выкручиваешься, а я тебя не выпускаю. Ты же хочешь, чтобы я тебя трахнул сейчас, признайся.

— Нет, не хочу. Мне противно, убери руки и встань с меня.

— Нет.

Дима буквально лишает меня возможности двигаться. На секунду мне становится страшно, затем я чувствую, как он вводит в меня два пальца. Вторая рука уже под платьем и до боли сжимает грудь. Как ненормальная, вырываю его пальцы из себя и из всех новых сил пихаю. Дима заваливается набок, лишь когда получает коленом в живот.

— Ты что собрался меня изнасиловать, совсем ебанулся?

Стою у кровати и поправляю трусы, затем волосы и смотрю на него не совсем обижено, скорее злобно. Дима ничего не говорит, падает на кровать и трет руками лицо.

— Набухался в говно, так дома сидел бы. Куда ты поперся в таком состоянии?

Я вздыхаю и выхожу из комнаты: надо мне немножко водички выпить. Подношу стакан к крану с питьевой водой и слышу шаги в гостиной. Туда и иду со стаканом. Не ожидаю я, что Дима стоит у полки с элитным алкоголем и из горла хлещет коньяк. Подхожу к нему поближе. Меня передергивает, и я чуть не выпускаю стакан из рук.

— Ты что сделал? Это самая дорогая бутылка, она еще так нарядно запечатана была. А ну поставь!

— Неужели бухла жалко?

— Тебе уже хватит, — пытаюсь выхватить бутылку. Не удается.

— Я сам решу.

— Да ты уже дорешался.

Не готова сдаваться и чуть не на шею Диме вешаюсь, чтобы выхватить бутылку. Он скручивает мне руку, и я визжу от боли, заезжаю ему локтем в грудь, мы вдвоем пошатываемся. Дима хватает меня, чтобы я не упала, а коллекционный коньяк разбивается о каменный пол со страшным звоном. Теперь на полу лужа с сотней причудливых осколков.

— Молодец, — огрызаюсь я.

— Это ты сделала. Ни себе ни людям.

— Ключи от машины где? — я смотрю на потолок с кучей лампочек.

— Какие нахуй ключи?

— От машины твоей. Как ты вообще доехал и не влетел в столб, не понимаю.

— Нахуй тебе мои ключи? — искренне не понимает Дима.

— Забираю твою машину за моральный ущерб. Давай ключи или напишу заяву о попытке изнасилования, — в моей руке ключи, и я иду в коридор обуваться. — Давай быстрее! — ору я.

Всегда мечтала везти пьяного Диму домой, бороться с ним в коридоре, потому что он хочет спать в куртке, а я не разрешаю. Слушать, какая я сука, потому что не даю допить ему виски, а потом пытаться затащить его в спальню. Снимать ботинки с пьяного мужика, затем мыть пол, где он оставил грязь, убираться на столе. Как попало накрываю Диму пледом и заваливаюсь на его диван. Мне лень ехать домой, все равно Андрей будет только завтра днем. Я так устала, сама бы сейчас выпила. Решаю просто полежать и сразу же засыпаю.

Просыпаюсь от звука сильного напора воды, почти сразу вижу Диму с голым торсом и ужасной взъерошенной прической. Он вытирает капли воды с подбородка.

— Мира, а ты что тут делаешь?

— Сплю. Можно было попить тише и не будить меня?

Все же я поднимаюсь и усаживаюсь на диван, обняв коленку. Дима тоже садится, но на приличное расстояние.

— Что вчера было? Я почти ничего не помню.

— Не помнишь, как бухой приехал ко мне и хотел меня изнасиловать? — улыбаюсь я.

Дима смотрит на меня серьезно, может ждет, что я скажу, что это шутка.

— Что-то помню, только смутно. Мира, я…

— Не надо ничего говорить. Если когда-нибудь изнасилуешь меня, я больше не приду.

Брови Димы сдвинуты под ненатуральным углом, он думает о чем-то серьезном.

— Еще бутылку самого дорогого коньяка Андрея открыл, потом мы ее разбили. Придется сказать, что это я, такая алкашка, выпила.

— Обижаешься?

— Нет.

Дима подползает и хочет меня поцеловать, но я отворачиваюсь. Он не знает, куда деть руку. Я же не знаю, куда деть нос.

— От тебя несет перегаром. Я сейчас блевану. Иди чисти зубы и пей кофе.

— После этого будешь со мной целоваться?

— Я подумаю.

Дима уходит в ванную. Я давно простила ему вчерашний вечер. Еще никто никогда так не обращался со мной, никогда моя беспомощность не пугала меня. Можно было обидеться или вообще закончить любые связи с Димой, но я все это заслужила. Дима не был жестоким, он не хотел причинять мне вред, он был всего лишь несчастным и отчаявшимся, это я довела его. Я сделала так, что ему захотелось напиться, я разрушаю его жизнь. Он чувствовал ко мне что-то светлое и прекрасное, я же обрекла его на роль любовника. Мне давно стоило закончить наши отношения, пожалеть хотя бы его. Я же продолжаю, продолжаю мучить всех вокруг. Я слишком разогналась и тормозить бессмысленно, в любом случае кто-то должен разбиться.

Глава 12

Голова Андрея лежит на моих коленях, и я перебираю его короткие волосы. Думаю о том, что я не заслуживаю его. Андрей тоже погружен в размышления. После своих я тяжело вздыхаю, Андрей же улыбается и говорит мне:

— Мира, я бы очень хотел настоящую семью, я хотел бы, чтобы у нас появились дети.

— Ты хочешь детей? — я забываю абсолютно все тревоги.

— Да, я бы очень хотел, чтобы у нас с тобой был ребенок.

— Неужели прямо сейчас?

Андрей говорит искренне и светится, у меня же окончательно портится настроение. Я даже нормально притвориться и принять нейтральное выражение лица не могу. По спине пробегают мурашки, я перестаю гладить волосы Андрея.

— Да, но мне важно узнать, что ты думаешь по этому поводу. Мира, ты бы хотела детей?

— Я не думала об этом. В будущем, думаю, да. Сейчас я еще не готова.

— Я понимаю и не буду на тебя давить. Тебе всего двадцать один, вряд ли тебе хочется ребенка так сильно, как мне. Когда представляю наше с тобой будущее, там всегда есть дети. Мне без разницы мальчики или девочки, это будут наши с тобой дети, так удивительно.

— И много их в твоих мечтах?

— В идеале трое, — чуть не смеется Андрей.

— Максимум два, троих я рожать не готова. Да и вообще пока не готова, ребенок — это огромная ответственность. Мне нужно еще время, чтобы решиться.

— Понятно, что мы не будем зачать ребенка прямо сейчас, может где-то через год…

Через год. Я и через год не буду готова, да и через два, скорее всего. Я же со своей жизнью не могу разобраться, застряла в своих неправильных выборах. Куда мне ребенок? У меня нет никакой неприязни к детям, особой любви, правда, тоже. Как мне кажется, решения важнее этого не существует. Родители несут ответственность не только за жизнь ребенка, а также за его психическое здоровье, должны помочь формированию личности. Считаю, что тот, кто заводит ребенка, должен в первую очередь разобраться с самим собой, навести порядок в своей голове и жизни, понять, чего хочет, четко представлять свое будущее. Я еще даже не рядом. Андрей так светится, когда говорит о детях, как же я скажу ему, что не хочу ребенка?