Бремя феодала

— Сеньор Бетис, возможно ли примирение между вашим другом и моим начальником? — Секундантом де Лары был тот самый барон герцога, что командовал армией. Служака, задача которого воевать, а не принимать решения.

— Вызов был брошен сеньором графом, — ответил Бетис.

— Если граф Рикардо Пуэбло извинится за своё несдержанное юношеское поведение, а также отдаст для справедливого наказание наглого вольного, позволяющего себе то, что не должен позволять простолюдин, его сиятельство граф де Лара готов забыть о разногласиях.

Заведомо неприемлемое требование, хотя смотрится, как уступка. Расписаться в том, что ты — безусый мучачо с дурью в башке? Младшему сынку захудалого барона ещё можно, но владетелю провинции — никоим образом.

— Боюсь, примирение невозможно, — чётко ответил Берни, даже не оборачиваясь для консультации.

— Сожалею, сеньор, — констатировал барон.

Разошлись.

Улицу перекрыли. С одной стороны мы, наши люди, с другой люди де Лары. У нас дуэль, честная, никак не связанная с войной между нами (а между нами война, ибо мы взяли на щит город герцога, а граф с войском приехали его отбивать обратно, со стороны это выглядит так). А потому нужна куча свидетелей, что всё будет по правилам.

Я боялся. Боже мой, как я менжевал! Но иначе поступить просто не мог. Нет, если бы обстоятельства припёрли — отдал бы, и уехал, как миленький. Но я увидел Шанс выкрутиться, а значит почему бы им не воспользоваться? Конечно, у меня читерское преимущество — сильная магия. Но с другой стороны, де Лара старше меня, опытнее, побывал в десятках дуэлей. Да и про пламя уже говорил — для человека в доспехах это больше психологический эффект; пламя не обжигает, так как у него нет носителя. Когда жаришь огнём из газовой горелки, то энергия передаётся не от собственно плазмы, а от раскалённых продуктов горения, от струи раскалённых газов. А у них пипец теплоёмкость и теплопроводность. Моя же магия — больше вспышка, которую, если защитить глаза, легко преодолеть.

Но только тс-с-с-с! Никому об этом! Ладно?

— Сеньор Пуэбло? — А это, разумеется, представитель магистрата. Давешний начальник стражи.

— Это просто дуэль, — отмахнулся я.

— У вас очень… Специфические дуэли, — покачал он головой.

— Мои враги в ваших казематах, сеньор. А люди герцога моими врагами не являются. Просто мы не поделили кое-чего с сеньором графом. Только и всего.

— Надеюсь на ваше благоразумие, — кивнул он.

Отошёл. Я же подошёл к Наташе.

— Как рука, выдержит? — поднял вверх раненую руку, с которой сорвали все прежние повязки и туго перебинтовали.

Та подумала и кивнула.

— Должна. Кость и была целой. А мясо срастется. Даже если сейчас разойдутся швы — я тебя залатаю. Новую руку не отращу, но если сохранишь старую — будешь сильным воином.

— Натариниэль, ты ж моя девочка! — Подмигнул ей. Она послала воздушный поцелуй.

— Сеньор Пуэбло? Сеньор де Лара? — Мы встали напротив друг друга. — Готовы? — Это вновь взял на себя функции хозяина главстраж. После бойни на площади он выжил, но рука его была на перевязи. И на роже большой шрам — от стрелы. Правда фиг знает чьей.

— Всегда готовы! — привычно отсалютовал я, но на сей раз мой жест никто не оценил — больше попаданцев в Луз-де-ла-Луне не было.

— Готов, — хмуро ответил граф.

— Примирение невозможно? — на всякий нахмурился стражник.

Тишина.

— Хорошо. Тогда да пребудет с нами бог. Бой!

Отошёл. Мы же встали в стойки и так и остались стоять. Затем сеньор, закрывшись щитом, начал медленно приближаться. Я ушёл боком по спирали. Его выпад — из-за щита. Непривычная рука, щит в левой, меч в правой, то есть меч напротив моего меча, щит — напротив даги. Ещё выпад — я парировал. И ещё. Теперь атаковал я. Закономерно дага упёрлась в щит. Очень неудобный противник. Снова я пробую на прочность, на самом деле пробный прострел. И сразу отход.

Сеньор воспрял и начал теснить. Медленно, почти не огрызаясь, отхожу. Техника? Пока техники не вижу. Не вижу козырей сеньора, а судя по тому, что рассказал Трифон перед вторым раундом переговоров, де Лара слыл в Картагене если не первым дуэлянтом, то грозным противником. Пока не понимаю, чем он грозен, не рискую. И его выпад, подшаг и удар щитом. Ударить дагой под щит не получилось. Ушёл.

М-мать, да как же его пронять-то? Идти вперёд, как колхозный бык? Не вариант. Если о человеке говорят, что он дуэлянт, и тот в свои тридцать с хвостиком жив и здоров — у него что-то должно быть в загашнике. Но граф, по ходу, меня боится. И моих способностей, о которых уже всё королевство перешептывается. И также осторожно пробивает меня. Кто ж из нас первый откроется?

Решил рискнуть и в качестве отвлечения дал факелок в лицо. Не сильный — именно жест отвлечения. Ожидаемо сеньор лишь отвернул голову, и огонь бессильно лизнул его бацинет. Я тут же атаковал, но щит в правой отбросил меня, а доводка мечом в левой чуть не стоила жизни. Отступил.

— Мальчик любит играться одарённостью? — Наконец, в голосе подонка послышалось удовлетворение. — Ну что ж, поиграем.

Резкий порыв ветра в лицо. В смысле совсем резкий, ниоткуда. Я буквально отпрыгнул назад, ибо вслед за ветром шла атака де Лары.

За забралом его лица не видел, но почувствовал победную ухмылку. С-сука! Два фитилька, слева и справа от его шлема, и вперёд…

Но передо мной вновь встал щит. Теперь отступил граф, я ничего выпадом не выиграл.

— Дальше что? — прокаркал он. — Может мальчику вместо бега за девочками стоило бы взять пару уроков фехтования?

Почему всякие подонки и моральные урода, психопаты и прочие обожают балагурить в подобных экстремальных ситуациях? Да, это голливудский штамп, но я и в жизни с такими встречался. Например, моя прошлая дуэль несколько дней назад.

Снова факел, атакую, атакую и атакую. Он прикрывается, парирует, в итоге отступает. Я снова атакую, он снова отступает, отбив атаки. Вот, наконец — ветер в лицо. Не просто ветер — резкий порыв! С песком и пылью! В глаза! А у меня открытый шлем, и наносник в принципе не способен справиться с защитой от такого. То-то и ухмылялись герцогские рыцари.

Тут бы мне-обычному и хана пришло, ибо понял, как этот чел работает на дуэлях и почему считается грозным противником. Сила ветра, одарённость, причём очень сильная. Кстати, сильная одарённость = сильное безумие. Может то, что он тягает первых попавшихся горожанок, это последствия развития магии? Все сходят с ума по своему, у него это вот так?

М-мать! Только не надо его выгораживать. Всё равно он подонок. Я безумен, но от моего безумия пострадал только один человек — Астрид. А сколько красавиц-простолюдинок он замучил, прикрываясь тем, что родственник герцога?

«А сколько ты-Ричи задавил конями? — протестовал внутренний голос. — А что, лично ты не замучи ту горожанку, не оставил её детей сиротами?»

В точку. Однако, порефлексирую потом — сейчас надо выжить. Продолжаем бой, и его скорость не зависит от моих рефлексирований и моральных терзаний.