Бремя Могущества

— Не так быстро, молодой человек, — вкрадчиво перебил его Филипс. — Я готов поверить, что вы нашли какой–то корабль. Однако вознаграждение имеет отношение к вполне конкретному кораблю. Укажите мне это место, и после того как я смогу убедиться, что это действительно «Повелительница», вы и ваш друг незамедлительно получите деньги.

Бенсен холодно усмехнулся.

— Нет, — ответил он.

На этот раз ему все же удалось вывести Филипса из себя.

— Что вы сказали? — спросил он. — Что это должно означать?

— Нет, — повторил Бенсен. — А «нет» означает лишь «нет». Вы что, не понимаете? Может быть, мне по буквам произнести это слово? Пожалуйста — эн — е – тэ. О местонахождении этого корабля я сообщать вам не стану. Даже за сто пятьдесят фунтов. Я просто обращусь в…

Филипс надул щеки и с шумом выдохнул.

— Послушайте, молодой человек, — резко заговорил он. — Если вам вдруг показалось, что вы сможете оказывать на меня давление, тогда…

— Тогда мы просто отправимся в полицию и выложим констеблю всю эту историю, — нимало не смущаясь продолжал Бенсен. — Кто знает, может, кто–нибудь еще интересуется этим затонувшим корабликом. И кто знает, может быть, вам придется ответить на кучу неприятных вопросов в связи с этим кораблем, в особенности, когда полиция разнюхает, как сильно он вам нужен.

Это был выстрел наугад, слов нет, но Бенсен попал в самую точку. Лицо Филипса тут же побелело. Кадык его нервно дернулся, а пальцы вцепились в подлокотники кресла.

— Чего вы… добиваетесь? — хмуро спросил он.

Чудом Бенсену удалось подавить торжествующую ухмылку. Он выиграл этой первый бой, чувствовал, что выиграл. Быстро взглянув на Норриса, он вальяжно развалился в кресле, скрестив руки на груди, и лишь потом заговорил.

— Один человек погиб, мистер Филипс, — с расстановкой произнес он.

— Погиб?

Бенсен кивнул.

— Эти обломки корабля в море, — пояснил он, тщательно взвешивая слова, — который так здорово вас интересует, не совсем обычные. Что- то там такое есть, и мне очень бы хотелось знать что.

Тут Филипс забеспокоился не на шутку.

— С чего это вы взяли? — спросил он. — Все правильно, на этом корабле находятся… находятся кое–какие бумаги… Бумаги эти для меня очень и очень важны. И если вы потрудитесь указать точное местонахождение «Повелительницы», то я с удовольствием выплачу вам вознаграждение…

— Перестаньте, Филипс, — в ярости перебил его Бенсен. — Вы прекрасно понимаете, что это и есть именно тот корабль, который вы ищете. И я почти уверен, что вы в курсе того, что произошло с нашим другом. Мы тут собрались и решили взглянуть этот корабль. Нас было трое: я, Фред, — Бенсен кивнул на Норриса, — и еще один парень. Он и отправился туда первым посмотреть, что там и как. Так вот, он больше наверх не выплыл.

— Ваш друг… утонул? — в ужасе спросил Филипс.

Бенсен был взбешен.

— Нет, — сказал он. — Нет. Что–то утопило его. И вы знаете что.

Десять, двадцать секунд Филипс безмолвно сидел, уставившись перед собой. Потом он неожиданно поднялся, да так резко, что стул, на котором он сидел, опрокинулся. Схватив обеими руками трость, он шумно выдохнул.

— Вы просто сошли с ума, мистер Бенсен, — ледяным тоном произнес он. — Я, разумеется, соболезную вам, но за то, что произошло, вину несете скорее вы, нежели я.

— А может быть, у полиции на этот счет возникнет другое мнение? — едко поинтересовался Бенсен.

Но на этот раз Филипс лишь пожал плечами в ответ.

— Возможно, — сказал он. — Но скорее всего, она придет к заключению, что вы вместе со своими друзьями на свой страх и риск отправились пограбить чужой корабль и в результате один из вас погиб по неосмотрительности.

— Что ж, может быть, — невозмутимо ответил Бенсен. — Но, мистер Филипс, может быть, вы пошлете кого–нибудь еще на этот корабль и, может быть, он тоже не выплывет, а потом здесь начнется такое, что вы, может быть, и вообще не доберетесь до своих так называемых бумаг. Не многовато ли всех этих «может быть», мистер Филипс?

В глазах Филипса сверкнула ненависть. И на этот раз расчет Бенсена оправдался. Филипс лишь смерил его гневным взглядом, резко повернулся и направился к выходу, но потом у самой двери словно передумал и вернулся к столу. Ухмылка Бенсена стала еще шире.

— Итак, сколько? — коротко бросил Филипс.

— Вот это уже более разумный разговор, — со злобой ответил Бенсен. — Жаль, если бы вместо нас сюда к вам явились полицейские и начали задавать вопросы один неприятнее другого, не так ли?

— Сколько вы хотите? — нетерпеливо допытывался Филипс. — Если вы желаете денег, так выдвигайте ваши требования. Но не ошибитесь — мне нечего скрывать, и я почти ничего не теряю даже при самом неблагоприятном исходе. Так что, не забивайте себе голову пустяками. И если я с вами сейчас разговариваю, то лишь потому, что ограничен во времени — мне недосуг выяснять с властями отношения неделями и месяцами. Сколько вы хотите? — Он положил на стол трость и извлек из бокового кармана битком набитый купюрами бумажник.

Но Бенсен лишь отмахнулся, когда Филипс стал, выкладывать на стол десятифунтовые банкноты.

— Уберите деньги, мистер Филипс, — произнес он. — По крайней мере, пока уберите. Я еще не могу вам точно сказать, сколько я хочу.

Глаза Филипса сузились. Он медленно закрыл бумажник, положил его назад в карман и взялся за трость.

— Что вы хотите этим сказать?

— Пока не знаю, — повторил свою мысль Бенсен. — То есть, я хочу сказать, что в принципе знаю, но не могу пока сказать определенно, какая сумма интересует меня. Сколько всего вас? Трое, не правда ли?

— Какое это имеет значение? — спросил Филипс.

— Вы, — игнорируя вопрос Филипса, Бенсен начал загибать пальцы, — этот мальчишка, который не выходит из своей комнаты вот уже неделю, теперь этот битюг со свиным рылом и… все. Поправьте меня, если ошибся и позабыл кого–нибудь.

— Вы… неплохо информированы, — сквозь зубы процедил Филипс.

— Да пришлось, знаете, порасспросить насчет вас, — кивнул Бенсен. — Но это так, скорее для порядка. Мне известно и то, что вы… как бы это сказать — не совсем Филипс, что ли. Но это значения не имеет. А предложение мое очень простое — мы разделим то, что на борту, поровну между всеми. Мы с Норрисом получаем каждый свою долю, точно так же, как и остальные. Короче говоря, все будет делиться на пятерых, а не на троих.