БРИКС против диктатуры доллара

С другой стороны, с целью укрепления сотрудничества в борьбе против афганского терроризма было принято решение развивать отношения с другими игроками в регионе. В 2004 году в ШОС в качестве наблюдателя была принята Монголия, а спустя год после этого такой же статус был предоставлен Индии, Пакистану и Ирану. После решения НАТО о выходе из Афганистана опасения о том, что эта страна вновь погрузится в нестабильность, подготовили в 2012 году почву для предоставления статуса наблюдателя Кабулу.

Вероятность того, что в дальнейшем на пространстве ШОС отдастся эхом терроризм ИГИЛ, стала достаточно большой, чтобы угрожать безопасности государств-членов. То, что в рядах ИГИЛ в Сирии и Ираке воюет более четырех тысяч боевиков из Средней Азии, около 1,7 тысячи – из России, ощутимое число (150) – из Китая, а также возможность дестабилизации ситуации в этих странах в случае возвращения боевиков назад, заставили ШОС продолжать совместную работу в области безопасности. Осознание того, что, помимо местных экстремистских элементов в Средней Азии, безопасности региона угрожает терроризм афганского и исламистского происхождения, привело к тому, что ШОС не переставала отдавать приоритет этой области. В этой связи экономические и инвестиционные проекты, которые Китай планировал осуществлять со странами Средней Азии, прежде всего в области энергетики, получали реализацию не столько в рамках ШОС, сколько в двустороннем плане. После того, как Россия, обеспокоенная ростом экономического влияния Китая в Средней Азии, ориентировала Пекин на безопасность, военное сотрудничество и обеспечение безопасности стали первостепенной задачей ШОС.

Но после 2013 года ситуация несколько изменилась. Планы России по созданию Евразийского экономического союза (ЕАЭС), усилия США по развитию Транс-Тихоокеанского партнерства, а также тот факт, что эти проекты оставляют в стороне Китай, подтолкнули Пекин к разработке новой инициативы. Через непродолжительное время после прихода к власти Си Цзиньпина Пекин предложил такие проекты, как «экономический пояс Нового Шелкового пути» и «морской Шелковый путь». На поверхности показалась необходимость изменения идентичности ШОС.

На этом этапе все громче стала звучать мысль о необходимости создания таких совместных финансовых институтов как Банк развития и Фонд развития ШОС. Поскольку с момента создания ШОС (2001) к концу 2014 года товарооборот между членами организации увеличился шестикратно, и только в прошлом году объем торговли между Россией и Китаем достиг 95,2 миллиарда долларов, в повестке дня ШОС на первый план вышли экономические проекты. А тот факт, что за это время Пекин выделил странам – членам ШОС банковские кредиты в общей сложности на сумму 60 миллиардов долларов, подразумевает необходимость претворения в жизнь разносторонних механизмов в области инвестиций. С этой точки зрения то, что экономическое влияние Китая в Средней Азии растет и без ШОС, обусловило положение, в котором Москва стремится совместно с Пекином участвовать в запущенных Китаем проектах и требует модернизации политики ШОС в области безопасности.

В игру вступают совместные проекты

Переход от безопасности к конкретному экономическому сотрудничеству создает необходимость для ШОС претворять в жизнь региональные проекты. Россия, ранее зажегшая зеленый свет Китаю в рамках строительства железнодорожной линии скоростного поезда Москва – Казань, объединила этот проект с недавно разработанным проектом создания высокоскоростной железнодорожной магистрали Пекин – Москва. Ожидается, что стоимость строительства линии скоростного поезда Пекин – Москва протяженностью семь тысяч километров, которую китайские компании планируют провести через Казахстан, составит 240 миллиардов долларов. Эта магистраль станет частью Евразийского высокоскоростного транспортного коридора.

Трансграничную железнодорожную линию Китай – Казахстан – Россия – Европа, которая выступает как северный маршрут «Нового Шелкового пути», Пекин рассматривает как самую функциональную ступень проекта. И по сравнению с такими маршрутами как Китай – Средняя Азия – Ближний Восток – Европа или Китай – Индия – Бангладеш – Мьянма предпочтение в рамках проекта «Нового Шелкового пути» отдается именно северному маршруту.

То, что в этом году заседание Форума состоялось в городе Ханты-Мансийск, который, как ожидается, будет выполнять функцию перекрестка на этом северном маршруте, по сути, стало символичным отражением обновленного подхода России к ШОС. Энергетические запасы Ханты-Мансийского округа и развитость местной индустриальной инфраструктуры способны без труда привлечь инвестиции китайских компаний в этот регион. Ханты-Мансийский автономный округ, где первые месторождения природного газа были открыты в 1953 году, а нефти – в 1960-м, обладает важнейшим значением для энергетики Западной Сибири и России. При этом благодаря историческим газовым соглашениям, подписанным Москвой и Пекином в прошлом году, Китай будет получать значительное количество газа из этого региона.

На вопросах о назревшей необходимости создания таких институтов в составе ШОС как Банк развития, Фонд развития, рейтинговое агентство, исследовательский фонд, участники недавнего Форума останавливались особенно внимательно. Многие из них пришли к выводу, что создание Банка развития, переговоры о котором ведутся уже более восьми лет, упирается в вопрос о том, какой будет доля государств в его финансировании. При этом в случае решения этого вопроса такой институт может начать функционировать в самом ближайшем будущем.

Однако здесь важно подчеркнуть еще один момент. Создание Банка развития БРИКС может отсрочить учреждение Банка развития ШОС. Даже если сложные экономические условия, в которых сегодня прежде всего оказалась Россия, поспособствуют достижению договоренности относительно доли сторон в капитале банка, создание двух банков одновременно – непростая задача.

Вместе с тем, как отмечали китайские участники Форума, проект «Нового Шелкового пути» нацелен не столько на введение каких-то жестких правил для экономик стран, которые охватывает маршрут, сколько на создание механизма гибкого сотрудничества, способствующего либерализации торговли, упрощению процесса перевозок через создание новых транспортных путей, а также более широкому применению национальных валютных единиц во взаимных расчетах. Кроме того, участники указали на необходимость не забывать об элементах «мягкой силы», таких как, например, образовательное сотрудничество, потому что они тоже способны ускорить эти процессы. То, что в университетах Ханты-Мансийска с населением всего 100 тысяч человек в настоящее время учатся 250 иностранных студентов из государств, входящих в ШОС, демонстрирует потенциал, которым действительно обладают инструменты мягкой силы.

Вопрос о том, как ШОС удастся выстроить сотрудничество между ЕАЭС и проектом «Нового Шелкового пути», был в числе тех, на которые участники заседания не смогли дать однозначного ответа. Положение китайских производителей осложняет введение ограничительных пошлин и повышение таможенных сборов в отношении китайских товаров с присоединением Казахстана и Киргизии к ЕАЭС. Как российские, так и китайские участники мероприятия подчеркивали, что ШОС, ЕАЭС и проект «Нового Шелкового пути» должны двигаться вперед параллельно, не мешая друг другу. В то же время китайские участники, обращая внимание на потрясения в российской экономике, к которым привели санкции западных государств против России, отмечали, что сотрудничество между тремя этими структурами должно быть сосредоточено прежде всего на инновационной области. При этом инновационная и инвестиционная поддержка Китая в области добычи и эксплуатации энергетических и минеральных ресурсов России может привести к довольно скорому признанию «Нового Шелкового пути» в России безотносительно к ШОС.

Расширение и углубление

Вопрос, вызвавший наибольшие дискуссии на заседании Форума, был связан с расширением ШОС. В сентябре прошлого года Индия и Пакистан подали официальные заявки на полноправное членство в ШОС, что таит в себе последствия, способные напрямую повлиять на судьбу организации. Как отметил один из ведущих востоковедов России Александр Лукин, Китай рассматривает ШОС как проект Пекина или в лучшем случае как совместный проект Пекина и Москвы. Китайское руководство беспокоит вероятность того, что присоединение к ШОС такой со всех точек зрения крупной страны (в военном, экономическом, демографическом отношении) как Индия приведет к тому, что Пекин утратит часть влияния внутри организации. Кроме того, увеличение числа членов организации способно повлечь за собой затягивание процесса принятия решений, станет труднее достигать консенсуса. Китай опасается и того, что на работе и функционировании организации могут отразиться не только двусторонние проблемы между ним и Индией, но и хроническая напряженность между Индией и Пакистаном. В то же время в Пекине часто говорят о том, что одновременное присоединение к ШОС двух таких крупных стран, как Индия и Пакистан, создаст для ШОС проблемы, с которыми в процессе расширения столкнулась другая организация – ЕС. В силу всех этих причин Китай придерживается того мнения, что процесс расширения не стоит торопить, при этом организации следует уделять гораздо больше внимания задаче углубления экономических отношений.

Россия при этом считает полезным для своих интересов присоединение к ШОС такой силы как Индия, поскольку полагает, что она способна сдерживать «старшего брата» организации – Китай. Москва нацелена на то, чтобы ее военно-стратегические отношения с Индией приобрели в рамках ШОС определенную зрелость – чтобы Россия не зависела только от Китая. Из-за напряженности в отношениях с Западом Россия пытается преодолеть препятствия во внешней политике через укрепление отношений с незападными организациями. При этом Москва полагает, что с присоединением Индии и Пакистана ШОС перестанет быть региональной организацией и, упрочив свой авторитет, сможет заявить о себе на мировом уровне. Как рассуждают российские официальные лица, заявляющие, что устав организации соответствует принятию новых членов, если Китай также желает вывести ШОС на глобальный уровень, то он одобрит полноправное членство Индии и Пакистана (или, по крайней мере, ему следует это сделать). Причем такое решение может быть принято уже на саммите лидеров ШОС, который запланирован на начало ближайшего июля в российском городе Уфа. Утверждается, однако, что после получения одобрения членов ШОС этим двум странам еще предстоит пройти полную адаптацию к процедуре организации, что возможно лишь при ратификации Дели и Исламабадом 28 соглашений, ранее принятых членами ШОС. А этот процесс может занять около года.