Бриллиант мутной воды

— Ну, вперед и с песней, — подбодрила меня Нора, выкатываясь за дверь.

— Боюсь, не успею всех объехать за один день.

— А ты постарайся, — не сдалась Элеонора и недовольно протянула: — Чем у нас воняет? Просто скотомогильник, а не коридор!

Я вышел вслед за ней и подергал носом. Ничего не ощущаю, впрочем, хорошо развитое обоняние не принадлежит к числу моих достоинств. Николетта постоянно заявляет с укоризной: «Ваня! Ты совершенно не разбираешься в запахах!»

Оля дала мне кучу телефонов Володи. По одному ответил слегка недовольный голос молодой женщины:

— Володечка на работе, почему все ищете его дома в такое время?

Я не растерялся и набрал следующий номер.

— Владимир Николаевич занят, — сообщила другая женщина, тоже молодая, но на этот раз профессионально вежливая, — оставьте свои координаты, мы соединимся с вами, когда господин Меркулов освободится. Скорей всего, это произойдет завтра.

Я уставился на другие цифры. 722… Вероятно, мобильник. И точно!

— Да, — послышался резкий, отрывистый голос, — слушаю!

— Володя?

— Да.

— Нам необходимо встретиться.

— Если вам необходимо со мной встретиться, запишитесь у секретаря! — рявкнул Володя.

Потом, очевидно, оценил всю глубину своей невежливости и слегка сменил тон.

— Кто вы и откуда знаете номер моего мобильника?

— Разрешите представиться, я частный детектив, расследую обстоятельства смерти Беаты Быстровой!

— Вы шутите?

— Нет, конечно.

— Беата умерла?!

— Ее убили за несколько дней до Нового года.

— Но она собиралась с ребенком на отдых в Испанию!

— Тело нашли в ее квартире, на диване.

— Через час в ресторане «Мадам» на Трифоновской улице! — отрывисто выкрикнул он. — Успеете?

— Должен, — ответил я и взял ключи от «Мерседеса».

На парковочной площадке около ресторана стоял только один автомобиль: джип «Брабус». Впрочем, и в зале сидел единственный посетитель — худощавый, жилистый мужчина чуть моложе меня.

— Что за бред вы несете про Беату? — нервно спросил он. — Двадцать пятого декабря она позвонила мне и попрощалась перед отлетом в Испанию.

— Госпожу Быстрову убили в Москве, в канун Нового года, — спокойно возразил я, — в ее квартире, вернее, в той, что она снимала в Капотне.

Володя рассмеялся и вынул бумажник.

— Ну ты загнул про Капотню! Тысячи баксов хватит?

— Смотря на что, — осторожно ответил я. — Если попросите за эти деньги приобрести для вас канал «НТВ», то, думаю, этой суммы окажется недостаточно!

— Заканчивай спектакль, — вспылил Володя, — забирай «штуку» и скажи Катьке, что ей наврали про Беату и ребенка.

— Не понял…

— Слушай, ты, крыса, — прошипел господин Меркулов, наливаясь синевой, — хорош прикидываться, мало тебе гринов предложил? Хватай, пока я добрый, и делай что велю, а то ведь и по-другому поговорить можно… Мало ли по Москве несчастных случаев приключается: машины людей давят, горшки цветочные из окон падают, кирпичи с крыш валятся…

Я посмотрел в его злые глаза и увидел на самом дне их страх и неуверенность в себе. Давно заметил, чем больше человек вам угрожает, тем сильней он вас боится.

— Сумма гонорара в тысячу долларов за такое пустяковое дело кажется мне вполне достаточной, даже излишне большой. Но имеется маленькая деталь, которая мешает исполнить вашу просьбу.

— Какая? — удивился собеседник.

— Я не знаю, кто такая Катя и где ее искать!

— Так тебя нанимала не моя жена?

— Нет, конечно, — улыбнулся я и начал рассказывать про Соню, Николая и Беату.

Спустя полчаса Владимир пробормотал:

— Извини, я думал, Катька чудит! Она у меня от ревности прямо ненормальная делается. Ну и историю ты рассказал, с трудом верится! Беатка замуж собиралась?

— Да, за Николая Чуева, сына Сони.

— Ну дела, — скреб в затылке собеседник, — это что же, выходит, она меня обманывала?

Я постарался пропустить его вопрос мимо ушей. А что я мог на него ответить, по-вашему?

Владимир продолжал недоумевать:

— Говоришь, ее женишок нищий?

— Ну не совсем так, скажем мягче, малообеспеченный, вырос без отца, на содержании у матери, преподавательницы иностранного языка.

— Ну и ну… Слушай, а где Лиза?

— Это кто?

— Наша дочка!

Я выронил на пол зажигалку, которую крутил в руках.

— Девочка, которую родила Беата, ваша дочь?

— Ага, — кивнул Меркулов, — потому я и денег Беатке давал, все-таки родная кровь, прямо вылитый я в детстве!

— Что же вы не женились на Беате, раз признали дочь?

— Ну официально-то я отказался Лизу своей считать, — вздохнул Владимир. — Катьки побоялся, если узнает про ребенка, мне небо с овчинку покажется, у нас с ней пока детей нет.

— Вы женились на Кате, уже имея дочь от Беаты?

— Нет, мы расписались полтора года назад.

— Но Лизе почти два!

Володя вынул носовой платок, вытер лоб и поманил пальцем официанта:

— Еще сто пятьдесят коньяка.

Я посмотрел на пустой фужер, стоявший перед ним, и решил проявить бдительность:

— Может, не стоит? Вы ведь, похоже, на машине?

— Шофер водит, а мне расслабиться надо, ни фига себе новость ты мне сообщил, — буркнул Володя. — Ты знаешь, где девочка?

— Похоже, у Леры.

— У кого?

— У сестры Беаты.

— Вот те на! Еще и сестрица есть!

— А вы не знали?

Собеседник покачал головой, одним махом опустошил услужливо поданную лакеем емкость с темно-коричневым напитком и, слегка поморщившись, ответил:

— Я и о Лизке-то не так давно услышал!

— Мне это кажется странным…

— Ну и фу-ты ну-ты, — скривился Володя, похоже, алкоголь на него быстро подействовал, — прикинь, какая у нас история вышла. С Беаткой меня познакомил Ленька Серегин.

— Кто? — переспросил я, услыхав знакомую фамилию.