Бриллиантовая пыль

Полгода

– Кто-то идет.

Ира подняла голову от амбулаторного журнала, чтобы посмотреть на подошедшего клиента. Теперь в ее подчинении была девочка-фельдшер Карина, с появлением которой жить стало намного легче. По крайней мере не нужно было отвлекаться на подстричь когти или сделать уколы, а вместо этого заниматься саморазвитием без отвлечения. Ну, кроме первичных приемов, конечно. Она нашла взглядом пациента, и ее лицо озарилось улыбкой: на очередной осмотр пришла Макеева со Степой.

– О, здравствуйте. Проходите. Как чу... ммм... чувствует он себя?

– Да вроде бы ничего... Ирочка, - женщина опустила серого кота на стол.
– Мы вот думаем. У нас уже два курса преднизолона прошло. Ему легчает недели на три-четыре. Не всю же жизнь на гормонах сидеть?

– Согласна. Вообще-то, я тут... ммм... вспоминала о вас недавно. Хочу направить вас на УЗИ и рентген. Я и Сергей Николаич подозреваем, что у вас какая-то врожденная патология. Я напишу вам на... ммм... направление, сделаете то, что нужно, и возвращайтесь ко мне. Будем думать, что со Степаном такое.

– А что с ним?
– поинтересовалась Карина, когда дверь захлопнулась.

– Аа... со Степой?
– рассеянно пробормотала Ира, вновь отвлекаясь от журнала.
– Не знаю. Чихает, дышит плохо. Легчает на гормонах. Вот ща... сейчас вернутся с УЗИ, тогда и увидим, что с ним такое случилось.

Тем временем дверь хлопнула снова, и виду показался другой посетитель с щенком на руках. На лицо Иры вновь наползла дежурная улыбка.

– Здравствуйте, проходите. Как чувствует он себя?

– Все в той же поре, - вздохнул хозяин.
– Долго нам еще?

– Если не легчает, то е... еще дня четыре, я думаю, - Ира кивнула Карине на препараты.
– Натрия хлорид ставь капать, восемьдесят миллилитров будет достаточно. Глюкозу... он ест у вас?
– она повернулась к владельцу и, получив отрицательный ответ, вернула взгляд к фельдшеру.
– Глюкозы тридцать миллилитров. Метрогила десятку. Аскорбинку добавь.

– Хорошо, - Карина кивнула в ответ и бодро забегала, подключая систему к внутривенному катетеру-вазофиксу в лапе щенка. Ира, записывая попутно в журнал показания, опять обратилась к владельцу.

– А кушать ему предлагали?

– Да. Ничего не хочет. Ни мясо, ни косточку.

– Косточку ему не... нежелательно бы сейчас, - врач не отвлекалась от писанины.
– Может быть только хуже. У него перистальтика кишечника у-у-усилена от поноса, попротыкает себе кишки костями.

– Ну он их так любит, - хозяин пожал плечами.
– Мы думали, пусть хоть лизнет.

Ира ничего не ответила. Владелец так убежден в этом, тут уж бесполезно что-то объяснять. Вот проткнется кишечник - тогда и задумаются.

Она смотрела периодически на то, как бегает Карина, и с легкой улыбкой отворачивалась к документам. Она видела себя месяцев восемь назад, когда еще не думала даже о том, что через семь-восемь недель встанет на прием. Теперь даже та Ира пятимесячной давности, которая сидела и заикалась, не зная, что сказать и назначить в таких банальных случаях, казалась кем-то совершенно отличным от ветврача, принимающего сейчас с понедельника по пятницу. Правда, она все еще оставалась заикой, когда разговаривала с клиентами, но по научению Сергея Николаевича пыталась избавиться от этой ужасной привычки.

Капельница закончилась, Ира выдала рекомендации по дальнейшему лечению хозяину щенка, отпустила их и погрузилась в раздумье. Когда Макеева вернется с УЗИ и рентгенологического исследования, все станет ясно. Ветврач уже предполагала определенную картину, исходя из лечения, которое помогло.

"Стеноз трахеи перед бифуркацией? Или затененное бронхиальное дерево? Скорее второе. А может, и то, и другое. Сейчас глянем."

Дверь хлопнула, и в кабинете показалась Макеева с довольно растерянным и даже обреченным видом. Ира помрачнела тоже.

– Что, неужели настолько все плохо?

– Они предлагали нам усыпить его, - чуть не плача, ответила женщина.
– Посмотрите, пожалуйста, Ирочка... неужели нет никакого шанса?

Врач приняла снимки и протокол. УЗИ показало, что никаких критических изменений нет, а вот рентген... рентген и вправду был ужасный для котенка такого возраста. Совершенно очевидно становилось, что дело тут не в бронхите и не в глистной инвазии, как предполагалось изначально. Бронхи Степы были настолько плотными, что легкие, обычно отображающиеся на рентгене треугольными незатемненными пятнами, выглядели подобно разветвленному серебристому дереву с редкой темной кроной. И да - стеноз трахеи. Прямо перед бифуркацией.

– Не слишком хорошо, конечно, но я бы не сказала, что усыпление - это е... единственный выход, - возразила Ира, одновременно поражаясь пессимизму уже, в принципе, проверенного врача-узиолога.
– Конечно, навряд ли он... ммм... протянет хоть сколько-нибудь без преднизолона, но тем не менее, стоит попробовать пожить немного. Если, конечно, вы этого хотите.

– Мы не будем его усыплять!
– в голосе Макеевой нетрудно было угадать почти не способную укрыться истерику. Ира кивнула.

– Хорошо. Тогда сейчас я напишу вам схему приема таблеток преднизолона. Раз в полгода необходимо будет приходить и проверяться. Ли... либо при любом ухудшении состояния.

– Откуда же это у него?

Ира сложила руки у подбородка.

– Я предполагаю, что это врожденные пороки развития. К сожалению, мы не можем сделать что-то, кроме предположения. Надо было вас сразу направить на исследования. Вы уж простите меня, я тогда была еще очень неопытна.

– Но, тем не менее, именно ваше назначение нам помогло, - неожиданно возразила женщина, поглаживая Степу.
– А неопытными все когда-то были. Даже Сергей.

– Если бы вы знали, как мне несколько месяцев назад не хватало такого мнения, - хмыкнула ветврач.
– Впрочем, в моем спонтанном повышении тоже есть плюс - я очень быстро всему научилась. Анализировать и назначать, имеется в виду. Мне бы тогда мои сегодняшние знания.

– Ну узнали бы мы тогда, что у него такая патология. Мы все равно бы не стали его усыплять, - Макеева положила кота на стол.
– Так что, если подумать, ничего бы не изменилось.

– Ну, честно сказать, будь я на вашем месте, я бы не слишком хотела, чтобы меня принимал врач с опытом в несколько недель, - Ира, улыбнувшись до ушей, достала шприц и гепарин.
– Я вполне понимаю это желание.

– Иногда у опытных врачей нету кое-чего, что еще есть у молодых, - женщина понизила голос. Ира поморщилась.