Бриллиантовая рука

— Гостиница... триста двадцать семь... Анна Сергеев­на... девять ноль-ноль...

Лидия Петровна оторвала взгляд от только что подо­бранной бумажки и торжествующе взглянула на своих спутников.

— Ха! — воскликнула она, покачав головой.

Осторожно постучав в дверь триста двадцать седьмого номера, Семен Семеныч подождал ответа. Но не дождался и легонько толкнул перед собой дверь. Она оказалась не запертой. Войдя в номер, он услыхал, что где-то с шумом льется вода. Осторожно подкравшись к двери, из-за кото­рой доносились звуки, Семен Семеныч приложил к ней ухо и прислушался. И почти сразу же получил довольно мощ­ный удар по голове, так как дверь изнутри резко отвори­лась.

— А, вы уже пришли?! — радостно встретила его Анна Сергеевна.— Прекрасно.

— Добрый вечер,— сказал Семен Семеныч, стаскивая с головы кепку.

— Добрый вечер,— кивнула в ответ Анна Сергеевна.— Присядьте, пожалуйста, я сейчас!

В ту же секунду она снова исчезла за дверью.

Войдя в роскошно обставленный номер, Горбунков на­чал, то и дело опасливо озираясь, тщательно обследовать каждый его сантиметр. Он заглянул в шкаф, за штору, под стол. Нигде ничего подозрительного! Так, где еще посмот­реть? Под кровать? Точно! Нужно глянуть под кровать.

Распластавшись на полу, Семен Семеныч вдруг увидел прямо перед своим носом женскую ножку, обутую в изящную домашнюю туфлю. Сердце у него замерло. «Все! Попался, старый дурак»,— пронеслось в мозгу. Но когда он уже выбирался из-под кровати, какое-то непонятное прови­дение подсказало ему выход. Он на секунду замешкался, после чего, наконец, встал.

— Что с вами? — спросила Анна Сергеевна, в миру Матильда, испуганно глядя на него.

— Да вот... Запонку обронил...

И он протянул к ней руку, в которой что-то блеснуло.

— Как вы меня напугали! — выдохнула с облегчением Анна Сергеевна.

Она забрала у него запонку.

Усадив Семен Семеныча на стул, женщина нежно взяла его руку и сказала:

— Разрешите, я вам помогу.

Он покорился. Пока Анна Сергеевна пришпиливала запонку, он исподтишка разглядывал ее.

— Вы испугались за меня? — вдруг спросил он.

— Да! Очень! Я думала, что-то случилось! Послушай­те, как бьется сердце.

Схватив руку не успевшего опомниться Горбункова, она приложила ее как раз к своей левой груди, так что он ощутил под своей ладонью упругий сосок. Судорожно вздохнув, он попытался оторвать руку, но она не отпуска­ла. Семен Семеныч стыдливо отвернулся.

— Стучит? — спросила Анна Сергеевна.

— Стучит,— раздраженно бросил он, ощущая, что его сердце бьется значительно сильнее.

* * *

Лёлик энергично водил точильным бруском по лезвиям огромных портняжных ножниц:

— Следить за сигналом. Как только он уснет, она погасит свет.

Нервно затягиваясь сигаретой каждые две-три секунды, Кеша не сводил взгляда с ярко освещенного окна триста двадцать седьмого номера.

— Лёлик,— сказал он, выбросив в окно бычок.— А если он сейчас уйдет?

— Кеша! Соображай, что говоришь! Скажи, ты бы ушел от такой женщины?

— Я — нет. Но он — верный муж.

— Ха-ха! Как говорит наш дорогой шеф, нет такого мужа, который бы хоть на час не мечтал стать холостяком! И Лёлик громко заржал. Кеша вторил ему сзади хихи­каньем, которое скорее походило на похрюкивание.

— Следить за сигналом! — неожиданно гаркнул Лёлик. И они снова смолкли.

* * *

Семен Семеныч, наконец, осмелился закурить. Вообще в последнее время, после того как попал в эту дурацкую историю, он курил довольно часто.

Анна Сергеевна неспешно присела на корточки перед стоявшим на полу магнитофоном и нажала на кнопку. Комната наполнилась звуками знойного танго.

Вернувшись назад, она подсела к Семен Семенычу и нежно обняла его за плечо. Поперхнувшись дымом, он закашлялся. Анна Сергеевна легонько постучала его по спине между лопаток. Он благодарно кивнул, не переста­вая кашлять. Ее рука поползла вниз, все больше обхваты­вая шею Горбункова. Он сжался и затянулся сигаретой. Однако женщина плавным движением пальцев достала сигарету из его рта и поднесла к своему.

— Нам бы насчет... халата,— выдавил он из себя.

— Ой, да! — Анна Сергеевна закатила глаза.— Я же вам забыла сказать... Подружка скоро должна принести. С минуты на минуту.

— Угу, угу,— покивал Семен Семеныч.

— Вы не торопитесь? — она пытливо заглянула ему в глаза.

— Да нет... не тороплюсь.

Нежные пальцы, скользнув по затылку, обхватили его голову.

— Может, пока бокал вина?.. Семен Семеныч сглотнул:

— Хорошо бы... пива.

— Нет! Только вино!

И, выпустив колечко дыма, она, рассмеявшись, подня­лась и направилась в противоположный угол комнаты.

Сидя на стуле, Семен Семеныч видел только, что она достала из бара бутылку, наполненную темно-красной жидкостью, и два хрустальных бокала. Затем, повернув­шись к нему спиной и таким образом заслонив собой сто­лик, Анна Сергеевна осторожно вынула из лифчика полу­ченный от Лёлика тюбик и щедро высыпала в один из

наполненных вином стаканов все его содержимое. После чего, медленно обернувшись назад, она обворожительно улыбнулась. Пытаясь ответить тем же, он широко оскалил зубы.

Высоко неся бокалы, она обошла вокруг Семена Семе-ныча и, отойдя на метр от него, медленно опустилась на пол. Он следил за нею, приоткрыв рот. Она кивнула, при­глашая его сесть рядом. Он покорно сполз со стула и, упираясь одной рукой в пол, на коленках подобрался к ней, усевшись по-турецки. Анна Сергеевна вручила ему один из бокалов:

— За наше случайное знакомство! — с радостной зна­чительностью воскликнула она, чокнувшись с ним.

Рука Семен Семеныча, державшая бокал, начала было опускаться, но женщина, подложив под прозрачную ножку ладонь, осторожно, но настойчиво вернула ее обратно:

— Пейте! Пейте!

С шумом выдохнув воздух, словно собираясь нырнуть в ледяную воду, Семен Семеныч припал к бокалу и медлен­но его осушил, в то время как она, едва пригубив, неза­метно поставила свой бокал на пол за его спиной.

Снова с шумом выдохнув воздух и ставя на пол опо­рожненный бокал, Семен Семеныч поинтересовался:

— А где же подружка? Может, я завтра приду? Она коротко всплеснула руками:

— А зачем нам подружка? Мой халатик почти, как тот! Высоко приподняв полу халата, так, что обнажилось красивое загорелое тело, она легко вспорхнула, отбежала к окну и, зазывно улыбаясь, начала медленно раскачивать­ся в такт музыке, постепенно набирая темп. Вскоре она уже кружила по комнате, ноги ее проделывали замысловатые па, бедра играли не хуже, чем у персидской танцовщицы, руки то распластывались словно крылья,