Бриллиантовый крест медвежатника

Она посмотрела в глаза Щенятова. Взгляд ее теперь был печален, и никаких смешинок в нем не было и в помине.

– Спасибо, Ксанеппа Филипповна, – тоже с какой-то печалинкой в голосе сказал Щенятов. Похоже, им обоим не очень-то хотелось расставаться.

– Вы еще чего-нибудь спросите, – почти с мольбой сказала Проскурина. – Может, я что забыла, а вы зададите вопрос, и я вспомню.

– Да нет вроде больше вопросов, – нерешительно промолвил Щенятов, просматривая записи. – Стоп, есть, – оживился он. – Кто такая Марфушка?

– Дочка товарки моей, Степаниды. Через дом от меня живет, – охотно ответила Ксанеппа.

– Я бы хотел поговорить с ней, – придал голосу официальные нотки Щенятов.

– Так я сейчас позову, – весело отозвалась Проскурина, и в ее глазах снова заискрились смешинки. – А вы пока попейте еще чайку. А то скажете потом, был в гостях, а там меня даже чаем не угостили.

– Не скажу, – улыбнулся Щенятов, с удовольствием принимая из рук Ксанеппы цветастую чашечку.

* * *

«Хвост» не хотел отрываться и не отставал от Родионова ни на шаг. Собственно, Савелию это как раз и надо было, ибо сегодня он решил раздать легавым козырного туза. Правда, фальшивого. Дать же его им нужно было так, чтобы они посчитали этот козырь за настоящий. И Савелий Николаевич придумал. Он долго кружил по городу, будто бы стараясь оторваться от слежки, потом взял извозчика, доехал до Панаевского сада и сел за столик на террасе ресторана.

– Чего изволите? – подошел к нему официант.

– Стакан лимонада, – велел Савелий и скосил глаза на соседний столик, за которым устраивался филер.

Сделав несколько глотков, Родионов достал записную книжку, что-то записал в ней и покинул террасу. Походкой фланирующего бездельника он обошел небольшой фонтан и двинулся в глубь сада. Боковым зрением он заметил, что соглядатай осторожно последовал за ним. Медленно, очень медленно, давая филеру возможность спрятаться за деревьями, Савелий проверился, затем скорым шагом подошел к развесистому дубу, вырвал из памятной книжки листок и, воровато озираясь, сунул его в дупло дерева…

* * *

– Вот, привела, ваше благородие, – вошла в комнату Ксанеппа, держа за руку девочку лет шести-семи в ситцевом платьице.

– Меня зовут Петр Иванович, – несколько запоздало сообщил Щенятов. – Спасибо.

Он отодвинулся от стола и повернулся к девочке.

– Как тебя зовут?

– Марфуша, – доверчиво глядя Щенятову в глаза, сказала девочка.

– Значит, это ты видела позавчера утром дядю-соседа, когда он выходил из дома?

– Это котолого залезали? – с детской непосредственностью спросила девочка.

– Да, – ничего больше не нашелся ответить Щенятов.

– Ви-идела, – протянула девочка.

– А расскажи нам, что ты видела? – мягко и вкрадчиво попросил дознаватель.

– Видела, как Лефелент уходил из дому, – бойко ответила Марфуша.

– А у него что-нибудь было в руках?

– Бы-ыло.

– Что?

– Полтфель, – без тени сомнения уверила его Марфуша.

– Так, понятно, – улыбнулся Щенятов. – А еще что ты видела?

– Мальков.

– Каких мальков?

– В лечке. Я иглала у лечки и видела мальков, а дяди высли и их спугнули.

– Какие дяди? – спросил Щенятов, кожей чувствуя удачу.

– Больсие.

– А откуда они вышли? – сахарно улыбаясь, спросил Петр Иванович.

– Оттуду, – махнула девочка в сторону дома Введенского.

– Оттуда? – переспросил Щенятов, тоже махнув рукой в сторону дома покойного.

– Оттуду, – утвердительно ответила девочка. – Они высли из оголода и посли по белегу. И спугнули мальков.

– А как они спугнули мальков?

– Они блосили в воду полтфель.

– Тот самый, что был в руках Референта утром?

– Да.

– А где он?

– Он уплыл.

– Уплыл?

– Да, – подтвердила девочка.

– А тех дядей, что бросили портфель и спугнули мальков, ты их запомнила? – осторожно спросил Щенятов.

– Да.

– Какие они были из себя?

– Один лыжий, длугой в калтузе.

– Так, значит, один из них был рыжий?

– Да, – кивнула головой девочка.

– А еще чего-нибудь ты запомнила?

– Не-ет, – покачала она головой.

– Ну, спасибо. Ты молодчина, – погладил Щенятов острое плечико девочки.

– Я знаю, – серьезно ответила она.

Щенятов рассмеялся. Вслед за ним прыснула в кулачок Проскурина.

– А вы из полиции? – спросила Марфуша.

– Да, – ответил Щенятов.

– А вы поймаете тех, кто залезал Лефелента?

– Обязательно. Ведь ты нам очень помогла. И за это, – он стал шарить по карманам, – тебе полагается награда. Скажи, чего ты хочешь?

– Малципану, – заулыбалась девочка.

– На вот тебе денежку, и купи себе марципану, – протянул ей Щенятов серебряную полтину.

– И моложеное, – добавила Марфуша.

– И мороженое, – согласился Петр Иванович.

На прощание Щенятов протянул Проскуриной руку.

– Спасибо за помощь, – серьезно сказал он, слегка пожав теплую ладошку этой милой женщины. – Вы даже не представляете, как вы нам помогли.

Петр Иванович немного задержал ладонь Ксанеппы в своей руке, тщетно пытаясь поймать ее взгляд.

– Не за что, – ответила Ксанеппа, стараясь не встречаться глазами с Щенятовым. – Если что, заходите. Мы властям завсегда рады.

Щенятов наконец поймал ее взгляд.

– Ну, не такая уж я и власть, – усмехнулся он. – Но за приглашение спасибо. Я им непременно воспользуюсь.

Глава 22 ПОРЯДОК И БЛАГОЧИНИЕ БЛЮСТИ ДОЛЖНО

Старый заезженный фонограф хрипло играл «Не белы снеги». В трактире стоял гул нетрезвых голосов, смолкший сразу, как только в «черную» половину вошел Щенятов. Хотя он был в штатском платье – полицейские сыскного отделения имели право носить таковое и в служебное время, – наметанный глаз сразу признавал в нем легавого. А бывших уркаганов, громил, налетчиков и всякого рода крученых господ было в «Гробах» завсегда предостаточно.