Бриллиантовый крест медвежатника

– Потому что в каюте нумер семь на пароходе «Ниагара» пароходного общества «Надежда» не далее как два месяца назад плыл в губернский город Казань за короной императрицы Екатерины и я с женой. А каюту нумер четырнадцать, – Савелий иронически покачал головой, – занимал бывший депутат Государственной думы приват-доцент Афинодор Далматович Дорофеев, кстати, очень бодрый и энергический человек. Дела-а, – снова протянул Родионов. – Воистину, неисповедимы пути Господни.

– Значит, тебе легче будет его отыскать, коли ты плыл на той же посудине, что и я, – усмехнулся Стоян.

– Ты прав, – серьезно заметил Савелий. – Ежели, конечно, крест уже не отыскал кто-то другой. Ведь сколь времени прошло.

– Я тебе сказал правду, – прямо посмотрел в глаза Савелию церковный вор. – А на месте крест или его там уже нет – не моя забота. Ты ведь заплатил за сведения о кресте, а не за сам крест. Он, надо полагать, стоит раза в три дороже.

– Да верно все, верно. Если не найду крест, денег назад просить не стану, уговор дороже филок…

Дверь камеры распахнулась, и в проеме показалась елейная рожица Агафонова.

– Конечно, прошу прощения, ваше высокородие, но…

– Не стоит извиняться, господин помощник начальник тюрьмы, – перебил его Савелий. – Мы с господином Стояном уже закончили. И мне кажется, он еще не совсем потерян для общества.

– Вы думаете? – с сомнением спросил Агафонов.

– Уверен, – энергично ответил Савелий.

Когда они шли обратно, «статский советник» уже не старался ступать мягче по железному настилу коридоров и не говорил приглушенно, сообразуясь с могильной тишиной корпуса, несмотря на укоризненные взгляды своих провожатых.

Глава 30 ВЫ ДО НАС?

После визита к купеческой вдове Агриппине Хрисанфовне Шамовой, не принесшего ничего утешительного, кроме того, что еще один устойчивый слух о местонахождении украденной иконы был развенчан, Прогнаевский написал рапорт, в коем, сообщая об очередной неудаче в его поисках, присовокуплял свои пожелания допросить об иконе и бриллиантовом кресте с короны императрицы самого похитителя Варфоломея Стояна или, на худой конец, его сожительницу Кучерову. Последнее было ему разрешено, и он отправился в Харьков, где на улице Поперечно-Мещанской проживала и не вдова, и не мужняя жена Прасковья Кучерова.

Ему открыла женщина годов под тридцать, с нагловатым взором, ленивой улыбкой и тяжелым узлом вьющихся черных волос на затылке.

– Вы до нас? – стрельнула она глазами в Прогнаевского, сразу учуяв в нем служителя закона.

– Точно так, – слегка улыбнулся Михаил Васильевич.

– Ну что ж, проходьте, – нехотя посторонилась Кучерова, пропуская Прогнаевского в прихожую.

– Я, собственно, вот по какому делу… – начал было Михаил Васильевич.

– Да уж известно по какому, – перебила его Кучерова. – Про икону будете расспрашивать да про бриллиантовый крест. Так я, – она нервно вытерла руки о передник, – про это ничего не знаю. Варфоломей меня в свои дела не посвящал.

– Но ведь вы знали, что он был церковный вор? – спросил Прогнаевский, уже понимая, что никакого доверительного разговора с сей дамочкой у него не получится.

– Ну а я-то тут при чем? – огрызнулась Прасковья. – Семью он обеспечивал, и ладно. А как да что, я не вникала.

– Ваша дочь на суде показывала, что Варфоломей Стоян сжег икону в железной печке, – продолжал все же допытываться Михаил Васильевич. – Это правда? Отвечайте, иначе у вас могут быть неприятности.

– А вы не пужайте, – огрызнулась на незваного гостя Прасковья. – Пуганые уже. Я за это дело свое отсидела, а с одного волка две шкуры не дерут. Или уже дерут? – она зло уставилась на Прогнаевского. – А что, с вас, таких, станется.

– Прасковья Константиновна, – угрожающе сдвинул брови Михаил Васильевич. – Я бы попросил…

– Вы где-нибудь в другом месте просите, – жестко отрезала Прасковья. – Чево у самого Стояна-то не спросите?

– И спросим, – не менее жестко ответил Прогнаевский.

– Ну, вот идите и спросите, – указала она на дверь. – Я вам все равно ничего не скажу.

Прогнаевский пристально посмотрел на нее и вышел. «Надо, обязательно надо ехать в Шлиссельбург, – подумал он, спускаясь по лестнице. – Допросить этого Стояна и кончать с этим делом. Хватит уже гоняться за призраком иконы, которой наверняка давно уже нет…»

Выйдя на улицу, он пошел, упершись взглядом в пыльную мостовую, и едва не столкнулся с каким-то прохожим, шедшим навстречу.

– Прошу прощения, – буркнул Михаил Васильевич, не поднимая глаз.

– Прошу прощения, – одновременно с ним произнес прохожий.

Голос его показался Прогнаевскому знакомым, но когда он поднял от мостовой взгляд и оглянулся, то увидел только спину прохожего…

* * *

«Черт. Вот черт!» – выругался про себя Савелий. Единственный прохожий, что попался ему навстречу, и тот оказался знакомым. Что тут делает этот жандармский подполковник? Наверняка он приходил к Кучеровой. Узнал ли его жандармский подполковник Прогнаевский? Не похоже. Но все равно, надо быть осторожней. А что, если сейчас он смотрит ему вслед?

Савелий спокойно прошел мимо нужного дома и завернул за угол. Постоял. Потом снова вышел на Поперечно-Мещанскую. Улица была пуста. Родионов фланирующей походкой подошел к дому, глянул на окна второго этажа и непринужденно толкнул калитку. Когда он поднялся на второй этаж и вежливо постучал в дверь, то услышал резкий женский голос:

– Я уже сказала, что ничего не знаю. И нечего здесь стучать.

Родионов усмехнулся, поняв, что фразы эти относятся к подполковнику Прогнаевскому, и, нагнувшись к двери, громко сказал:

– Простите, здесь проживает мадам Кучерова?

За дверью воцарилась полная тишина, и Родионову даже показалось на одно мгновение, что он слышит за ней чье-то сдерживаемое дыхание. Затем дверь приоткрылась, и на него уставились два темных блестящих глаза.

– Вы кто?

– Я человек, – улыбнулся Савелий. – Мне нужна мадам Кучерова.

– Зачем? – последовал новый вопрос.

– У меня к ней поручение от господина Стояна.

Глаза в проеме расширились, и дверь медленно распахнулась.

– Как вы сказали? – спросила Прасковья, подозрительно оглядывая Родионова.

– А вы госпожа Кучерова? – ответил он вопросом на вопрос.

– Да, – кивнула Прасковья. – Я и есть госпожа Кучерова.

– У меня к вам поручение от вашего мужа, – повторил Савелий.

– Какое? – недоверчиво спросила она.

– Деньги, – просто ответил Савелий и для убедительности похлопал себя по карману. – Ваш муж просил передать вам деньги.

– Сколько? – быстро спросила Кучерова, недоверчиво глядя на гостя.