Бриллиантовый пепел, или В моем конце мое начало
Шрифт:
Екатерина Дмитриевна вышла из зала и через минуту вернулась. В руках у нее был объемный чемодан.
— Вот. На первое время хватит.
— Что это? — с испугом спросил ее муж.
— Это твои вещи. Не все, конечно, но самое необходимое. Потом придешь, когда меня дома не будет, и заберешь все остальное. Созвонимся.
— Ты выгоняешь меня? — немного помолчав, спросил муж.
— Лучше поздно, чем никогда, — немного невпопад ответила Екатерина Дмитриевна, но он догадался, что она имеет в виду не его, а себя.
— Ну, что ж…
И Сергей Владимирович поднялся с дивана.
— Я
— Что-о?
— Я тебя сдам. Не раздумывая. Так что веди себя прилично. Все поделим пополам, думаю, что я это за двадцать восемь лет вполне заслужила. Квартиру я оставлю себе и выплачу тебе за нее половину стоимости. За ремонт с тебя ничего удерживать не стану: знаю, что он тебе не нравился… Что еще? По-моему, все…
Екатерина Дмитриевна развернулась и пошла к двери. У самого выхода остановилась, что-то вспомнила, и спросила:
— Да, кажется, ты хотел что-то сказать? Я тебя слушаю.
Но Сергей Владимирович только молча покачал головой, утратив дар речи.
— Забыл? Значит, опять соврать хотел, — весело сказала жена. И добавила, стремительно меняя тон:
— Я ухожу на пару часов. Когда вернусь — чтоб тебя здесь не было. Понял?
Повернулась и ушла. Хлопнула входная дверь, в квартире настала тишина. Лишь из Димкиной комнаты доносились звуки рвущейся бумаги.
Сергей Владимирович присел на диван и обвел комнату долгим недоумевающим взглядом. Только сейчас он почувствовал, что его прежний мир окончательно уплыл у него из-под ног.
Но каяться было поздно.
Как ни странно, разговор с Димкой принес ей облегчение.
С того самого дня, как она прослушала пленку, оставленную ей Андреем, Вальку не покидало чувство, что она спит и видит сон. Или какое-то безумное представление в театре абсурда, где убийцей в итоге оказывалась Стаська.
Первое побуждение после прослушивания было нервическое: отнести пленку следователю и будь что будет.
Второе — более практичное. Сначала разобраться самой.
Со Стаськой все это время она не виделась ни разу. Альбина Яковлевна по-прежнему находилась в больнице, где врачи все с меньшим и меньшим пылом пытались выяснить причины ее воскрешения. Судя по всему, на это уже не было никакой надежды, и Валька узнала от дежурной медсестры, которая к ней благоволила, что очень скоро одноместную палату освободят от аномальной пациентки.
Предыдущим вечером они с Арсеном проводили Соню. Валька искренне переживала ее отъезд: была в этой женщине замечательная способность приносить утешение всем, кто в нем нуждался. А Валька сейчас в утешении нуждалась как никогда.
— Хочешь, куда-нибудь съездим? — предложил Арсен, когда они возвращались из аэропорта домой.
— А твоя работа?
— Возьму отпуск.
— Деньги?
— Найдем.
Валька подумала и рассудительно сказала:
— Если мы сейчас отгуляем
твой отпуск, то летом не сможем поехать в Керчь. А мне очень хочется. Так что давай потерпим.— Мне кажется, тебе нужно поменять обстановку, — сказал Арсен и на минуту положил руку на ее колено. Рука была теплой, и это тепло добралось до ее кожи через плотную ткань брюк.
— Ты очень плохо спишь. Ворочаешься, разговариваешь с кем-то…
— Да? — спросила Валька. — Не помню, что мне снилось… И что я говорю?
Арсен пожал плечами.
— Мне как-то неловко было подслушивать. Я тебя сразу старался повернуть на другой бок. Впрочем, один раз ты отчетливо сказала: «Я сделала все, что могла».
— А! — сказала Валька. В теплой машине на нее вдруг пахнуло холодом серой воды и одиночеством пустынного берега, который не давал ей покоя в ночных кошмарах.
— Еще как-то раз ты вдруг затвердила, как сломанный патефон: «Это не она, это не она, это не она…» Я тебя еле разбудил.
— Понятно.
Валька виновато посмотрела на Арсена.
— Бедный ты мой. Ни днем, ни ночью тебе от меня покоя нет. Не удивлюсь, если ты меня наконец бросишь и найдешь себе нормальную женщину.
— Не надейся, — тихо ответил Арсен и на мгновение повернул голову в ее сторону. Валька увидела, как вспыхнули и погасли его глаза.
— Я тебя не брошу. Только если ты сама захочешь уйти…
— Не надейся, — так же тихо и убедительно ответила Валька и просунула руку под его теплую ладонь.
Этой ночью она спала гораздо спокойней, чем предыдущей. Разговор с Димкой, при всем том отвращении, которое вызывал четвероюродный кузен, натолкнул ее на правильную мысль: Андрей не позволил бы Стаське сделать себе укол. И никакой другой женщине не позволил бы тоже. А значит, и бабушка на этот раз вне всяких подозрений.
Утром Валька встала значительно более крепким человеком, чем накануне. Бодро зашагала в ванную, с удовольствием привела себя в порядок. Отметила, что глаза уже не выглядят так глубоко запавшими, а щеки — такими худыми.
Поставила на огонь маленький веселый чайник и уселась за стол ждать, когда закипит вода.
Зазвонил телефон, и Валька быстро схватила трубку, ожидая услышать голос Арсена. Он всегда звонил ей по утрам, и это становилось уже одной из первых хороших традиций в их маленькой семье.
— Да!
— Валя, привет…
Сначала она не узнала женский голос на другом конце провода. Потом где-то в отдалении заплакал ребенок, и Валька сориентировалась.
— Жанна?
— Это я.
— Что случилось?
Жанна немного помолчала, потом нерешительно спросила:
— Ты не могла бы приехать ко мне? Тут такое произошло… Ничего не понимаю.
— Что произошло? Объясни ты толком!..
— Не по телефону! — отрезала Жанна. И умоляюще добавила:
— Приезжай… Пожалуйста.
— Еду, — не колеблясь, ответила Валька и выключила чайник.
Всю дорогу она перебирала в уме возможные варианты событий. Скорее всего, Жанна потеряла деньги, и хозяин выгоняет ее из квартиры. Господи, где же ей взять еще одну тысячу долларов? У Арсена она больше денег просить не станет. Хотя, с другой стороны…