Бродяга

Вспомнив свою последнюю поездку верхом в Рассветных Пустошах, Вик сказал:

— Лучше не надо. Мы с лошадьми плохо понимаем друг друга.

— Если бы можно было дойти пешком, — сказала Сонне, — я бы не привела лошадей. Залезай!

Вик оглядел улицу, гадая, нельзя ли как-нибудь убежать.

В руке Сонне мгновенно появился тонкий нож.

— И не думай, — холодно произнесла девушка. — Ничего не выйдет. Мне напевать, останешься ты жив или нет. Будешь фокусничать — я лично снесу тебя в гавань и брошу акулам.

Несмотря на ее молодость и легкую улыбку на губах, лед, сверкнувший в зеленых глазах, заставит Вика поверить словам Сонне. Он со вздохом подтянулся в седло, понимая теперь, что даже без цепей он все равно пленник. Он был еще слишком слаб от недоедания, чтобы справиться самому. Сонне подтолкнула его, чуть не перебросив через лошадь. Вик потянулся к поводьям, но девушка схватила их.

— Я сама, — сказала она и легко взлетела в седло. Сжимая поводья Вика в одной руке, в другую она взяла свои и молча хлопнута пятками по бокам лошади.

— Подожди! — воскликнул Вик и ухватился за седло. Стремена были почти у его ног, но все же длинноваты. Подскакивая в седле, скользил из стороны в сторону, касаясь стремян то одной, то другой ногой и так и не находя равновесия.

Сонне повернула на восток.

— Куда мы едем? — спросил Вик, но с таким же успехом он мог допрашивать каменную стену. Его спутники не ответили. Он уставился на покрытые деревьями горы, к которым вела их дорога. Где-то впереди лежал Лес Клыков и Теней, и Вик не мог себе представить, что ждало его там.

15. ВОРОВСКОЙ ПРИТОН

Отдохнем немного. Вик был рад отдыху — он устал, и все его тело болело от последних нескольких дней тяжелого труда и долгой поездки верхом. Сонне подвела его лошадь к левой стороне не слишком наезженной дороги, по которой они поднимались в горы.

Гибкая девушка перекинула ногу через седло и соскочила на землю. Она привязала поводья к ближайшей ветке и через плечо глянула на Вика.

— Не забивай себе голову дурацкими идеями насчет леса. Даже если и сбежишь от меня, вокруг полно тварей, которые тебя целиком проглотят.

Вик грустно подумал, что он и ходить-то не может, не то что бегать. Он осторожно соскользнул с седла, гадая, не получил ли серьезной травмы за последние часы. По пути вниз он зацепился за стремя и с размаху врезался в землю.

— Туповатый и неуклюжий, — заметила Сонне, ища что-то в седельной сумке. Она глянула на Вика и презрительно покачала головой. — Не представляю, Брант, зачем ты купил этого половинчика, да еще и с таким риском.

— Он меня заинтересовал, когда я увидел, как он рисует в альбоме, — сказал Брант.

Вик осторожно встал на ноги, хотя у него ныли колени. Они остановились на полянке высоко над гаванью Мыса Повешенного Эльфа. Сверху город выглядел еще хуже, будто куча разбитых вдребезги детских игрушек. Вик осмотрел гавань, насчитав двадцать два корабля, стоящих на якоре. На девяти уступах над морем кипела жизнь. А здесь, наверху, шумела густая зеленая листва, пели птицы. Пока они поднимались в горы, солнце наконец вырвалось из-за туч, принеся с собой тепло и золотистый свет.

— И было что-нибудь интересное в этом альбоме? — спросила Сонне.

— Художник он хороший, — задумчиво сказал Брант, — но композиция у него, по-моему, прихрамывает.

Удивленный этими словами, Вик ощупал свою рубашку. Дневник пропал! Он так боялся ехать верхом, что даже не заметил этого. Библиотекарь повернулся и посмотрел на Бранта, сидевшего под ветвистым вязом.

Брант небрежно листал его самодельную книгу.

— Эй! — воскликнул Вик, бросаясь вперед. — Это не твое! — О чем Брант уже догадался из того, что увидел? Вик отвел ветку, мешавшую ему подойти к Брату. Сонне небрежно взмахнула рукой, и маленький серебряный нож впился в кору возле самого лица Вика. Нож дрожал всего в нескольких дюймах от его левого глаза.

— Ни шагу дальше, малыш! — скомандовала девушка.

Брант даже не поднял глаз от дневника Вика.

— По-моему, она это серьезно, — спокойно заметил он.

Вик промолчал и замер на месте. Он обеспокоено уставился на дневник в руках Бранта. Как и когда это случилось? Вик точно знал, что до того, как он сел на лошадь, дневник был у него за пазухой. После он уже сосредоточился на том, чтобы удержаться в седле. Он посмотрел на Сонне, внезапно догадавшись.

— Ты!

Она улыбнулась.

— Ты меня обворовала, — возмущенно сказал Вик. — Ты это сделала, когда дала мне одежду!

— Да.

— Ты воровка!

Сонне нахмурилась, изображая разочарование.

— Ты так говоришь, будто это плохо. Полно профессий куда менее достойных, чем воровство.

— А более достойных еще больше, — возразил Вик. Девушка презрительно свистнула.

Брант закрыл дневник и посмотрел на Вика.

— Ты меня удивляешь, маленький художник. Я никогда не встречал двеллера с таким талантом.

Комплимент даже в таких подозрительных обстоятельствах смутил Вика. Он почувствовал, что краснеет, и от этого раненые уши еще сильнее задергало.

— Конечно, — продолжил Брант, — я вообще мало двеллеров знаю. Зачем тебе альбом? — Он перелистнул страницы. — Да еще и такой потрепанный. Думаю, ты не отказался бы от альбома побольше размером.

Альбом? Неужели он не понимает, что у него в руках? Вик подумал, что он, возможно, писал так неаккуратно, что человек не сразу его понял. Его расстроила мысль, что все дело в его почерке, но если это помогло скрыть его секрет, то Вик решил этому порадоваться.

— Я видел твои рисунки из Мыса Повешенного Эльфа, — продолжил Брант. — Они очень правдивы и легко узнаваемы. Но вот другие люди и корабли в море — и вот это. — Он раскрыл дневник и показал Вику портрет эмбир. — Этого я совсем не понимаю.

Сонне уставилась на картинку с живым интересом.

— Красивая. Но кто ее поджег?

— Никто ее не поджигал, — сказал Вик. — Она эмбир.

Брант покачал головой.

— Не знаю я, что такое эмбир, — разве что уголек в костре.

— Она из существ, называемых эмбирами, которых лорд Харрион создал к концу Переворота, — сказал Вик, стремясь, чтобы они поняли хотя бы изображение.