Бродяги
Шрифт:
— Покажи.
Они вернулись на кухню. Дилла восхищенно присвистнула.
— Ого! У тебя в роду брауни не затесались случайно?
Лейн хихикнул.
— Не угадала, но от миски молока не откажусь. С медом!
Кухня сверкала чистотой. В очаге трещал и плевался искрами огонь, над ним в блестящем котелке кипела вода.
— Я крупу нашел, — похвастался Лейн. — Похоже на ячмень. Кладовки здесь зачарованы на совесть — ни сырости, ни мышей.
Дилла поочередно заглянула в две неприметные двери — такие низкие, что ей пришлось согнуться чуть ли не пополам. Кладовки оказались вместительными,
— А колодец где?
— Здесь. — Лейн наклонился, ухватился за массивное металлическое кольцо и с усилием поднял сливающийся с полом люк.
Снизу пахнуло свежей водой. В темную глубину уходила потемневшая цепь.
— Осторожно, это серебро, — быстро сказал Лейн. — И ведро тоже с серебряными ободьями.
— Свихнулись они все здесь на безопасности, что ли? — проворчала Дилла.
— Серебро еще и воду улучшает. — Лейн опустил люк. — Но устроить колодец под домом — это оригинально. И очень расточительно — много магии потрачено.
— Зато за водой далеко не ходить. — Дилла взвесила на ладони мешочек с крупой. — Негусто, но на ужин хватит. Или ты не будешь есть ячменную кашу [1]?
— Я сейчас даже пустую овсянку съем.
— Отлично, значит с ужином решено. У меня и соль есть.
— А изюма не осталось? — с надеждой спросил Лейн.
— Ты совсем не можешь без сладкого? — Дилла сбросила котомку на табурет, выложила на стол костяную солонку, мешочек сухарей и два яблока. — Надо завтра озаботиться припасами.
Лейн сглотнул при виде яблок. Потянулся было, но тут же отдернул черную от сажи руку.
— Иди вымойся, — сказала Дилла. — Там полная бочка воды. А я пока кашу сварю.
— Ты умеешь готовить? — с сомнением спросил Лейн.
— Да что тут уметь-то?! Я даже заговор знаю: "Пусть отвар кипит, и пусть каша говорит".
Лейн хихикнул.
— Представляю, что именно она скажет. Соль не добавляй, ладно? И если пригорит, заставлю котелок вылизывать!
Он выскочил за дверь раньше, чем Дилла нашла, чем в него кинуть.
***
— Кто это — банши? — Кедар раздраженно прошелся от окна к столу и обратно. С ненавистью посмотрел на чернеющий вдали Проклятый лес. Мало ему местной нечисти, еще из другого мира нагрянули!
Бор замялся. Среди местных фэйри не было никого, даже отдаленно похожего на банши. Как тут объяснишь?
— Такие волшебные существа, — неуверенно сказал он. — Воют, когда предчувствуют близкую смерть.
— Чью смерть?
— Да чью угодно. И людей, и нелюдей. Но она не чистокровная банши. Сдается мне, папаша у нее из демонов.
— Разве бывают демоны без крыльев?
— У нее были крылья, — убежденно сказал Бор. — По походке ясно, что были. Должно быть, сломала или отрубили в бою. Причем недавно.
— Хм… — Кедар не отрывал взгляд от горизонта. Возможно ли вызвать полукровку, как полноценного демона? Или она оказалась здесь случайно?
— Чем они собираются заниматься?
Гоблин ухмыльнулся.
— Наёмничать. Она — воительница. Мальчишка может лечить. И еще разное — по мелочи.
— У нас мир. Не лучшее время для наёмников. — Кедар заставил себя отвернуться от окна. Каждый
вечер, как только начинало темнеть, его охватывал навязчивый страх. Кажется, перестань следить за Проклятым лесом хоть на секунду, и оттуда вырвутся полчища нежити. — Тебе не показалось, что эту Диллу здесь что-то удерживает?Гоблин задумчиво поднял глаза к потолку.
— Возможно. На ней висит какое-то заклятье. И она спрашивала про лес.
— Мда? — Кедар снова развернулся к окну.
Гоблин за его спиной злобно оскалился, но тут же вернул на физиономию услужливую маску.
— Передай им, что у меня есть работа для наёмников. Опасная, но со щедрой оплатой.
— Слушаюсь, господин.
Гоблин шмыгнул за дверь. Через минуту в кабинет без стука вошел Эрлин.
— Отец, ты уже закончил изучать перстень?
У Кедара дернулась щека.
— Нет.
— Но он мне нужен! Завтра игра…
— Есть вещи поважнее игры. Пора бы тебе это понять!
Эрлин постоял, переминаясь с ноги на ногу, дважды пытался заговорить, но не решился, молча развернулся и вышел.
"Наказали боги наследником… — Кедар достал из поясного кошелька золотой перстень, поднёс к настенной лампе. Отзываясь на тепло, в глубине камня полыхнули языки пламени. — Так вот каков огонь Преисподней… Справится ли он с Проклятым лесом?"
***
Тарелок в доме не нашлось. Ложек тоже. Пришлось есть прямо из котелка, передавая друг другу наспех вырезанную из полена поварешку. Лейн смачно хрустел яблоком, заедая кашу, а Дилле несоленая стряпня не лезла в горло. После трех ложек она отодвинулась от котелка.
— Ешь, я потом. Только всё не слопай.
Лейн невнятно — мешал полный рот — заверил ее, что оставит ровно половину. Он сейчас совершенно не походил на сида — по-птичьи примостившись на табурете, босой, в одной рубашке и прожженных на коленях штанах.
— Ты как умудрился себя поджечь?
Лейн с досадой посмотрел на прорехи.
— Очаг здесь… с норовом. Не сразу признал во мне хозяина. Ерунда, не болит уже. Ты второе яблоко будешь?
— Бери. — Дилла изучающе осмотрела очаг. Под ее тяжелым взглядом догорающие угли окончательно потухли и зарылись в золу. Надо было самой огонь развести. У нее бы не забаловал. Уж что-что, а с огнем она обращаться умеет.
Лейн сыто вздохнул и облизнулся.
— Я всё. Можешь солить.
Дилла взяла у него поварешку, почти ненамеренно задев пальцы. Лейн переставил свой табурет ближе к очагу, сел спиной к теплу. Тряхнул головой, рассыпав влажные кучерявые волосы по плечам. У Диллы сладко сжалось внизу живота. Ой, нет, даже думать о таком не надо! По крайней мере, пока жизнь не станет хоть немного проще.
Лейн распустил шнуровку рубашки, вытащил цепочку с золотым гребнем, посмотрел на него, как на орудие пытки. Дилла с надеждой ждала. Она бы ему волосок к волоску уложила, пусть только попросит! Но Лейн не попросил.
Дилла сгорбилась над котелком, без аппетита глотая кашу. Некстати вспомнились теплые ладони на плечах… Нет, нужно отвлечься.
— Лейн, а у тебя только один браслет был? С магией жизни?
Гребень замер на очередном замахе.
— Дилла, твои крылья таким способом не отрастить.