Бродяги

Она сжала в ладони сухарь, так что он раскрошился. Глупо было надеяться.

— Но я могу попробовать… — Лейн глянул на нее из-под волос, — поколдовать. Это будет не быстро, и я никогда не работал с… такими, как ты. Но один раз я вырастил оторванное крыло соколу. То есть, девушке, превращенной в сокола. Это, конечно, не совсем твой случай. А ты уверена, что они не отрастут сами?

— Не знаю. — Дилла подвигала плечами. Боль прошла, но и только. Никаких новых ощущений.

— Давай подождем, — предложил Лейн. — Если через пару дней ничего не изменится, тогда и примешь решение.

— Это больно?

— Не больнее, чем ломать, но я не уверен, что получится в результате. В таких делах возможны осложнения.

— Я готова рискнуть, — решительно сказала Дилла. — Но если у меня вырастут крылья, как у сокола, я тебя придушу.

— А если, как у ангела? — у Лейна озорно сверкнули глаза.

— Тем более!

Они одновременно представили себе это преображение, и обоих разобрал неудержимый хохот. Смеялись долго, до слез и изнеможения. Лейн, всхлипывая, сполз с табурета, да так и остался сидеть возле очага, привалившись к нему плечом.

"Надо бы спальни приготовить," — подумала Дилла. Но так уютно было сидеть в теплых сумерках, что совсем не хотелось никуда идти.

— Может, здесь заночуем? — предложил Лейн. — Вокруг дома добрая трава растет. На вереск похожа. Сделаем постели.

Дилла подняла бровь.

— Поражаюсь твоей неприхотливости, принц.

— Ты меня еще не знаешь.

Дилла тихо покивала, наблюдая, как он заплетает косу. "Не знаю, — подумала она. — Но очень хочу узнать".

[1] В древнеирландском праве (а согласно сказкам, некоторым из этих законов следовали и фэйри) прописано, что овсяную кашу следует есть детям подчиненных классов, кашу из ячменя — детям высших классов. А дети королей должны есть только пшеничную кашу.

Глава 8

Глава 8. Господин королевский маг

"От туго набитого кошелька на сердце легко".

Английская пословица

Утро началось со скандала. Дилла проснулась, когда небо за окном едва посветлело. Лейн спал, с головой зарывшись в ворох травы, только макушка виднелась. Дилла тихонько дотянулась до своей котомки и достала гребешок — простой, из резной кости. Начала было расплетать косы и остановилась. Ради чего ей мучиться? У нее-то сила с волосами не связана, хвала всем богам, приложившим руки к созданию демонов и банши.

Пояс с кинжалами лежал рядом. Дилла вытащила один, примерилась. Коротко не обрежешь, неудобно. Разве что до плеч. Хорошо бы сделать это перед зеркалом, но бесшумно на второй этаж не поднимешься, а Лейну нужно выспаться, он вчера умаялся. А, ладно, и так сойдет! Она оттянула косы и разом отрезала их. Причесалась, туго стянула шнурком волосы в хвост на затылке. Отрезанные косы свернула и спрятала на дно котомки. По-хорошему, надо их сжечь. Но это успеется.

— Ты с ума сошла?!

Дилла вздрогнула. Лейн приподнялся на локте и смотрел на нее с таким ужасом, словно она превратилась в чудовище. Причем, как минимум, в мантикору.

— Мне так удобнее, — спокойно сказала Дилла.

— Но ты же… Ты же себя изуродовала!

Дилла неспешно стряхнула с рубашки налипшие травинки.

— А вот такие слова не следует говорить леди. И это последний раз, когда я тебя предупредила, ясно?

Лейн страдальчески сморщился.

— Такую красоту отрезать! Нет, ты всё-таки дура…

Руки среагировали на последнее слово быстрее, чем мозг осознал начало фразы. Лейн захрипел, безуспешно пытаясь вырваться из захвата.

— Слов ты не понимаешь, да?! — Дилла протащила его до двери черного хода, собираясь как следует вывалять в холодной росе, но вдруг осознала, чтоименно он ей сказал, и руки разжались сами собой.

Лейн отскочил, растирая шею. Прошипел что-то невнятное, дернул дверь и исчез в жемчужном тумане.

— Было бы о чем сокрушаться, — потерянно пробормотала Дилла. — Отрастут же.

И что теперь? Бежать за Лейном и просить прощения? Но он тогда в конец обнаглеет! И вообще, сам виноват. Пусть учится следить за языком.

Дилла подняла куртку, которой укрывалась ночью, повесила на крючок у двери. Собрала травяные постели и бросила в угол. Странное дело, в родном замке она как могла отлынивала от скучной домашней работы. А здесь те же самые хлопоты, которые она сваливала на слуг, нисколько не в тягость и даже помогают успокоиться.

Дилла достала из котомки перчатки. Выделанные из снятой с лап василиска кожи они были не слишком удобные, но зато отлично защищали от серебра. Дилла подняла крышку люка, перебирая цепь, подтянула полное ведро воды. И только тут вспомнила, что ни она, ни Лейн не удосужились после ужина вымыть котелок. Или хотя бы залить его на ночь водой. Куда они вообще его дели?

Котелок нашелся под столом — чистый внутри и снаружи. Надо же, неужели Лейн догадался его заколдовать? Или это сохранились кухонные чары прежнего хозяина?

Дилла налила в котелок воды, уложила в очаге оставшиеся с вечера дрова, добавила сухой травы для растопки. Огонь не полыхнул, а медленно распустился багровым цветком. Жаль, варить на нем нечего. Придется прогуляться до города и купить что-нибудь. Вот только, как быть с деньгами? Между прочим, Лейн мог бы и сообразить, что по лавкам придется бегать ему. Где он до сих пор бродит, кстати?

Дилла спешно натянула чулки и сапоги. Открыла дверь, постояла, прислушиваясь. Туман поредел, в высокой траве пронзительно перекликались какие-то птицы. Судя по голосам, крупные. Из-за угла дома вывернул Лейн, двумя руками держа наполненный чем-то подол рубашки.

— Дилла, здесь куры живут! Только они здоровенные, синие и с зубами. Ты к ним лучше не подходи. Зато яйца несут ого-го какие!

Дилла облегченно улыбнулась. Жив, цел и с добычей. Что еще нужно для счастья?

— Ты уверен, что эти яйца можно есть?

— Сейчас проверим. — Лейн выложил на кухонный стол нечто, напоминающее крапчатые гладкие камни. Каждое яйцо было размером с два его кулака. — Я только пять штук взял. Если понравятся, наберу еще.

Вода уже закипала. Прежде чем Дилла успела среагировать, Лейн высыпал в котелок половину солонки.

— Зачем?! — взвыла Дилла. — Ты что, бульон из яиц варить собрался?

— Яйца варят в соленой воде, — нравоучительно сказал Лейн, аккуратно, на поварешке, опуская в котелок яйца. — Ай!

Вылетевший из очага уголёк ужалил его в босую ногу. Дилла цыкнула на огонь, и тот обиженно приугас.

— На одних яйцах не проживешь. — Она демонстративно смахнула со стола несуществующие крошки. — Надо в город идти.

— Сначала подождем Бора, — сказал Лейн. — А потом сходим. Пообедаем в трактире и купим всё, что нужно.