Бронированные жилеты

– После того, как исправили свет?

– Да.

– Чемодан был с вами?

Электрик промедлил с секунду:

– Я с ним не расстаюсь, там инструменты.

Денисов кивнул, потом показал на стол:

– Откройте чемодан.

Электрик не двинулся.

– Вы меня слышали?

С грохотом повалились ящики - электрик метнулся в другую половину, заставленную тарой. Хлопнула дверь тамбура.

Сидевшие спинами ко второму салону ничего не поняли.

– Уйдет!
– крикнул Шпак.

Антон скомандовал:

– Оставаться на местах!

Он выскочил во второй салон, дальше бежать не пришлось. Дверь из тамбура открылась, на пороге показалась негнущаяся спина электрика. Следом шел дог.

– Уберите собаку!
– Электрик отступал, закрываясь чемоданом.

– Место, Дарби!
– крикнул Судебский.
– Место!

Дог нехотя повернул назад.

Электрик обернулся. От его заносчивости, с которой за дорогу все уже успели смириться, казалось, ничего не осталось, в салоне появился новый человек - тихо подвывая, он поставил чемодан на стол.

Подошел Сабодаш, один за другим осторожно извлек инструментарий.

Под кусачками, отвертками, между первым и вторым дном, в желтом пакете с эмблемой Международной выставки станков, хранилось то, что передал на посадке Карунас, за чем безуспешно охотился покойный Полетика-Голей, что стоило ему жизни, - упакованные в пленку брикеты дурно пахнущего высушенного сока семенных коробочек опиумного мака.

10

Денисов стремился к полной ясности:

– В тамбуре одиннадцатого ночью разбили бутылку вина...

Феликс вскочил.

– Это я. Я все объясню!
– Он надеялся, что в свете происшедших событий история с "Марсалой" будет если не прощена, то на время забыта.

– Осколки выбросили?
– спросил Денисов.

– На правую сторону по ходу.

– А что наружная дверь?

– Забыл закрыть...
– Феликс налил "Айвазовской".
– Извините!

Денисов вспомнил: вопрос о пятне в тамбуре поднял Шалимов. "В тамбуре пятно. Может, кровь?
– сказал он Газимагомедовой, оттирая испачканную бурым тыльную сторону ладони.
– И дверь открыта!"

"Итак, это была "Марсала", которую разбил Феликс..."

Неожиданно заговорило поездное радио.

– "Товарищи пассажиры!" - На магнитофонной ленте была записана беседа о достопримечательностях Астрахани и ее окрестностей.

Шалимов встал, чтобы уменьшить звук, покосился на лежавшие перед Денисовым купюры.

Антон закончил осматривать брикеты, кивнул Денисову.

– Характерный запах сырой земли!

Бригадир хрустнул пальцами, обернулся к электрику.

– Что я отцу твоему скажу? Понимаешь, что с тобой будет за это?

Дополнительный стоял. Вопросы Шалимова, лепет футболиста выпадали из ритма событий вместе с не отмеченной в расписании остановкой поезда.

– Правду, и только правду!..
– Директор ресторана посмотрел почему-то на Денисова.

– Второй раз всего...
– Электрик заговорил быстро.
– Верите? Присутствие людей, которые его знали, как бы делало самооправдание электрика более доказательным.
– На Центральном рынке в Москве подходит. "С поезда? А заработать хочешь?" - "Смотря как", - говорю. "Прихватишь посылку одного туриста. Пустяки. А платят хорошо, половину сразу, половину на месте".

– Адрес в Астрахани помните?
– Сабодаш закурил.
– Кому передали посылку?

– Адреса не было...

– А дальше?

– "Кто подойдет, - сказал, - тому отдашь!" Приехали, смену сдал, иду к остановке. Подходит.

– Он же?

– Другой. По-моему, с нашим поездом ехал. "Посылка цела?"

– Дальше?

– Цела, говорю, - электрик посмотрел на Антона, - он взял посылку, рассчитался. Подождал, пока мой автобус подъехал. Я сел...

– Автобус долго ждали?

– Минут десять.

– И никакого разговора не было?

– Почему?
– Он, казалось, был искренен.
– Как раз появилась статья об игровых схемах...

Антон сохранял темп разговора:

– Он тоже футболист?

– Защитником играл...

– Защитником?

– Ну да. Стоппером, в нем килограммов сто, не меньше.

Денисов и Антон переглянулись.

Сомнений не было.

Дело Мостового и то, которое он вместе с Антоном расследовал сейчас, были тесно связаны друг с другом, оба получали теперь, с признанием электрика, новый импульс. С установлением неизвестных ранее лиц Карунаса, электрика - молчание Стоппера, купленное за приличное вознаграждение, теряло сегодня всякую силу, а самому Мостовому предстояло, по-видимому предстать перед судом еще раз.

– А как было с грузом позавчера?
– спросил Антон.

– Предупредили: поставят с нерабочей стороны в тамбур. "Откроешь окно во время посадки в девятом. Остальное не касается. В Астрахани отдашь..." Я все расскажу!

– Тот самый предупредил? С Центрального рынка?

– Он. По прибытии встречал. На платформе.

– А убитый?

Электрик всхлипнул без слез.

– Что там, в посылке?
– Пятых покраснела, глубже надвинула пилотку.

– В самом деле...
– поддержала похожая на жужелицу пассажирка, бравшая билет позади Полетики-Голея и Шпака.

Сабодаш посмотрел на Денисова, тот молчал.

– Наркотики...
– Антон встал, оглядел всех.
– Это болезнь, полная деградация личности, патологическое оскудение. Я уже не говорю о физическом, - Антон припомнил все, что ему было известно.
– Полное расстройство сердечно-сосудистой и дыхательной деятельности. В тридцать лет человек, который их потребляет, выглядит стариком в последней степени дистрофии...

Электрик разрыдался по-настоящему.

– ...Безволие, маразм. Со дня на день откладывается решение бросить. Когда оно приходит, не хватает силы воли, - Антон оглядел сидевших в салоне, - незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозка или сбыт уголовно наказуемы. Большинство стран подписало конвенцию по борьбе с распространением этой заразы.
– Антон подумал.
– Дрянь эта стоит дорого, потому что человеку, который к ней привык, она требуется все чаще и в больших дозах! Где это зло, там слезы, кровь! Вы убедились...

– Как вы узнали про Голея?
– снова спросила Пятых.

Тут Антон отдал дань родной Краснознаменной московской; это был его звездный час.

– Милиция установила! Когда совершается серьезное преступление, люди там от рядового до генерала забывают про сон и отдых. Все на ногах! Сабодаш оборвал себя.
– Уголовная кличка погибшего - Лука. Он совершил не одно правонарушение, в том числе и тогда, когда весь народ наш встал на защиту Родины...

Денисов думал:

"...Лука узнал, кто переправит посылку в Астрахань, но ему не было известно, в какой день это произойдет, как доставят посылку на вокзал. Лука жил в "Южной", встречал поездные бригады из Астрахани, сдавал купленные билеты и приобретал новые - купе целиком в агентстве и одно в кассе на вокзале. Конечно, здесь, в поезде, на многие вопросы ответить трудно. Из каких краев посылка пришла к Карунасу? Как узнал о ней Полетика-Голей, куда дальше тянется цепочка? Но следствие только началось, и его поведет другая служба..."