Брошь медеи

Даже не понадобилось глядеть ему в глаза, чтобы окаменять его. Кусай и жди, чтобы стал удобоваримым для придирчивого желудка создания.

Пришлось спящему пробудиться и в то время, когда перед статуей Салазара предстал дух его наследника и призвал его искать врагов. Врагов создание в коридорах школы не нашло, зато встретило учеников-недоучек, которые глазели на него с ужасом. Какие времена настали, О, Салазар! Ученики великой школы, созданной Основателями, не знают о своем охраннике, что живет в спячке в подземельях замка? Не знать, что не надо смотреть в глаза василиска. Они напротив, пялились, как тупые маглы. Был бы живой Салазар, сразу бы заавадился.

Да что это такое? Снова пробуждение. Кому-то придется отвечать за это беспокойство, но на територии школы снова появилась угроза, и не одна, а сразу три. Существо прислушалось к своим ощущениям и они ему жутко не понравились.

Драконы!

Кто-то глупый и приговоренный к смерти привел в школу драконов.

Надо с этим разобраться.

Глава 14.

Артур Уизли аппарировал домой в удивительно приподнятом настроении. Во внутреннем кармане мантии он спрятал забранный у мадам Малкин сверток невиданной красоты девичей мантии. Легкий шелк цвета шампанского, с золотой вышивкой и камушками сделает его Джинни королевой Рождественского бала. Легкие атласные туфельки дополняли наряд. Он надеялся, что Молли поймет неожиданные затраты семейного бюджета и поможет ему выбрать для дочки подходящее украшение из шкатулки Цедреллы.

Жена Артура встретила его своими обычными причитаниями как ей скучно дома весь день в одиночестве, но ее интерес сразу переключился на сверкающий своей дороговизны наряд, распростертый поверх кухонного стола.

– Это для нашей красавицы Джинни, да?
– восхищалась Молли, проводя рукой по гладкой поверхности шелка.
– Смотри какая вышивка, как сверкают стразы ... во сколько раскошелился ради этого наряда, Артур?

– Да какое имеет значение, Молли? Она будет Королевой и все будут у ее ног!
– вспомнив о последней детали, он посмотрел жене в глаза и сказал.
– Принесу шкатулку матери, надо выбрать украшение к мантии, и отправился наверх к их общей спальне.

Слова мужа вдруг насторожили достопочтенную мать семьи, потому что она несколько раз открывала эту реликвию свекрови, чтобы заглянуть внутри, роясь среди драгоценностей. Молли сожалела, что приняв предложения Артура, она не поступила как Цедрелла - собрать свои собственные украшения и опустошить свой Целевой фонд, и лишь тогда ставить в известность родителей о предстоящем браке. Но нет, Молли сглупила и сначала уведомила отца, что выходит за Артура. Случилось неожиданное, отец взорвался дикими ругательствами в адрес будущего зятя, его семьи, безмозглой дочери, спутавшуюся с отпрыском Предателей крови и, наконец, произнес ритуальные слова, которые окончательно разорвали ее связь с родовым камнем Прюэттов.

И она пришла в Нору невестой, бедной и голодной, как церковная мышь.

Пока Цедрелла была жива, помогала семье сына, вручая им в руки галеон-два, но в шкатулку заглядывать снохе не позволяла.

Но, однажды, оставшись одной дома, ей удалось заглянуть в заветную коробочку. Увиденное бросило молодую еще миссис Уизли в дикий восторг, вернув ее в годы молодости, в те времена, когда еще носила фамилию отца, мисс Прюэтт, и такие вот украшения заполняли целый ящик ее туалетного столика.

Молли стала примерять на себя сверкающие драгоценности Блэков. Золотые серьги с бриллиантами, с изумрудами, с топазами. Пара за парой, все шли рыжей женщине. Потом пришла пора примерять кольца, браслеты, медальоны, цепочки, колье. Все нравилось, только вот эта обычная, без ни единого камешка, брошь, которая больно кольнула ее палец, аж кровь выступила, ей не понравилась.

Вернувшаяся вечером Цедрелла, посмотрев на сына, учуяла неладное и не сказав ни слово, бросилась в свою комнату.

Обратно на кухне появилась не обычно выглядящая пожилая женщина, какой помнила ее Молли, а настоящая дочь темной семьи Блэк. На опешивших молодых надавила магическая мощь такой силы, незаподозренно таившаяся до сих пор в хрупкой фигуре Цедреллы, что они забыли, а и не могли, дышать. Шевельнуться они не посмели.

– Молли, что ты наделала, дура ты безмозглая? Зачем рылась в моей шкатулке? Чтобы вертеться приукрашенной перед зеркалом?

– Ма-ма-матушка, яаа ...

– Молчать!
– рявкнула Цедрелла и оконные стекла зазвенели.
– Брошь примеряла?

– Ддда, но ...

– Поранилась?

– Да, но быстро ...

– Вот, теперь, милая моя сноха, жди беды, - заключила пожилая женщина и лизнула кровь на своем пальце.

Два дня спустя в Нору пришло известие, что братья-близнецы Молли Уизли, которые состояли в Ордене при директора Хогвартса, Фабиан и Гидеон, погибли в схватке с Пожирателями.

Не прошла и неделя и случилось новое несчастье - умер мистер Прюэтт, отец Молли, так и не простив дочери, лишив ее наследства и родовой магии.

***

Джинни пришла в себя на каменном полу и, вспомнив случившееся, судорожно стала ощупывать свою одежду. Брошь Медеи нигде не находилась и девушка стала искать ее вокруг себя, в надежде, что она могла отколоться и упасть неподалеку.

Но золотое украшение как в воду кануло.

Рыская на четвереньках, рыжая девушка ощупывала каждую щель между плитами пола, надеясь, что увидит золотой проблеск, но напрасно.

Испуганная пропажей бесценного артефакта, не зная, как ей быть дальше, как известить отца, представляя себе наказание, которое ее ждет, она села прямо на голые камни и горько заплакала. В таком положении ее и застала группа студентов из Рейвенкло. Сжалившаяся над ней девушка, посмотрев на испачканную мантию и обмусоливенное лицо Джинни, брезгливо придержала за руку и помогла ей встать.

Помощь ограничилась только этим. Отрешенные от окружающего мира заучки большего внимания страдающей гриффиндорке не уделили и, обсуждая между собой высокие материи магической науки, размеренно удалились, оставив Джинни Уизли одинокой и несчастной.

После завтрака, не встретив участия со стороны братьев, у которых своих проблем хватало, она решила прогулять бессмысленные занятия по Этикету и знакомству с обществом магической Британии бабушки Лонгботтом, как называли преподавательницу гриффиндорцы, и пойти куда-нибудь поплакать в одиночестве.

Ее несчастье, на своем же факультете, никто не заметил - ни братья, ни сокурсники, ни намечающиеся бойфренды. Особенно последние, потому что сегодня утром Джинни выглядела весьма неважно: вся заплаканная, с опухшими веками и покрасневшим носом, ее лицо стало непривлекательным, таким, каким было раньше и даже снова стали заметны ее внезапно поблекшие веснушки.

Многие из ребят имели веснушки, это не было какой-то там помехой, чтобы быть интересными. Некоторых из них, веснушки красили, делая выражения их лиц игривыми и забавными. Количество веснушек Джинни было чересчур. Они роились и сочетались в звездных скоплениях, густо прилипая друг к другу и местами производили впечатление старческих пятен. Она думала, что это отталкивало ребят от нее, в действительности, отталкивал ее вспыльчивый и пренеприятный нрав. Джинни была избалованна. Дома ей дозволялось все. Родители вбивали дочке в голову, что ей уготована прекрасная судьба, потому что она лучше и красивее всех. Поняв, что родители ее соврали, она стала завидовать всем и вовся, неприкрыто и мелочно.