Бубновый туз

— Старикашка крепко держался, не выдал. За такое содействие ему и денег можно дать.

— Пусть спасибо скажет, что живым остался.

Егор Копыто, подбросив на плечах мешок, заметил:

— А ведь сторож чего-то почувствовал! Мог бы настоящих легавых пригласить.

— Кто на шухере стоял? — спросил Кирьян, посуровев.

— Я, — отозвался Антип.

— Где я тебе велел быть?

Не ожидая грозы, тот продолжал улыбаться. День удался, сейчас могут простить и не такое. Поклажа столь тяжела, что ее едва тащили, а если деньгами распорядиться с умом, так можно с полгода жить всласть. Но Кирьян не из таких, чтобы долго отдыхать, отдышится, да и опять на дело пойдет.

— У ворот.

— А ты где был?

— Я на территорию зашел, там обыск проходил, как-то не хотелось от других отставать.

— А если бы в самом деле чекисты нагрянули, тогда что? — сурово спросил Кирьян.

Сегодня не тот случай, чтобы давить, хотя в прежние времена за такое ротозейство могли бы и на пику поставить.

— Кирьян, да прости ты его, — заступился за опального Егор Копыто, продолжавший находиться в благодушном настроении. — Не каждый день такой фарт подваливает.

Кирьян улыбнулся. На то он и пахан, чтобы улавливать общее настроение жиганов. Фарт валит, значит, и сам должен быть довольным. А нерадивого следует только пожурить, пусть знает, что пахан способен быть великодушным.

— За бабой он побежал… пока диван тащили, он ее в уголке зажимал. Кажись, свидание назначил.

— Так оно и было? — весело поинтересовался Кирьян.

— Да. Задержись мы подольше, так я бы ей вдул! — мечтательно протянул Антип.

— Ничего, еще успеешь, — подбодрил Гаврила.

Улыбаясь, Кирьян продолжал:

— Бабы деньги любят.

— Здесь такая прорва хрустов, что их на полжизни хватит.

— Это точно.

— Если ты такой любвеобильный парень, то я тебе еще и от себя могу добавить. — Кирьян сунул руку в карман и вытащил гривенник. Сунув его в ладонь жигану, сказал: — Держи!

Взяв монету, Антип удивленно спросил:

— Что это такое?

— А это и есть твоя доля. В следующий раз хлебалом торговать не будешь, а значит, и за бабами не станешь бегать.

— Кирьян, что-то я тебя не понимаю. Ты меня за шпану, что ли, какую-то держишь? — посуровел жиган. — Мне нужна моя доля!

Завод был уже далеко. Жиганов никто не видел. Только трубы, что коптили темным смрадом, подсматривали за ними из-за верхушек деревьев. Место тихое, безлюдное.

Подходящее место для убийства.

Жиганы, поотставшие с поклажей, бережно, как любезного товарища, поставили под куст диван, сели на него и, воспользовавшись неожиданным отдыхом, принялись сворачивать цигарки.

Разворачивался неожиданный спектакль, не хотелось бы ничего пропустить. Молодой поднял голос на пахана, и более опытные жиганы, встав полукругом, с интересом ожидали, как Кирьян будет сбивать ему рога.

Всем было известно, что Фартовый не прощал даже косого взгляда, брошенного в его сторону. А тут почти вызов! Воткнет финку в бок, перешагнет через распластанный труп и пойдет своей дорогой.

— Восстал, значит, — с интересом полюбопытствовал Фартовый.

Взгляд удивленный. Такой бывает только у сытого кота, следящего за нахальным мышонком, что пьет молоко из его блюдца. Сейчас он решал для себя простую задачу: придавить его лапой или все-таки понаблюдать, насколько далеко тот может зайти в своем нахальстве.

— Ты на кого голос поднимаешь, сявка? — добродушно поинтересовался Кирьян.

— Я дело говорю, Кирьян. Не по себе воз тащишь. А потом — у жиганов к тебе обиды накопились. Верно я говорю? — посмотрел Антип на жиганов, обступивших их полукругом.

На губах Курахина промелькнула снисходительная улыбка, мгновенно отозвавшаяся на лицах жиганов. Растет молодежь, чего тут скажешь. Ей палец в рот не клади!

— В прошлый раз, когда хату мануфактурщика Попова распотрошили, так ты себе все бриллианты забрал, а нам только часики да серебряную посуду оставил, — наседал Антип. — Ладно бы на дело камушки взял, а то ведь лярве своей отдал. А не шибко ли ей столько за одну ночь? Не дорого ли она нам всем обходится? Верно я говорю, жиганы? А может, она тебе подмахивает так хорошо, что никакая другая не сумеет?

Мышонок оказался назойливым. Мало того, что бегает перед самым носом, так он еще и в миску нагадил.

— В общем, мы так с жиганами решили, теперь все поровну будет. А то, что ты себе щеманул, вернуть придется. — Жиганы потупили взоры — а это уже перебор! — Верно я говорю, жиганы? — повернулся Антип к братве, пытаясь отыскать хотя бы одно сочувствующее лицо.

— Посмотри сюда, — спокойно попросил его Кирьян.

Опасность стояла рядом. Она уже навалилась на Антипа всем своим немалым весом, вжимала его в землю, словно могильная плита. А молодой жиган, не чувствуя ее тяжести и могильного холода, продолжал упорствовать, все ближе подступая к бездне.

Все произошло стремительно. В одно движение Кирьян выдернул из-за пояса финку и воткнул ее под ребро молодому жигану. Тот охнул и округлившимися глазами посмотрел на убийцу.

— Хавать, значит, много захотел. Ну так хавай! — процедил Фартовый, туго провернув нож в боку.

Парень охнул и, с трудом превозмогая боль, простонал сквозь зубы:

— Так ты же меня убил, сука!

— А вот тебе за суку, — повернул еще раз Курахин.

Лицо молодого жигана перекосилось от муки. Он ступил шаг, потом второй, такой же крохотный. Парень еще стоял, беззвучно шелестел губами, даже, кажется, обращался к Кирьяну с каким-то вопросом, но в действительности он уже был не с ними. Его судьба уже никого не интересовала. Мысленно жиганы уже разделили его долю и, судя по удовлетворенным физиономиям, остались довольны неожиданным довеском.

Кирьян брезгливо отшвырнул нож и пожаловался:

— Испачкался!

— С него течет, как с порося. Перышко-то по артерии прошлось. Вот и хлещет, — сдержанно заметил Егор Копыто. Вытащив из кармана платок, протянул его пахану: — Оботри куртку, вон как заляпал!

Зажимая ладонями рану, жиган качнулся, а потом его повело к кустам — стоявшие рядом шарахнулись от него, как от чумного.

— Да иди ты к лешему!

— Мешок отодвинь, — сказал Кирьян. — Ведь заляпает весь. Как потом через город потащим?

— Эх, надо было кожанку с него снять, — искренне огорчился Гаврила. — Такую вещь испортили!

— Ничего! Снимем еще с какого-нибудь красноперого.

Сквозь пальцы быстрой горячей струйкой стекала кровь, заливая полы куртки, крупными сгустками падала на колени, смешивалась с придорожной грязью. Силы оставляли молодого жигана. Подломившись в коленях, он упал под куст, коряво завалившись на согнутую руку.

— Надо было бы подальше его отвести, — посетовал рябой жиган с крупной вытянутой головой. Кликали его почему-то Калоша.