Будь что будет
Шрифт:
Без комментариев.
Темно-синей ночью фонарь освещал вход в большое кирпичное здание на авеню Генерала Гальени. Жорж толкнул калитку в кованой ограде и пропустил Ирен в огромный мощеный внутренний двор, где смутные силуэты перетаскивали высокие расписные панели и мебель, Вот мои владения, тут работают двадцать четыре часа в сутки. Это студия «Пате» [4] . Если хочется найти более красивую и современную, чем в Жуанвиле, придется ехать в Америку. В день можно снимать семь фильмов сразу, потому что здесь семь павильонов размером с вокзал, но такого пока не случалось, еще тут семьдесят гримерок для звезд, по десять на павильон, под павильонами – бассейны для водных сцен, ночью накануне съемок в мастерских строят декорации, изготавливают бутафорию, мебель, костюмы, их у нас тридцать тысяч,
4
Студия «Пате» («Pathe», с 1896) – крупная киностудия, созданная братьями Шарлем и Эмилем Пате в Венсене под Парижем.
– Нет уж, я в дневной смене. Провожу экскурсию для мадемуазель.
Пока Жорж переговаривался с коллегой, Ирен наступила на что-то твердое, наклонилась и подобрала позолоченный наперсток. Она еще не понимала, знак ли это судьбы, но положила наперсток в карман. На всякий случай. Внимательно посмотрела на Жоржа, Вы не актер?
– Нет, что ты. Я плотник. Меня нанимают на фильм, минимум двенадцать съемочных дней плюс подготовка и демонтаж. Работы выше головы. Днем тут настоящий улей. Ну, как тебе?
– Все такое громадное.
– Если хочешь, можешь прийти посмотреть на съемки. – Жорж указал на стойку для костюмов и смокингов и на другую с четырьмя вечерними платьями. – Сейчас снимают «Вечного жида», большой проект с Андре Марнеем и Антоненом Арто. Фильм должен идти больше пяти часов, его покажут несколькими частями. Это платья для Джинн Хельблинг.
Ирен погладила шелка и кружева, Какая красота. Жорж положил руку ей на плечо, Валентино послал ей улыбку, придвинулся ближе, она закрыла глаза. К чему сопротивляться? Последовал долгий поцелуй.
Кинопоцелуй.
Жорж – трепетный мужчина, он готов был в лепешку разбиться, лишь бы доставить Ирен удовольствие. А это нелегко, ведь приходилось совмещать личную жизнь с работой на студии, где Жорж не жалел ни времени, ни сил, и в понедельник, выходной Ирен, он был занят. Кроме тех недель, когда нет съемок. Но сейчас съемки есть. Круглые сутки, Грех жаловаться на избыток работы. Поэтому Жорж договорился с коллегами, отпросился у ассистента режиссера, запрыгнул на велосипед и, крутя педали быстрее, чем Боттеккья [5] , «стрела» из Фриули, уже через десять минут увидел свою красавицу, У меня полчаса до смены декораций для Франсуазы Розе. И уехал, не допив пиво с лимонадом. Обратный путь был дольше, потому что дорога шла в гору. Когда в воскресенье он наконец-то освободился, оказалась занята Ирен, и ни единого шанса отпроситься. Так сложно быть влюбленными. Но выпадали и волшебные мгновения. Редкие послеполуденные часы, когда можно погулять по берегу, или посмотреть потрясающий фильм «Рыжик» Дювивье в кинотеатре «Трианон» в Ножане, или же пройтись по Пряничной ярмарке на площади Нации, где Жорж ловко забросил мяч в кольцо, выиграл плюшевого мишку, пригласил Ирен на все аттракционы, и ей это ужасно понравилось. Ирен хохотала от души.
5
Оттавио Боттеккья (1894–1927) – знаменитый итальянский велогонщик, дважды выигравший крупнейшую французскую велогонку «Тур де Франс».
– Обожаю твой смех, – говорил он.
Жорж купил два карамельных «яблочка любви», одно вручил ей. И когда она сказала, Хорошо бы нам встречаться почаще, это поставило его в тупик. С этой девушкой он чувствовал себя по-особенному. Никогда еще такого не было. И нежность, и тревога, и сердце выпрыгивает из груди. Никогда еще у него не подкашивались ноги при виде девушки, никогда еще не сжималось горло, даже в шестнадцать, когда он впервые влюбился, Сколько надо ждать, чтобы сделать предложение?
Он задал этот вопрос двум коллегам, те не подняли его на смех, но сами ответа не знали и все же не отказали себе в удовольствии отпустить пару шуточек.Вечером в четверг запыхавшийся Жорж появился у Феликса: он крутил педали как бешеный, времени мало, у него ночная съемка. Весь красный, он твердил себе, что выглядит нелепо, но все равно задаст этот вопрос.
Вопрос жизни и смерти.
Ему нужен ответ. Нужен как воздух. А если она отвергнет его, если решит, что он слишком стар или просто ей не нравится, то лучше уж умереть на месте от разрыва сердца. А она все бегает, Да-да, уже иду. Он падает на колени посреди танцпола – он видел, так делал герой в фильме Гриффита с Лиллиан Гиш, – протягивает бархатную коробочку с бриллиантовым кольцом, и не какое-нибудь поддельное барахло, как потом предположит Симона, он заплатил наличными у «Братьев Морен», ювелиров на Венсенском бульваре, Ирен, любовь моя, ты выйдешь за меня? Ирен ошарашена – еще бы! – как, собственно, Феликс, Сильвио и остальные. Все смотрят на Ирен.
Да или нет?
Она молчит, растерявшись, дрожит, тоже становится пунцовой, что-то шепчет, но никто не может разобрать ее лепет. Жорж на пределе, у него сейчас сердце разорвется, это точно, Я не расслышал, что ты сказала?
– Да-да. Конечно выйду.
Жорж целует ей руки. Кажется, он сейчас разрыдается. Танцующие кричат, Поцелуй, поцелуй! Они целуются под всеобщие аплодисменты. Он говорит, Надень кольцо. Она надевает, кольцо идеально подходит, Это добрый знак, ты должна его носить. Жорж заказывает игристого, все выпивают за их здоровье, и он спешно отбывает, иначе его ждет нагоняй. Все поздравляют Ирен и с радужным будущим, и с кольцом, даже Феликс. Только Симона не пылает энтузиазмом, у нее не злой язык, просто она реалистка, Ты не обязана соглашаться. Лучше еще подумай. Ты его знаешь всего три месяца. То есть совсем не знаешь. Я бы на твоем месте поостереглась. И потом, кольцо, может, какая-то стекляшка.
– А как узнать, что все по-настоящему? Сколько надо ждать, чтобы сказать «да»?
К ним подходит Сильвио, Если бы кто-то знал ответ, не было бы песен о любви. Любовь до гроба – красиво звучит, но в жизни все сложнее, тут уж как повезет. Слушай свое сердце.
Ирен в растерянности, предложение свалилось как снег на голову, она недоумевала, что такой мужчина – красивый, умный, танцует как бог, и у его ног все женщины мира – нашел в ней, самой обычной девушке. Ирен рассматривала себя в зеркале – не красавица. Но и не уродина. Не слишком высокая, не коротышка. Красивые волосы, черные и блестящие, это правда, она самую малость не дотянула до аттестата, знает главные города департамента, хорошо готовит, если верить Вивиан. Наверное, это и называют любовью, думала она, – когда нет объяснения и все похоже на чудо.
Жорж ее успокаивал, Мы поженимся, когда захочешь, но чем раньше, тем лучше. Мне хочется иметь семью. А тебе? Ирен никогда не задавалась этим вопросом. Да-да, это же естественный ход вещей, подумала она и ответила, Вообще-то, я тоже. Он жил на улице Аристида Бриана в Жуанвиле, в двухкомнатной квартире с видом на Марну из окна ванной, он действительно был на все руки мастером, просто до невероятия, Я не силен только в орфографии, так что любовных писем от меня не жди. Он освободил место в шкафу у входной двери. Ирен перебралась к нему, правда не до конца, из-за строгих принципов матери, но Вивиан не стала ее ругать, Он твой суженый, дочка, а это совсем другое дело.
Жорж заходил к Феликсу почти каждый вечер, до или после работы, как получится. Ирен говорила, Мне не нравится, что ты танцуешь с другими. Теперь я твоя невеста. Жорж никогда ничего не делал наполовину, он безропотно повиновался, Клянусь, с другими женщинами покончено, я всегда буду танцевать только с тобой. Слушай, Ирен, ты умеешь шить?
– В школе я считалась из лучших. У нас был сложный выпускной экзамен. Нам выдали по куску перкаля, и надо было вдоль основы подогнуть пять сантиметров, сделать тройную складку посередине и сметать, а сбоку вшить воздушную петлю для пуговицы, так вот, я получила девять из десяти! А что? Пришить тебе пуговицу?
– Да нет, просто спросил. На всякий случай.
На следующей неделе Жорж пригласил Ирен посмотреть «Месье Бокэр» на Больших бульварах, хотя сам уже видел его три раза, – в фильме роскошные исторические костюмы, каждый кадр он помнил наизусть, а Валентино в сложной роли герцога Шартрского проявил все величие своего таланта, Сама увидишь, это лучший актер в мире.
На выходе из кинотеатра он предложил Ирен поесть мороженого в «Бребане», он молчал и, кажется, чем-то был озабочен. Ирен вгляделась в него, Что-то не так? Знаешь, мне очень понравился фильм.