Будь моей мамой. Искалеченное детство

— На этот раз Рождество будет совсем другим, и я уверена, тебе понравится.

— Правда? — Ее лицо просияло.

— Честно-честно. — Мы продолжили делать покупки, и я решила, что Рождество у нее будет самое лучшее, какое я только в состоянии устроить, — это то немногое, что я могла сделать, чтобы вернуть ей маленький кусочек потерянного детства. Я уже с нетерпением ждала того дня, когда увижу ее радость, хотя до него оставалось еще больше месяца.

Я купила подарки для племянников и племянниц, потом заприметила тапочки с Винни Пухом, которые достанутся Поле. Чтобы не испортить сюрприз, я тихонько уложила их на дно корзинки и постаралась отвлечь Джоди, пока расплачивалась за них. С другими подарками я поступила точно так же, включая пазл с «Улицей Сезам» для Джоди и кондиционер для волос, который приглянулся Люси. В этом году все покупки мы будем делать вместе с Джоди, так что придется хитрить и выворачиваться, но оно того стоит.

Когда мы вернулись, в коридоре как раз встретились с Полой и Люси. Они раздевались и разбирали свои школьные сумки.

— Мы готовились к Рождеству! — прокричала Джоди с радостью.

— Делали покупки, — добавила я. — Я наконец начала.

— Да, покупки, — повторила Джоди, — а мой папа плохой, он снимал с меня одежду и лежал на мне.

Девочки неловко засмеялись. Они не знали, что ответить.

— Джоди, — сказала я. — Мы ходили за покупками сегодня. А то, что делал твой папа, было больше года назад. Не надо это ставить рядом. Это нехорошо.

Но она часто делала так, сталкивая прошлое и настоящее. У нее никогда не было представления о времени, но ее неспособность увидеть разницу между прошлым, настоящим и будущим, кажется, даже усугублялась.

— Хочешь поиграть? — спросила Пола.

Джоди без интереса посмотрела на нее.

— Хочешь, соберем вместе пазл?

— Или поиграем в куклы? — предложила Пола. — Я бы с удовольствием поиграла с твоими Барби.

— Нет! — рявкнула Джоди. — Мои куклы! Кэти, можно посмотреть видео?

— Неужели ты не хочешь поиграть с девочками? Уверена, что это намного веселее, и девочки наверняка захотят послушать, как ты провела день и как ходила по магазинам.

Джоди вздохнула, утомленная моими, непонятными ей, пожеланиями.

— Ну, пожалуйста, Кэти, — взмолилась она. — Я хорошо себя вела?

Я не могла не согласиться и разрешила ей взять наверху одну из ее кассет. Девочки разошлись по своим комнатам. Было видно, что они немного обижены. Понятно, что особого желания играть в куклы с Джоди у них не было, но такой отказ никому не понравится. Пола и Люси старались проводить с Джоди больше времени, подружиться с ней, но достучаться до нее было невозможно. Большинство детей, вне зависимости от своего поведения, все-таки хотят нравиться окружающим и получать от них похвалы. Джоди было попросту наплевать на все. Когда девочки предлагали ей поиграть, ее это не радовало, ей не было лестно и уж точно не приходило в голову, что она их обижает. Она ничего не замечала.

К Эдриану Джоди относилась еще холоднее. Из-за природы травмы, нанесенной ей, всех мужчин Джоди рассматривала с точки зрения секса, пыталась заигрывать с ними или вызывающе тереться о них. Это тоже происходило неосознанно, просто потому, что такой тип отношений соответствовал ее отношениям с мужчинами в прошлом, и чтобы изменить этот алгоритм, потребуется очень много времени. В итоге Эдриану было тяжело общаться с ней, и он предпочитал держаться подальше.

Начав чистить картошку на ужин, я услышала шум, доносящийся сверху. Я уже собралась было бежать наверх, но потом поняла, что это были за звуки. На видеокассете были записаны песни и танцы, где детей призывали танцевать с ними. Джоди просто смотрела видео и танцевала.

Я вернулась в кухню и задумалась. Когда встал выбор — одной смотреть видео или играть с моими детьми, — Джоди без колебания выбрала видео. Дело было даже не в том, что девочки ей не нравились. Но если вставал выбор, быть одной или провести время с кем-то, Джоди всегда выбирала первое. Прошлое научило ее тому, что другие люди могут принести боль и тревогу, — и этот урок заставил ее оградиться от внешнего мира.

Я боялась, что это печальное наследие может остаться с ней на всю жизнь — ее враждебность, постоянная готовность к обороне и задержка в развитии. Джоди не была хорошенькой, умной или талантливой, не была доброй, отзывчивой или ранимой. Она по-прежнему страдала от лишнего веса, несмотря на все мои усилия, но зато вес стабилизировался (хотя бы!). Она была грубой, неприятной, агрессивной, жестокой, и у нее не было ни малейшего желания нравиться. Все это вместе не могло не отталкивать от нее людей. Она неспособна была вызвать чью-либо симпатию. В ней не было ничего такого, что побудило бы кого-то быть с ней рядом, завоевать ее расположение.

Насколько я могла предположить, никто никогда не заинтересуется Джоди до конца ее жизни (конечно, кроме тех, кто захочет обидеть ее). Никто никогда не полюбит ее. Я прислушивалась к ее неловким неритмичным прыжкам и, как никогда, чувствовала себя привязанной к ней. Но ведь еще не поздно? Ей всего восемь, боже мой, неужели невозможно изменить ее судьбу? Я искренне надеялась, что еще можно исцелить ее надломленную душу, и я чувствовала себя обязанной возродить Джоди к жизни, чтобы дать ей шанс вернуться в детство, которое так жестоко отобрали у этого ребенка. Я была обязана отдать все свои силы на это, и если любовь, внимание, доброта и тяжелый труд хоть на что-то способны, я не остановлюсь ни перед чем, пока буду в силах помогать этой несчастной девочке.

ГЛАВА 16 Паутина

Стоял декабрь, прекрасное чистое морозное утро. Солнце мягким золотым шаром висело в небе. От мороза и усердного катания на велосипеде щеки Джоди раскраснелись. То и дело она останавливалась поправить шарф — часть комплекта, который я ей купила: сиреневая шапочка, шарф и перчатки с пушистой отделкой. Мне с трудом удалось отучить ее надевать их, когда она укладывалась в постель.

Я зашагала быстрее, как только мы приблизились к парковым воротам, — и мои мысли тоже понеслись быстрее. Я нервничала, и на сей раз не все мои страхи касались Джоди. Накануне мы ходили в школу Эбби Грин и встретились с ее директором. Адамом Вестом. И хотя встреча прошла хорошо, Вест сказал, что не сможет зачислить Джоди, пока не будет подтвержден документ о дотации, на что могло уйти месяца три. Тем временем Джоди придется продолжать заниматься с репетитором, что определенно не отвечало ее потребностям. Девочке, помимо собственно образования, требовались стабильный распорядок, такой как в школе, и общение с другими детьми.

У входа в парк я приостановилась и позвала Джоди. Я увидела большую, натянутую между двумя кустами паутину, которая, несмотря на то что находилась в тени, была видна из-за поблескивающей росы.

— Посмотри. Джоди! Паутина. Правда, красиво? Она похожа на те украшения, которые мы с тобой видели в магазине.

— Красиво, — согласилась она. — Очень.

— Слышишь шелест в листве? Наверняка это птица. — Мы замерли и прислушались. Мгновение спустя мы были вознаграждены: большой черный дрозд с огненно-рыжим хохолком быстро выпорхнул на дорожку. Лицо Джоди просияло.

— Красиво, очень красиво! — повторила она, и я поняла, что она будет твердить это целый день.

Мы обогнули парк четыре раза, затем двинулись к дому. После прогулки я всегда чувствовала себя лучше, да и Джоди необходимо высвобождать энергию, иначе весь день она будет гиперактивной. Она ждала меня у ворот, мы вместе перешли дорогу, затем она помчалась к нашему повороту. У калитки она прислонила велосипед к забору. Любому прохожему, который ничего не знал о ее прошлом, она показалась бы обычным ребенком, который возвращается с прогулки, разгоряченный на морозе, спешит в дом, где тепло и ждет горячее какао. На минуту я стала этим человеком и увидела Джоди со стороны, увидела ее такой, какой она может стать, если все мои усилия не окажутся напрасны.

Мы сняли верхнюю одежду, и я поставила ее велосипед в зимний сад. Потом подогрела молока и приготовила нам по кружке горячего шоколада. Мы уселись по обе стороны кухонного стола. Я пододвинула Джоди коробку с печеньем, и она, довольная, запустила туда руку.

— Одно, — напомнила я. — Тебе еще завтракать. — Я отпила глоток шоколада и поставила чашку. Она последовала за мной.

Я набрала воздуха в грудь. Настал момент, когда нужно затронуть тему, которая сидела у меня в голове все утро. Беззаботность нашей прогулки в парке вот-вот будет испорчена мерзостью взрослого мира, в который Джоди так жестоко вытолкнули.