Будь моей парой

Так больно, больно и... обидно... Я никогда не говорила на подобные темы с подружками, но знала, что первая близость болезненна. Но чтобы вот так?..

– Демоны, Силь!..
– Дамир растерянно замер, а потом, немного отстранившись, убрал мои ладони, с тревогой вглядываясь в лицо и пытаясь поймать мой взгляд.

– Силь, что?..

Но я упрямо отворачивалась и закрывала глаза. Рыдания рвались из груди, заставляя некрасиво кривить губы и хлюпать носом.

– Силь, девочка...
– совсем растерялся мужчина, и вдруг его голос сел.
– Боги... Ты что, ещё...

Он осeкся, а я закрыла ладонью рот и молча всхлипнула. Сильной боли больше не было, только давило ощущение болезненной наполненности. Меня как будто распирало изнутри.

Отведя ладонь, Дамир осторожно прикоснулся к моим губам, провёл дорожку из поцелуев к глазам и аккуратно стeр с мокрых щeк слeзы. Приподняв за талию, он притянул меня к себе и крепко обнял.

– Малышка, девочка моя... Маленькая, не плачь!.. Обещаю, больно больше никогда не будет, - шептал он, нежно целуя в шею и ласково поглаживая волосы у виска.

Он не шевелился, и боль постепенно ушла, а я затихла.

Руки Дамира, не останавливаясь ни на миг, стали ласкать моё тело, а губы заскользили по коже, покрывая нежными поцелуями каждый участок, до которого доставали.

Горячие прикосновения к шее, тихое нашёптывание в ушко разных нежных глупостей - и я понемногу расслабилась и выдохнула, а потом потянулась и сама поцеловала Дамира, несмело погладив крепкие напряжённые плечи. Страх не ушёл, но отступил под напором нежности и тёплых волн, которые опять начали разливаться внутри.

Ласки становились всё горячее, и я сама тянулась за ними, гладила сильные руки, каменные плечи, зарывалась пальцами в короткие шелковистые волосы и подавалась навстречу обжигающему огню горячих губ.

Не прекращая меня целовать, Дамир слегка качнулся, а я вздрогнула и выгнулась. Стало немного больно, но той, жуткой и острой вспышки уже не было. Мужчина начал медленно двигаться, то целуя, то снова шепча о том, какая я красивая, нежная, милая, чувственная и любимая. И непонятное волнующее тепло стало постепенно разрастаться. Оно окутывало меня, начиная подниматься снизу и постепенно заполняя всё тело. В какой-то момент тепло превратилось в жар, и я подалась вперёд, с неистовой жадностью пытаясь поглотить его или утонуть в нём.

Дамир сжал меня сильнее и сдавленно застонал, ускоряя темп и входя в меня всё сильнее и резче, а я задрожала от пронзающих меня разрядов ярких молний и, не сдержав тихий вскрик, резко выгнулась, охваченная разливающейся по телу сладкой судорогой. Несколько быстрых движений, и Дамир замер, крепко прижав мои бёдра к себе.

Голова кружилась всё меньше, в уши проникали потерянные звуки, дыхание постепенно становилось ровнее, и мир медленно возвращался туда, где ему и положено было быть.

– Силь, девочка моя... Какая же ты сладкая, - простонал Дамир, тяжело дыша и зацеловывая моё лицо, - как малина в меду. Моя малинка!

Очень осторожно он вышел из меня и помог встать на ноги, ещё некоторое время удерживая в своих объятиях и вдыхая запах моих волос. Я обнимала мужчину за талию, тихо млея от невероятной нежности, охватившей всё моё существо.

Потом мы оделись, Дамир проводил меня в душ и, зацеловав на пороге, ушёл проверить пациентов, позволив мне немного побыть наедине с собой.

Стоя под тёплыми струями воды, я осознавала то, что только что произошло. Тело до сих пор будоражило отголосками пережитого удовольствия, и только внизу несильно, но неприятно саднило.

Выйдя из душа, я наткнулась на горящий золотисто-карий взгляд. Дамир стоял у входа в раздевалку. Я улыбнулась, и он заметно расслабился.

– Как себя чувствуешь?
– он подошёл, притянул к себе, поймав за талию, и нежно коснулся губами виска.

– Всё хорошо, - я уткнулась носом в грудь мужчины, тихо выдохнула и посмотрела ему в глаза.
– Как пациенты?

– В порядке, - он улыбнулся.
– Силь, ты большая молодец - очень нам сегодня помогла.

– Ну ты что? Это вы все вон как сработали, - сказала и подавила невольный зевок.

Приподняв за подбородок, Дамир внимательно всмотрелся в моё лицо и, коснувшись губ в коротком нежном поцелуе, тихо произнёс:

– Устала? Если хочешь, ложись, поспи, а я подежурю. У нас осталась ещё одна свободная палата.

Я потёрла щёки руками и покачала головой.

– Нет, я буду с тобой.

– Хорошо, - тут же согласился мужчина.- Тогда предлагаю оккупировать диванчик в ординаторской. Просто посидим, поболтаем.

Расположившись на небольшом диване и вытянув ноги, Дамир утянул меня к себе на колени, заставив устроить голову у него на плече. Я скинула обувь, а он накрыл меня тёплым пледом, сказав, что так будет теплее.

Время тихо текло, отмеряя минуты единения и покоя. Не знаю, как решилась, но я рассказала мужчине о своей жизни, как из-за шрамов меня травили ровесники, как я приняла жeсткое решение всегда быть сильной и независимой, чтобы никто и никогда не смог меня больше обидеть.

Дамир рассказал мне о себе - о том, как жил этот год, как сожалел об обмане и совершeнных ошибках, о том, как принял мой выбор и решил отпустить, когда я сбежала. Рассказал, как весь год, умирая от тоски, метался и звал меня во снах.

– Каждую ночь я видел, как ты исчезаешь, и ничего не мог с этим поделать. Просыпался в поту, с бешено колотящимся сердцем и ненавидел себя за то, что натворил.

– Я слышала тебя, - прошептала, покраснев, и уткнулась носом в ложбинку под подбородком, - каждую ночь слышала. Мне жаль, что я причиняла тебе страдания.

Я громко вздохнула, а мужчина перестал перебирать мои волосы и отклонился, заглянув в глаза.

– Всё это было в прошлом, которое мы не можем изменить. Поэтому давай похороним его там, где оно осталось и больше не повторим прежних ошибок.

Мужчина наклонился и ласково меня поцеловал, а я обхватила его шею руками, и на некоторое время мы опять выпали из реальности.

С трудом оторвавшись от моих губ, внезапно охрипшим голосом он прошептал:

– Не могу от тебя оторваться. Ты мой...

– ...личный сорт наркотика под названием "Малина в меду", - закончила за него, и мы тихо рассмеялись.

Ещё какое-то время мы говорили. Дамир вспоминал своё детство, юность, рассказывал о безобидных и не очень проказах, а я то смеялась, то возмущённо фыркала. И тогда он наклонялся и нежно целовал меня, а я на некоторое время теряла нить разговора. Но постепенно его голос становился всё тише и тише, и я сама не заметила, как уснула.