Будь моим папой!
Шрифт:
Всё это верно. Может, Аня права, и смена места, действительно, отвлечёт Катю от горя. Только вот как это всё ей сказать?
Аня сама заварила свежий чай, залезла в холодильник.
– У тебя что, и печенюшек никаких нет? Все слопали? Думала, хоть у тебя кусочек тортика найду!
– Печенье есть. В шкафу. А торт в морозилке. Про него я совсем забыла. Поставила его в морозилку, думала как раз придём, и его доделаю.
Аня открыла морозилку:
– Иди ко мне, мой хорошенький! Они про тебя совсем забыли! Заморозить совсем хотели! – Аня достала из морозилки муссовый торт, попыталась
– Ань, его ещё глазурью полить надо.
– Они тебя ещё и глазурью поливать собрались. – «Пожалела» Аня тортик. – Вот как раз и с собой возьмёшь. Не хлеб-соль, конечно, а торт, но зато с глазурью будет, я надеюсь? – с нажимом спросила Аня, словно от этого что-то зависело.
– Ань, ты сейчас серьёзно?
– Абсолютно! Не с пустыми же руками ехать знакомиться с родителями!
– Да я как бы с мамой уже знакома, – пришлось признаться.
– Тогда какого лешего ты сомневаешься?!
– Да как-то неудобно.
– Тебе сейчас не об удобстве думать надо, а чтобы у ребёнка травма на всю жизнь не осталась! Так что завязывай со своими принципами, готовь глазурь и вперёд!
– А везти его как? – спросила, имея в виду торт.
– Молча! Заморозишь и в термопакет! Тоже мне, нашла проблему! Ещё вопросы будут?
– А на работе, что я скажу? – оставалось всего два выходных дня.
– Скажи, что забухала!
– Аня!
– Что Аня?! Тебе как бы, вообще, не пришлось сидеть с Катей! Ты, что её одну в таком состоянии оставишь?
– Нет, конечно!
– На «нет» и суда нет! Еще вопросы?
Не было у меня вопросов.
На кухню вошёл Иван.
– Я позвонил, нас уже ждут.
– Вот и замечательно. Ты о самом главном предупредил? – строго спросила Аня.
– Конечно. И билеты посмотрел. Есть на любое время.
– Садись, чай попьём, да я поеду, – сказала Аня. – А вы собираться будете.
– Я ненадолго отлучусь, – вдруг сказал Иван.
– Куда? – спросили в один голос с Аней.
– В клинику. Не могу я так! Вернусь, и сразу поедем, – Иван смотрел побитым взглядом.
– Постой. Меня машина внизу ждёт, – выдала вдруг Аня. Я посмотрела на неё, ожидая объяснений. – Что? Никита не пьёт. Он за рулём. Предложил отвезти, я согласилась, чтобы такси не ждать. Он не откажет, – сказала Аня уже Ивану.
– Хорошо. Спасибо.
– Ты зачем человека на улице оставила? – спросила её, когда Иван ушёл. – Могла бы пригласить.
«И познакомить!» – показала ей взглядом. Ох, Аня, Аня! Меня воспитывает, а сама?
– Обойдётся! И в машине тепло. Не замёрзнет, в отличие от твоего тортика! – Аня с сожалением посмотрела на недоделанный торт.
Глава 42.
Иван.
Смотрел, как крутится в чашке чай. Василиса вышла проводить Аню с Никитой, а я остался сидеть на кухне, таращась в янтарную жидкость.
Я всё пытался понять, когда он успел ранить Рокси, ведь я подоспел почти сразу. Но видимо этого «почти» хватило, чтобы ударить напавшую собаку ножом, который я сразу же выбил.
Мне не раз приходилось видеть смерть. Всякое бывало. Терять всегда больно,
и к этому нельзя привыкнуть. Но ещё сложнее – видеть чужую боль! Чистую и искреннюю. Это тяжелее в тысячу раз! И я был готов забрать всю боль на себя, только бы не видеть Катиных слёз.Василиса вернулась и села за стол.
– Ты как? – спросила она.
– Пойдёт. Сама как?
Василиса пожала плечами.
– Я не знаю, что сказать. Любые слова сейчас ничего не стоят. Я это знаю. Прости.
Никита, с которым приехала Аня, оказался нормальным парнем. Он без лишних вопросов кивнул на переднее сидение.
В клинике сонный ветврач смотрел на меня, как на идиота.
– Я подпишу всё, что нужно, – попытался объяснить ему.
– Да не надо ничего подписывать. Это ваше право. Хочешь – забирай.
И я забрал свою собаку.
– Стой, а деньги?
– Не нужно. Оставишь для клиники.
Ребята, кого попросил, никто не отказал.
– Крылов, ты нас всех под монастырь подведёшь! – ворчал Санёк, долбя колом верхний слой замёрзшей земли. – Вот сдадут, как Росгвардия труп закапывает, придётся твоей Василисе пироги нам носить.
Шутки, конечно, у него плоские, но это было лучше, чем терпеть тягостное молчание.
Я посмотрел на Василису.
– Тебе не за что извиняться.
Василиса опустила взгляд на руку.
– Тебе нужно к врачу. Мало ли что.
– Аня же обработала, а к ранам я привык. Заживёт, как на… – я запнулся. – Само заживёт.
Выражение «заживёт как на собаке» потеряло смысл.
– Иван, мне так жаль.
– Не надо. Ты там хотела глазурь или что-то делать?
– Да, – протянула Василиса.
– Я посижу пока у тебя?
– Да, конечно! Может, ещё чай? К сожалению, ничего крепче у меня нет.
– Я не пью. Рокси отучила. – Усмехнулся. – Помню, как-то пришёл с работы, день тяжёлый был, выпили с ребятами немного, так Рокси на меня рычала, словно ругалась. Я к ней даже подходить боялся. И на следующий день принюхивалась и недовольно рыкала. А ещё я заметил, что она не выносила запаха спиртного, совсем.
– Надо же.
– Ну да, лишний раз подумаешь, стоит ли пить, а то ещё и оттяпают что-нибудь, – посмотрел на свою руку.
Василиса накрыла её своей.
– Прости.
Мы несколько секунд молча смотрели друг на друга.
– Мам! – донеслось из комнаты. Взгляд Василисы стал испуганным, она подскочила и поспешила к дочери.
Катя сидела на кровати, опустив ножки.
– Катюш, привет, моя хорошая? Что-нибудь хочешь? – спросила Василиса.
– Нет. Мне приснился странный сон.
– Не бойся, я рядом! И Иван рядом! – сказала Василиса, когда я подошёл. – Всё хорошо!
– Катюш, а ты на поезде каталась? – спросил Катю, присев перед ней на корточки.
– Нет, только на самолёте.
– А хочешь покататься?
– Хочу. А мама?
– И мама, конечно! Без мамы никак! А ещё можешь взять с собой Белль. Моя мама свяжет ей что-нибудь новое.
– Мы к Наде поедем?
– Да. Хочешь?
– Хочу!
– Тогда собирайся!
– Сейчас? – спросила Василиса, глянув на часы. – Ты же не спал.