Буддийское сердце

Другие же умом в его ученье не проникли.

Пришёл он с Запада, чтобы «указывать всем прямо»,

И путаница с этих пор в ученье получилась,

Дремучий вырос лес учёных толкований Дамо

От встречи с Патриархом, что молва распространилась.

Девушка выходит из состояния медитации

Во время Шакьямуни Манджушри шёл на собранье

Всех будд. Когда пришёл, все разошлись, одна осталась

Лишь девушка, она была в самадхи состоянье,

Спросил он Будду, как же ей подобное удалось,

Ему была такая просветлённость недоступна.

Сказал Будда: «В чувство верни, и сам спроси об этом».

Манджурши начертал круги, их увеличил крупно,

Три раза обошёл её с вверх посохом, воздетым,

И щёлкнул пальцами, но всё безрезультатно было,

Тогда схватил её и в небеса с ней устремился,

Употребил все силы, что его мощь накопила,

Но было всё напрасно, ничего он не добился.

Сказал Будда: «Сто тысяч Манджушри вернуть не смогут,

Но Бодхисаттва есть Неведенья в мирах, подземных,

За гранью сотен миллионов сфер всех, иноземных,

Из медитации его силы вернуть помогут».

В миг тот же Бодхисаттва перед ними появился,

Велел ему Будда так сделать, чтоб она очнулась,

Тот, обойдя её три раза, Будде поклонился,

И щёлкнул пальцами, и девушка тотчас проснулась.

Умэнь сказал: «Старик Будда разыгрывал им сцену,

Не слишком-то в своих средствах разборчив оказался,

И сделал, чтобы каждый из них в дураках остался,

Иначе, как понять можно подобную замену?

Ведь Манджурши наставником семи будд там считался?

Не смог он сделать то, что сделал Бодхисаттва этот,

Который из ничтожнейших и низших миров взялся,

Так Будда пошутил, чтоб честь того была задета.

Кто понял смысл рассказа, войти сможет в Царство Божье,

С умом Великого сосредоточенья сольётся,

Жить продолжая в мире, суетном, где корчит рожи

Сам демон, и где рядом с ним он Истины добьётся.

Один смог пробудит; другой же потерпел фиаско,

Никто из них же истинной не смог изведать воли,

Лик божий, демона гримаса: всё лишь в мире – краски,

Игра всевышних сил в нашем сознании, не более.

Палка Шоушаня

Наставник Шоушань раз разыграл всем представленье,

Перед монахами он положил палку-указку,

И дал в своей задумчивости им всем наставленье:

– «Что положил я перед вами? Дайте мне подсказку!

И если эту вещь сейчас вы палкой назовёте,

То обнаружите к иллюзии свою пристрастность,

А если вы её своим молчаньем обойдёте,

То отвернётесь от действительности, так в чём же разность»?

Умэнь сказал: «Как же назвать нам то, что существует?

Чтоб иллюзорность не была, была б одна реальность?

Но если в мире сплетено всё и в одном бытует,

Как смерть и жизнь, туман иллюзии и актуальность?

Вот Шоушань всем палку показал, как путь к спасенью,

Но что за путь, в котором вместе – край и середина?

Предав смерть, и спасая жизнь, вёл всех он к наставленью:

Иллюзия, действительность – сплетён мир воедино».

Посох Бацяо

Бацзяо дал ученикам такое наставленье,

Которое их многих прямо привело в смущенье:

– «Если у вас есть посох, то его дам в дополненье,

А если нет, то отниму его без сожаленья».

Умэнь заметил: «Это то, что в жизни помогает

Пройти поток, когда моста нет, чтобы сохраниться,

Домой вернуться в ночь, безлунную, ночною птицей,

Кто называет это посохом, в ад попадает.

То, чем вещей мы мерим глубину, в руках мы держим,

Чем подпираем небеса, на землю опираясь,

Лишь в том ученье, где есть посох, истину содержим,

И возвещаем это, глубиною открываясь.

Кто это такой

Сказал наставник Уцзу: «Кто это такой? – Узнайте.

Будда прошлый и Будда будущий – его лишь слуги».

Умэнь сказал: «В загадке многозначность понимайте.

То, что есть во всей упряжи, а также и в подпруге.

Его узнать – как бы с отцом в толпе вдруг повстречаться,

Не надо спрашивать других, что, может, обознался,

Своё, от всех других, способно в корне отличаться,

И в том, где что-то есть своё, считай, ты в нём остался.

Твой путь во всём есть, как во всём есть только твоё место,

Чужого лука не бери, не тронь лошадь чужого,

Чужим делам, поступкам не внемли, стоит большого,

И знай, ты сам есть, и ты только – в этом мире тесном.

Иди за вершину

Спросил Шисян: «Куда дальше пойдёт тот, кто добрался

До высоты шеста в сотню локтей целых длинною»?

Сказал Старик: «Тот, кто туда добраться постарался,

Сидит там на вершине и доволен сам собою,

Достиг кое-чего в ученье, но не понял сути,

Что нужно идти дальше, и собою оставаться

Во всех пределах света десяти, ни в чём не изменяться,

Только тогда тобою могут восхититься люди».

Умэнь сказал: «Идти дальше вершины и вернуться

К себе и стать собой, тогда совсем места не будет,

Где ты не был бы в чести, и не посмеялись б люди?

И как шагнуть дальше вершины, не перевернуться?

Тот, у кого глаз мудрости слеп, он полагает,

Что на вершине шеста может прочно удержаться,

Но вот не свалится ли? – в этом можно сомневаться,

Слепец, толпу слепцов ведущий вверх, смерть порождает.

Три испытания Доушо

Наставник Доушо монахам делал испытанье,