Будешь моей

Стерегли похлеще цепных псов.

Перед ЕГЭ к Андрюхе прибежала запыхавшаяся, взволнованная подружка Хадисы, заикаясь, рассказала, что ту заперли дома, заявили, что на экзамены не отпустят. Аттестат ей ни к чему совершенно, в жизни не пригодится, только мешать будет.

На исторической родине у неё обнаружился жених – уважаемый сорокапятилетний вдовец, который оплатил всё, что в таких случаях полагается. Невесте исполнилось восемнадцать, тянуть со свадьбой смысла нет. Сегодня же отправят на родину предков, завтра выдадут замуж.

По сути – выгодно продадут, как бессловесный скот.

Олег отлично помнил, как они, по молчаливому согласию, превысили полномочия. Заявились в форме к родителям «счастливой невесты», доходчиво объяснили необходимость получения среднего образования, заодно напомнили статьи уголовного кодекса, которые нарушает и собирается нарушить незадачливая семейка.

Воинственно настроенные братья и отец Хадисы притихли. Растерянно хлопали глазами, клялись чем и кем угодно, что ничего такого в виду не имели.

Всё – сплетни, пустые домыслы.

Сестра замуж выходит, да, но после всех экзаменов, получения аттестата, выпускного вечера, и исключительно по собственной воле, что с удовольствием подтвердит лично.

У Хадисы хватило отваги не подтвердить, ночью и вовсе сбежать от родителей и братьев, со следами побоев на теле и лице, спрятаться у Андрюхи.

В итоге Хадиса сдала экзамены, получила аттестат, поступила в колледж, поменяла не только фамилию, выйдя замуж за Андрюху, но и имя, чтобы ничего не напоминало о родительской семье.

Родные попытались рыпнуться, подключить диаспору, но быстро поняли, влезать в разборки с командиром местного СОБРа не стоит. Предпочли забыть о существовании собственного ребёнка.

Отчего эта история вдруг вспомнилась Олегу, бес его знает, крутилась в голове отчего-то.

Сами собой возникали вопросы, а смог бы он вот так же, как Андрюха, пойти против традиций, здравого смысла, где-то закона, выхватить свою девочку вопреки всем и вся? Ради Маськи смог бы?

Впрочем, какие «вопреки всем и вся» в их случае с Тиной? Его родительская семья не без особенностей, если трезвым взглядом поглядеть, то офонареть от иных загонов можно, но к нему лично это никакого отношения не имело.

Не следовал он законам гласным, негласным, религиозным, традиционным. Любым. За то и выхватывал с завидной регулярностью от отца-генерала.

Тина же, сразу видно, девчонка простая. Была бы обременена родителями с придурью, не училась бы в колледже в чужом городе за тысячи километры от родного дома.

– А Тина знает, что у тебя девушка есть, к тому же беременная? Рассказывал ей про Яну, или сюрприз будет?

Услышал за спиной голос Ники – девушки Сокурова. Дёрнул же чёрт однажды сходить общей компашкой в четыре человека в боулинг.

Кучеренкова тогда старательно отыгрывала роль постоянной дамы сердца. Олег от скуки подыгрывал. А что? По слухам все мужики рано или поздно останавливаются, перестают собирать всё, что шевелиться, а что не шевелиться – шевелить и трахать.

Почему бы ему было не остановится на Яне? Понятно, почему.

Ему понятно, Нике, выходит, нет.

– Общаетесь? – повернулся он к девушке сослуживца.

– Редко, – призналась Ника. – Несколько дней назад случайно встретились. – К свадьбе вашей готовится, говорит, с родители её познакомил… я чуть было на рождение младшего Калугина сбор не начала, а ты Тину какую-то сюда привозишь, – фыркнула с акцентом на «сюда».

Кучеренкову Олег в кошмарном сне не привёз бы на общий сбор, не стал бы знакомить с парнями. С Андрюхой – их командиром, Верой, с Савельевым, Макаром, с Сокуровым, даже с той же Никой не стал.

В том статусе, которое даёт подобное знакомство – исключено.

В боулинг, ресторан, сауну любую шмару можно притащить. Сюда – только избранных, с кем серьёзно.

– Какая-то – это Яна, – ответил Олег, морщась. – Нет, Тина ничего не знает, и ты ничего не скажешь, – отдал он распоряжение.

Надо бы рассказать про тест на отцовство, ответ на который задерживается, но посвящать в похождения собственных сперматозоидов Нику, следовательно, Сокурова не хочется.

Обойдутся.

– Непорядочно это, Калугин, – вынесла вердикт Ника, окинув неприязненным взглядом оппонента.

– Ну, прости, на роль рыцаря Круглого стола не подписывался, – отвесил клоунский поклон Олег.

Непорядочно зная, что одна женщина возможно беременна от него, вводить другую в круг друзей, только он ничего не обещал Кучеренковой.

И вообще, результатов теста дождаться надо, потом думать, что рассказывать и кому.

К свадьбе она готовится. Шустрая какая, ты погляди на неё…

Надо бы заехать, поговорить ещё раз. Повторенье – мать ученья, говорят.

Подошёл Андрюха, увёл Соню, освобождая друга от роли няньки.

Олег встал, двинулся в сторону бани, откуда с визгами, писками и счастливыми криками выскакивали девчонки, светя телами в купальниках, и бежали по мосткам в сторону холодного с зимы озера.

Погода стояла летняя. Вечер вовсе на удивление тёплый.

Деревья надели пышные зелёные шапки, по берегам пестрели сочно-жёлтые одуванчики. Разносился удушливо-сладкий запах цветущих кустарников, каких именно – Олег не знал. Зелёных с листьями – это мог сказать наверняка.

Одним словом – лето жаркое, лето пьяное.

Купальный же сезон открывать рановато, вот после баньки в самый раз.

Устроился в фурако, растянулся, расслабился, уставился на озёрную гладь. Девчата продолжали сновать из бани в озеро и обратно. Некоторые прыгали прямо в простыне, в запале не успев надеть купальник.

Вот почему Маська не такая смелая? Он бы с радостью посмотрел на полупрозрачную тряпочку, облегающую стройное тело, которое уже страсть как хотелось завалить…

Челюсть сводило от желания, в глазах темнело от воображения, что сегодня будет, как случится, а что случится именно сегодня, через пару-другую часов, ни малейших сомнений не возникало.

Член дымился, того и гляди вода закипит не от внутренней печи фурако, а от пылающего органа.

– Скучаешь? – перевалился через бортик Сокуров, уже в изрядном подпитии, как бы не развезло раньше времени. – Двигайся, харэ одному задницу греть, – загоготал он. – Ника, Ник! Тащись сюда, и Тинку прихвати, а, и шампанское ещё! – проорал в сторону озера, откуда доносился женский смех.