Будьмо

… В дальнейшем же мы временем дорожили, пока в гостинице жили. И только забота о здоровье будущего ребенка заставляли нас раз в день совершать пешие прогулки по городу. Во время этих прогулок мы раз съездили на такси посмотреть родовое поместье графов Романовских, которое польские предприниматели превратили в оптовую торговую базу.

Софья одевалась от кутюр, но меня она только к весенне-летнему сезону одела на этой самой базе. И на тех нескольких сотнях снимков, из которых лишь пару десятков предназначались заокеанскому дедушке, мыс моей любушкой выглядели как леди и джентльмены.

Особенно Софье понравились мои аристократические ковбойские шляпы. Она их и на себя потом целый вечер примеряла.

Своими же нарядами моя возлюбленная наш номер превратила вообще в салон женской одежды.

– Как ты умудрилась самолетом доставить сюда такую уйму вещей? – искренне удивился я рассматривая лейбы модных кутюрье, куда она “взобравшись на подиум” демонстрировала мне свои обновки.

– Во-первых, с Америки я прилетела всего с одним чемоданом, - и Софушка пальчиком указала на огромного кожаного монстра, в котором запросто могло уместиться два таких как я Ивана, но он был на колесиках и с кожаным ремешком, за которой его вести мог даже ребенок.

– А, во вторых, - теперь моя модница добралась и до моих рубашек, - дамы носят только дамские сумочки, а для всего другого и существуют носильщики и любимые мужчины.

Ядреные Софушкины половинки аппетитно мелькали у меня перед глазами и снова разбудили во мне попытавшийся было вздремнуть часок вечный инстинкт.

Я отшвырнула газету с программой телепередач, выдернул свое тело из кресла и, подойдя к топ модели сзади, обнял ее за плечи.

– А в третьих не все то золото, что блестит. Все5 остальные вещи я прикупила в Варшаве, - попыталась просветить меня Софушка, но я в тот миг был равнодушен к одежде и ей пришлось расстаться и с единственным своим одеянием: клетчатой мужской рубашкой.

Украшение номера люкс шикарный импортный телевизор обиженно сегодня весь вечер молчал.

Примолкли и мы в последний вечер перед расставанием лежа прижавшись друг к другу и стараясь не думать о завтрашнем дне.

Вдруг моя ладонь бережно лежавшие на кругленьком Софином животике ощутила едва уловимый толчок изнутри. Затем еще один чуть сильнее, а затем последовала целая серия вздыблещихся бугорков на туго натянутой поверхности кожи.

– Наконец-то, - радостно выдохнула Софья и взглянув в мои недоуменные и перепуганные глаза залились счастливым смехом. – Дурачок вы, граф Романовский, дурачком наверное и останетесь. Это ведь наш ребенок первый раз зашевелился, - и стала плотоядно охотиться за моим ухом.

11 глава

С Варшавы на Киев я летел самолетом и всю дорогу шмыгал носом. И еще больше утвердился в мысли (глядя на сытые и самодовольные лица своих попутчиков), что чтобы получить наследство от Саввы Хомича и стать американским миллионером можно немного и подсуетиться.

Игра стоила свеч. И теперь любой труд стал мне вдруг в радость.

Мой же отец вообще оказался заправским бизнесменом новой генерации. Всего раз съездил с некой суммой в кармане на Западную Украину и Польшу, а затем пользуясь лишь факсом и телефоном за пару недель сумел не только договориться о продаже польского и львовского замков графов Романовских, но и оговорить с партнерами и Саввой Хомичом конкретные суммы сделок. Не забыв при этом и про себя, взяв с каждого участника купли-продажи по пятьдесят тысяч долларов комиссионных.

Еще через неделю и “купчие грамоты” прибыли на адрес отцовской фирмы и были как нестранно оформлены на мое имя.

Это я убедил старого хрыча оформить сразу же на тебя, чтобы затем по второму разу документы не переделывать. Еще не известно как там дальше дело обернется, а полтора миллиона долларов уложенных в покупку поместьев это уже кое-что. Да и сто пятьдесят тысяч “баксов”, что я с них “сдоил” нам не помешают, - раскрыл отец передо мною свою стратегию, но чувствовалось что батя все же испытывает некую неловкость двузначности положения. (Если все удачно сложится, то “доил отец-то меня!)

Я пока, что не наследник и было бы глупо не подстраховаться, - успокоил я уж больно совестливого отца.

Сегодня – завтра закончу отчет и можешь лететь в Нью-Йорк за новыми инструкциями, - повеселел отец и предложил по бокалу шампанского.

А не махнуть ли нам к деду вместе с Софьей? – пришла мне враз в голову счастливая мысль и у меня стало легко и тепло на душе и бокал шампанского тому не стал помехой.

Мы уселись в нашем общем холле за стол, включили телевизор, где шли жаркие бои без правил: предвыборные теледебаты партийных вождей не народных партий, и пили шампанское закусывая его шоколадками “Корона” и “Свиточ” .

Я по перенятой от Софьи привычке ломал шоколад на кусочки и бросал в бокал наблюдая как пузырьки газа подымают его на поверхность.

Отец попытался тоже проделать с конфетами “Вечерний Киев”, но это сбивало его с темпа и он отбросил эту затею.

Вечер пролетел незаметно. Будущие депутаты сегодня вели себя на удивление вполне прилично. Мы тоже. И вышли всего-то бутылок … четыре.

Не легкое это занятие быть выразителем воли народа и не выражаться, - глядя на измочаленные лица участников после окончания гладиаторского шоу, задумчиво - философски произнес отец выключая телевизор. – Я бы после такой головоломки наверняка не задержался и напился бы вдрызг.

Будь уверен, они тоже так делают, - заверил я батю и у отца “отлегло” от сердца.

Поздно вечером я позвонил Софье. Она обрадовалась. А узнав, что я через несколько дней прилетаю в США пришла в восторг.

К моей радости Софья сегодня никуда не спешила и мы с ней проговорили часа четыре. За это время Софья успела встать с постели, сходить в туалет, почистить зубы, умыться, позавтракать, принять душ, сделать мини-зарядку для правильного развития малыша, снова сходить в туалет, (она мне пожаловалась, что сейчас пописать частенько бегает) снова поесть и только лишь затем разморенные едой, а еще и выпивкой, мы попрощавшись, но теперь уже без слез, положили трубки.

1 2 глава

Безоблачные дни, как правило, приносят грозу. И моя поездка в Борисполь за авиабилетом до Нью-Йорка чуть было не стала для меня роковой.

В то утро, когда я собрался ехать в аэропорт, на пятачке, где у нас в микрорайоне разворачиваются маршрутные такси, было не многолюдно.

Мою жизнь спасло чистое ротозейство или мой неусыпный ангел хранитель.

Выходя на кольцевую площадь (в простонародье “пятачок”) а замечтавшись о предстоящей встрече с Софьей банально споткнулся о бордюру и чуть было не упал. Но, когда неожиданно раздалась автоматная очередь, и пули роем пронеслись в том месте, где еще миг назад должна была быть моя голова или худосочная грудь, я уже добровольно грохнулся по-настоящему и прячась за бордюром, как за укрытием вжался в землю как мышь-землеройка.

Еще одна очередь прошила воздух у самой земли и пара пуль со шмякающим звуком отскочили от бордюры.

Подъехать и добить меня впритул нанятым кем-то киллером вызвался то ли случайно оказавшаяся рядом милицейская машина.

Неприметного вида “жигуленок” с охотниками за моим скальпом умчался прочь, а подскочивши с патрульными милицейский “Форд” лишь издавал громкие звуки, но в погоню не двинулся.

Я же тоже не стал искать встречи с ментами, а помчался назад домой.

Но впервые родительский кров нынче мне уж не казался моей крепостью и пристанищем от житейских бурь. И я захватив свой всесильный пропуск подался на некогда правительственные дачи на аудиенцию до господина прокурора. У меня к нему возникло несколько неотложных вопросов.