Будни и праздники

И точно. После обеда они вдвоём засели в Цветочной беседке, благо на улице распогодилось и солнце сияло не слабее летнего. И здесь-то Синара рассказала Кадму в подробностях всё, что случилось с нею в школе-интернате. Пришлось, причём, рассказать заодно уж и о том, что случилось с самим Коннором, когда он потерял память. Правда, причины потери им памяти она не знала.

– Поэтому я люблю и Коннора, и Мирта, как своих спасителей. Коннор тогда вызвал братьев. А Мирт влил в меня силы, когда я умирала. А ещё Коннору очень благодарен Эден и его старший друг Аметрин, которых он вообще выдрал у смерти. Их обоих некромаги выпили досуха, и только Коннор сумел их спасти.

– А… когда это было? – не сразу спросил Кадм.

– Этой весной.

Он кивнул, показывая, что понял. А потом они болтали о том о сём, пока Кадм не сказал, что всё ещё слаб и что хотел бы всё же немного поспать. Они вместе добежали до второго этажа Тёплой Норы, а потом разошлись по своим комнатам.

…На кукурузном поле, став беспомощной игрушкой разъярённых драконов, Кадм умирал в третий раз.

Первый раз был на капище, с которого его снял Ивар.

Второй… Да, именно этой весной.

Вот что, значит, это было.

Он возвращался в свои развалины с двумя из девочек старухи Силис, к которой примкнул недавно. Все трое несли котомки, не совсем полные, но всё же с продуктами. Девочки с писком сбежали, когда дорогу им преградили два некромага, сопровождаемые здоровенными оборотнями. Впрочем, девочки были им не нужны, за ними не погнались.

Они: и маги, и их телохранители – даже не объяснили ничего. Просто мгновенно вцепились в мальчишку-друида – на расстоянии. А потом побежали к нему, упавшему, магически сбитому с ног, без сил. Он ещё видел, как они чуть не рухнули на колени, жадно выпивая из него сначала магические, а затем и жизненные силы. Сквозь пелену в глазах он видел, как один из некромагов махнул рукой оборотням – и те послушно ушли.

И в этом Кадму повезло.

С последними проблесками сознания, продолжая держать обессиленные ладони на земле и качая из неё бледное подобие сил, он заметил, как за спинами некромагов внезапно появилась согбенная старуха Силис, как она с усилием подняла над головами его убийц трясущиеся руки с жёстко зажатыми в них кирпичами.

Единственное отличие от того, что случилось с Синарой: рядом не оказалось сильных магов, чтобы помочь Кадму сразу вернуться к жизни. Старуха Силис магом была слабоватым. А состояние мальчишки-друида не позволяло ей вложить в него хоть толику сил: несмотря на слабо развитые магические способности, изначально он был сильнее – и мог, даже будучи бессознательным, вытянуть из неё всё. Дай она ему только маленькую возможность – ту самую силовую нить. Поэтому она велела девочкам, позвавшим её на помощь, сбегать за остальными.

Старшие девочки и мальчики с трудом затащили Кадма в самые густые заросли, какие только нашли по дороге к обжитым развалинам. Они устроили тело мальчишки-друида так, чтобы он мог более или менее удобно лежать на ветвях кустарников, а старуха Силис обнесла это место примитивнейшим заклинанием защиты, после чего склонилась над Кадмом и прошептала:

– Ты друид. Ты выживешь здесь.

Но дежурить, охраняя тело мальчишки-друида, детей посылала.

Понадобилось множество дней, почти месяц, чтобы Кадм с усилием встал и сумел подняться без помощи со стороны. За это время дети перетаскивали его из одних зарослей в другие, потому что каждые три-четыре дня кустарники чернели – Кадм забирал все растительные силы: сначала инстинктивно, затем целенаправленно. Помнится, его переносили шесть-семь раз. И он выжил.

…Кадм сморщился в злой усмешке. Чтобы через несколько месяцев попасть под злобящихся драконов!..

Если бы не желание узнать, что с его семьёй, он бы навсегда остался за крепкой защитой деревни. Защиту он обследовал сам и уверился, что она непробиваема. Ему хотелось остаться здесь. Очень хотелось!.. Ему страшно было выходить за её пределы!

Но Синара была искателем. Это был шанс! И он решился. Хотя помнил, что одно из магических чисел – три. Трижды его пытались убить. Он выжил. Четвёртый раз может быть последним для него.

…Они прошли половину лестницы, когда Колин, пальцами ровняя растрепавшиеся от ветра тёмно-рыжие волосы, с любопытством спросил Коннора:

– А почему ты решил, что надо было одеться более светски?

– Так маскировка же!

– Коннор, - позвала нервно улыбавшаяся Селена, - это тебе надо напоминать, что все эльфы – маги в той или иной степени? Что они всё равно разглядят, кто есть кто?

– Селена, - в том же тоне усмехнулся мальчишка-некромант, - это тебе надо напоминать, кто идёт рядом с Колином? И что для меня магическая иллюзия – это игра? Ты мне только скажи, чтобы спрятать Колина под маской эльфа или человека – сделаю на раз! Не думаю, что в театре эльфы – такие сильные маги, чтобы увидеть сквозь иллюзорную завесу настоящее лицо спрятанного под ней существа.

– Прости, Коннор, - вздохнув, повинилась Селена. – Просто меня немного потряхивает от страха.

Коннор фыркнул от смеха.

– Если тебя это успокоит, там нет машинных демонов!

– Ну, спасибо! Утешил! – шутливо поклонилась ему хозяйка места.

И тут же заметила, как Колин расправил плечи. Тоже успокоился?

Потянулась было к огромной дверной ручке, но Коннор опередил, открыв довольно тяжёлую массивную дверь перед ней. Так что вошла она вовнутрь чуть ли не королевой, которую сопровождают… пажи? Ну нет. Если вспомнить, что оба на хорошем счету у Колра, то всё-таки телохранители!

При виде громадного зала-вестибюля Коннор засвистел, забывшись, но быстро прервался – Селена не успела сделать ему замечание.

– Справа, - негромко сказал он. – И на нас не обращай внимания. Драки здесь, - он улыбнулся, - вряд ли можно ожидать, так что мы с Колином погуляем немного по залу, ладно? Пока ты договариваешься. Но к столу мы подойдём.

И они приблизились к столу, к которому надо было шагать чуть ли не через весь вестибюль. Порой они замедляли шаг, разглядывая стены с фресками, колонны с лепниной, потолки с выпуклыми орнаментами и окна с изысканными старинными витражами; порой шаг замедляли, потому что страшновато было идти по чистому мраморному, кажется, полу – полностью из плиток такой разнообразной формы, что Селена вдруг вспомнила мебель Александрита и подумала: "А что? Здорово, что я придумала поход в театр! И Александрит, и его помощники будут счастливы уже в вестибюле – увидев эту красотищу!"

Наконец они очутились возле монументального стола, за которым сидела одна почтенная дама – эльф, а возле её кресла дожидался пришельцев ещё один эльф – уже мужчина. Оба седые и уже одним своим величавым видом смотревшие сверху вниз на неожиданных посетителей.

– Здравствуйте, - стараясь, чтобы голос не дрогнул, поприветствовала их Селена и услышала за спиной краткое эхо – поздоровались и мальчишки.

– Доброго дня, уважаемая, - спокойно склонил голову эльф, а дама только кивнула. – Что вас привело к нам?

– Я хозяйка места и директор приюта Тёплая Нора – леди Селена, - представилась она, вполглаза замечая, что Коннор и Колин втихомолку пошли к ближайшей стене, чтобы посмотреть на висевшие там картины в солидных рамах. – И хотела бы узнать, дают ли в вашем театре представления для детей и подростков. Ну и для взрослых – например, для воспитателей приюта.

Отрепетированная речь помогла ещё больше. Отговорив придуманные и выученные в дороге слова, Селена мысленно выдохнула.

Эльфы, поначалу проследив за движением незнакомых подростков и убедившись, что те хулиганить, кажется, не собираются, переглянулись.