Будни имперских диверсантов

Мне снова становится немного смешно, и я, не сдерживая хохота бросаюсь вперед. Точнее, пытаюсь броситься. Получается слишком медленно, потому что меня вдруг придавливает внушительная гоблинская тяжесть. То, что для орка ерунда, для меня серьезная проблема.

– Да приди ты в себя! – кричат мне в ухо. – Нам пора уходить, а шеф не слушает!

Только теперь до меня доходит, что мы, пожалуй, действительно слишком увлеклись. Боевая ярость – это хорошо, но победить в этой драке у нас не получится точно. Чуда еще, что нас до сих пор не смяли. Раз Ханыга здесь, значит сдерживать противника больше не нужно, а нужно поскорее линять, вот только как остановить шефа? И самим сбавлять обороты никак нельзя – иначе орк, окончательно потерявший соображение, так и будет проламываться вперед, не обращая внимания на то, что остался один. Окажись он в окружении врагов, и никакая боевая ярость не спасет – заколют со всех сторон. Соображать нужно быстро. Я коротко оглянулся, чтобы убедиться – Ханыга пришел не один. Дромехай выделил для подкрепления аж полсотни бойцов. Оказывается, весь состав сдерживающего отряда, кроме нас с шефом уже сменился – раненых и усталых парней оттеснили назад, на их место встали относительно свежие из тех, кого привел гоблин. Относительно – потому что они там явно тоже не отдыхали, в поселке. Да еще к нам бежать пришлось. Как это выдержал сам Ханыга, у которого дырка в легком на живую нитку залатана – вообще неизвестно.

Я уже окончательно пришел в себя. Лихая горячка схватки никуда не делась, но теперь я действовал гораздо расчетливее. Тем не менее с шефом было необходимо что-то решать. Будь здесь Дромехай, что ни говори, а гораздо более опытный боец, было бы легче. Командир диверсантов давно уже научился сдерживать свои орочьи инстинкты, оборачивать их в свою пользу. А вот у шефа такого опыта не было. Огрунхай окончательно выпустил звериную натуру на волю, и остановиться сам или внять словам соратников явно не сможет.

– Ханыга! – Крикнул я, отбив очередной удар. Гоблин сильно в драку не лез, берегся. – Сможешь опять на него забраться? Бей рукоятью кинжала в висок, аккуратно, но сильно. Только дождись, когда мы вперед вырвемся. И сразу тяните его назад, вытаскивайте. Все, пошли!

Странная, в общем, получилась сценка. Противники, кстати, тоже слегка опешили, увидев такой театр. Я бы, наверное, тоже был удивлен, если бы в разгар боя нападающие принялись бить друг друга по голове. Оказалось – к лучшему, солдаты альянса растерялись на несколько мгновений, нам как раз хватило, чтобы все-таки осуществить задумку. Начальник рухнул, как подкошенный, я даже испугался, не перестарался ли Ханыга. На несколько секунд усилили натиск на альянсовцев, потом весь первый ряд отскочил, позволяя тем, кто стоял за нашими плечами, разрядить арбалеты. А дальше мы отступали. Не слишком быстро, потому что неожиданно оказалось, что оскользнуться на скользких от крови досках легче легкого, но и не слишком медленно. Периодически огрызаясь выстрелами из арбалетов, или даже устраивая контратаки. Удивительно, но до твердой земли дошли мы все. И слава всем богам, что там нас встречали люди Дромехая с арбалетами и запасом стрел, иначе, боюсь, всем уйти бы не удалось.

Глава 11

Возвращение на ставший уже родным остров посреди болота вышло суетным. Бой в поселке оказался гораздо сложнее, чем ожидалось – слишком мы торопились, да к тому же не обеспечили нормальную разведку перед боем. Честно говоря, вся эта вылазка была авантюрой, от начала до конца. Причем авантюрой, в которой не было настоящей необходимости, вот что плохо. Если уж совсем откровенно, все – и Дромехай, и мы с шефом, да и рядовые бойцы, были слишком расстроены неудачей на переправе. Обоз с осадными машинами удалось только задержать, но никак не уничтожить, как планировалось изначально. Да, мы сожгли и потопили несколько возов с припасами и деталями артиллерийских машин, но большая часть осталась в целости. Захотели побольше ущерба противнику нанести, а в результате едва удалось сохранить отряд.

Нет, Дромехай справился. Поселок, когда мы уходили, горел весь, целиком. Вот только сотню наших диверсантов там встречали около двух с половиной сотен оставшихся на хозяйстве обозников и строителей. В другое время они бы не стали серьезным препятствием, если бы не магия моих драгоценных бывших родственников. Бывшие крестьяне дрались остервенело, бешено, как самые лучшие и прожжённые псы войны. Или как разумные, которые защищают свои дома и своих родственников. Их пришлось вырезать всех до единого – никто не побежал, не попытался скрыться.

Потери получились соответствующие. Двадцать бойцов убитыми, и пятьдесят – ранеными, из них дюжину едва успели доставить в лагерь, к леди Игульфрид и Свенсону. Собственно, одним из этой дюжины был я сам. Мои раны оказались несколько серьезнее, чем мне представлялось. Во время драки я на них внимания почти не обратил, потом, когда отступали – тоже не до них было. Потом еще нужно было как-то замести следы, и проследить, чтобы не было отставших…

– Ты, Сарх, рухнул совсем неожиданно, - укоризненно качал головой Дромехай, когда описывал произошедшее.
– Только что говорил что-то, распоряжался, потом замолчал на секунду, и говоришь: «Кажется, я все». А потом рухнул во весь рост лицом вниз. Я думал, ты и правда – все, на встречу с предками отправился.

Эпизод с падением я совершенно не запомнил. Собственно, я вообще не запомнил ничего, что происходило после того, как мы сошли на берег – видимо действовал автоматически, не очень осознавая окружающее. Зато шеф, говорят, пришел в себя очень быстро. И с тех пор, как очнулся, усиленно мучается угрызениями совести. Даже я застал этот момент.

– Позор на мою голову! – звуки его страданий были первыми, что я услышал после того, как пришел в себя. – Потерять разум в такой момент! Чуть сам не подох, и товарищей по оружию за собой не утащил! А еще считал себя цивилизованным разумным, снисходительно относился к историям про предков! Опьянел от крови, как какая-нибудь молодая лисица…

На этом моменте я не выдержал и расхохотался, о чем тут же пожалел – больно было смеяться. Однако и удержаться не получалось – сравнение шеф подобрал уж больно красочное. Чудная такая лисичка, ростом больше двух с половиной метров и весом килограммов сто шестьдесят. Зеленая.

– Слава богам, очнулся! – тут же отреагировал начальник. – Чего ты ржешь?

– Сравнение твое понравилось, - честно ответил я, успокоившись.

– Смешно тебе? Вот чего смешного в том, что у разумного горе? Я не знаю, как после такого разумным в глаза смотреть!

– Так хвостом… Хвостом физиономию скрой, лисичка ты наша зеленая, чтобы в глаза не смотреть, - наверное, шутка действительно вышла неуклюжая, но меня просто душил хохот. И, кстати, не меня одного – рядом кто-то тоже совершенно неинтеллигентно захрюкал. Повернув голову, я обнаружил еще нескольких раненых. Лица у всех были красные от сдерживаемого смеха. Шеф, глядя на такую реакцию, махнул рукой и обиженно отвернулся, окончательно обидевшись. С ума сойти! Вот уж не ожидал, что мой несгибаемый начальник может серьезно переживать из-за такой ерунды!

Полотно, закрывающее вход в палатку, отодвинулась, и на фоне ярко освещенного прямоугольного входа появилась стройная фигурка леди Игульфрид.

– У вас тут что, коллективное помешательство? – удивленно спросила девушка, а потом, завидев недовольную физиономию орка, уточнила:

– Вы что, господина Огрунхая обижаете? Сарх, это некрасиво!

Тут уже не выдержал никто. А я поспешил сползти с лежанки – нужно было срочно догонять и успокаивать обиженного начальника. Это, кстати, удалось далеко не сразу – он действительно ужасно переживал свой «срыв». Крайне удивительная реакция на в общем-то совершенно естественное для орков поведение. Даже мне известно, что контролировать жажду крови орки учатся очень долго, и далеко не всем удается ее побороть. Так уж они устроены. Оказывается, это очевидно не для всех. Шеф был совершенно уверен, что орочья жажда крови – это пережиток древности, и сейчас она проявляется только у самых тупых и неразвитых представителей его племени, а любой просвещенный орк давно избавился от этой недостойной повадки. Нет, все же слишком долго Империя живет в мире! Например, Дромехай, как и любой представитель заграничных орков прекрасно знает, что в какой-то момент может потерять контроль. Большая битва, много крови, не иллюзорная возможность расстаться с жизнью – никакая цивилизованность не справится с таким коктейлем! Вот если орк начинает терять разум во время простой драки, или даже ссоры – тогда да, повод стыдиться есть. Но у нас-то с шефом была другая ситуация! И я, честно говоря, был искренне уверен, что для шефа реакции собственного организма не станут сюрпризом! Пришлось объяснять начальству особенности психики его народа, призывать в свидетели Дромехая, и на пару с приятелем перечислять признаки наступления жажды крови и методы борьбы с этим состоянием. А потом еще некоторое время защищать леди Игульфрид от назойливого просителя – шеф требовал от ведьмы, чтобы она вот сейчас, немедленно, изобрела для него какое-нибудь зелье, которое будет подавлять недостойные порывы. Такие просьбы наша ведьма всегда отказывается выполнять категорически. И она совершенно права. Откровенно говоря, даже я могу составить нужное шефу зелье, вот только зачем нам во время следующей заварушки тихий, благостно улыбающийся, и любящий все окружающее начальник? Уж лучше так, как есть.

В общем, времени на объяснения ушло уйма, а, между тем, его можно было потратить со значительно большей пользой. Например, обсудить результаты первых боевых акций, и наметить дальнейшие планы. И с этим нужно поторопиться, потому что осиное гнездо мы здорово разворошили – теперь нужно ждать ответного удара.

– Мы неплохо выступили, - признал все еще хмурый шеф, когда достаточно успокоился, и мы все-таки собрались с Дромехаем и остальными командирами отряда, а также приближенными лицами. – Переправу они восстановят не раньше, чем дней за пять, и это если мы не будем им мешать. А мешать мы будем. Вот только и Альянс после такого провала терпеть наше присутствие больше не захочет. Я бы наизнанку вывернулся, но не дал спокойной жизни молодчикам, которые так нагло гадят.