Будни имперских диверсантов
Шрифт:
– Сволочи… наверняка тянули до последнего, чтобы себя опасности не подвергать, - с отвращением выплюнул шеф. – Ни за что не поверю, что они не могли успеть.
– Сейчас это не важно, шеф. Так или иначе, наши мертвы. Знаете… вы с Ханыгой – мои лучшие друзья. Я люблю вас обоих, как братьев. Смешно, да? Мы все разные, и я даже представить не могу, сколько случайностей должно было совпасть, чтобы мы с вами встретились. Наверное, это судьба. Если так – я не жалею ни о чем, ни об одном дне в моей жизни, даже о самом черном, потому что все, что со мной происходило привело к тому, что я вас узнал.
– Ты как будто прощаешься. – Напряженно буркнул шеф. – Если вздумал покончить с собой, ты это брось. Так и знай, решишь самоубиться – я тебя уважать перестану.
– Нет, что ты, шеф. Самоубийство – это не выход. Я просто пойду
– Это за чт ж т кнам так пренебржительно? – Ханыга, от волнения опять сбился на свой акцент, я даже не удержался от улыбки. Этого говора мне тоже будет нехватать, когда мы расстанемся.
– У нас с вами есть одно серьезное отличие. Вы – семейные люди. Вам нельзя умирать. До тех пор, пока живы ваши любимые, ваши дети, вы обязаны быть им защитой. Поэтому дальше наши дороги расходятся.
– А я пойду с тобой. Я тоже хочу искупаться в их крови, - оказывается, леди Айса тоже была здесь, я как-то не обратил внимания, хотя именно на постоялом дворе мы и должны были встретиться. – Вдвоем мы убьем их больше. Намного!
Я хотел спросить, как к этому отнесется Флинн, но тут шеф с гоблином отошли от ступора и устроили совершенно безобразную истерику. Было предложена куча аргументов почему я не должен делать то, что собрался, было произнесено тысяча ругательств… Я не очень-то прислушивался к причитаниям друзей – я уже все решил. Зато я первым услышал стук в дверь, и даже порадовался, что это муторное выяснение отношений, наконец, прервется. Лицо визитера оказалось смутно знакомым, и через секунду я его вспомнил. Тот высокородный юнец, влюбленный в леди Игульфрид, который так стремился устроить со мной дуэль.
– О, высокородный Меридил! По-прежнему желаете получить удовлетворение? Что ж, сегодня я готов оказать вам эту услугу. Однако у меня мало времени, так что деремся прямо сейчас. Оружие оставляю на ваше усмотрение.
Мне действительно было уже все равно. Никакого желания убивать юнца так и не появилось, однако и удерживать его от желания сдохнуть мне было лень. Хотелось побыстрее разделаться с препятствием, стоящим на пути моей мести, только и всего. Слушать его оскорбления тоже не хотелось, так что я сразу же и двинулся к выходу из комнаты, но парень не спешил следовать за мной.
– Нет. Я больше не хочу с вами драться, лейтенант. Я пришел… потому что не понимаю, что происходит. – Собеседник вроде бы хорохорился, однако чувствовалось, что он действительно растерян. В душе шевельнулось любопытство, казалось бы, напрочь убитое последними новостями.
– Мне кажется, что мои родственники… что высокородные семьи лгут и поступают против чести. – Меридил замялся, и, кажется, не решался сказать следующую фразу. Однако он все-таки поборол сомнения и выпалил: Да нет, они точно лгут. А возможно… Возможно, замешаны в чем-то более грязном. В этом освободительном походе все было не так, как они рассказали вам. Не так, как рассказали в городе. Сюда мы добрались на мантикорах и грифонах. Как только из штаба армии пришло сообщение о том, что в Подгорный ведут огромное количество освобожденных из плена, император выделил всех летучих зверей для переправки полка. Они сделали несколько десятков рейсов, и за сутки полк в полном составе был здесь. Пленных мы нашли быстро – среди нас было достаточно магов, которые смогли почувствовать большое скопление разумных, и мы вышли прямо к ним.
По мере того, как Меридил рассказывал, он становился все увереннее. Если сначала он часто запинался, то теперь речь лилась потоком, все быстрее, будто он избавляется от какой-то тяжести:
– Их было десять тысяч, и их вел отряд диверсантов. Игульфрид… леди Игульфрид тоже была жива. Они едва держались на ногах, им приходилось постоянно отбиваться от нападений отрядов альянса… Игульфрид сказала, что раньше с ними были еще немертвые и одержимые, но они все были потеряны во время стычек, и теперь им приходилось отбиваться самим. Не знаю, как они справлялись, потому что против них воевали всерьез. А потом меня… мою сотню отправили в дозор. Мы должны были полночи двигаться к Подгорному, чтобы проверить дорогу, а потом дождаться подхода пленных. Я тогда еще подумал, что это бессмысленный
приказ: зачем проверять путь так далеко? Да и нас было слишком мало, встреться нам серьезный противник, сотню просто перерезали бы вдали от основных сил. Но нас никто не тронул. К утру мы встретились с основными силами. Они шли всю ночь, и дети тоже – маги накладывали на них бодрость, чтобы они могли идти. Только дошли не все. От пленных осталось меньше половины, а диверсионного отряда не было. Нам сказали, что было еще одно нападение вечером, и что остальные убиты, те, кого привели – это все, кого удалось спасти. Среди ополченцев почти не было потерь, только несколько принятых в семью совсем недавно. Нам велели говорить, что мы встретили детей уже в таком составе, что как раз подоспели к концу битвы. Старшие сказали, что так будет лучше для семьи, и на нас не падет позор за потерю стольких пленных.Юный эльф опустил глаза в пол, и с некоторым трудом продолжил:
– Я понимаю, что репутацию семьи нужно поддерживать любыми способами. Но мне было странно, что среди ополченцев так мало потерь. И в основном те, кто присоединился к ополчению недавно и прежде не являлся высокородным. Я пытался расспросить детей, но они были будто одурманены. Я подумал тогда, что это от усталости. А потом меня к ним больше не подпускали. Говорили, что они слишком напуганы и устали, и что не стоит будить расспросами страшные воспоминания. Уже после возвращения я случайно подслушал разговор старшего Сенней со старшим Рагнвер. Они со смехом обсуждали, что этот поход очень выгоден, и что какая-то кровь гор, которую они получили помимо оговоренного, по своей цене многократно перекрывает плату… Мне кажется… я боюсь, что наши старшие – предатели и продали часть пленных и диверсантов врагу.
Внешне все слушатели остались спокойны и собраны, но уверен, не только у меня от таких откровений в голове бушевал трудноопределимый коктейль эмоций. Меридил молчал, ожидая нашей реакции, мы с шефом и Ханыгой тоже молчали – нужно было срочно определить, что делать в связи с новыми знаниями. Первое, и самое для меня главное – леди Игульфрид, может быть, еще жива. Пусть в плену, неважно. Важно, что я могу успеть ее спасти. Но для этого нужно узнать подробности, а их могут поведать только командиры ополченцев – это если Меридил не ошибся. Но мне хотелось верить, что он не ошибся. Собственно, я даже мысли не допускал, что он мог соврать или что-то неправильно понять. Тем более, его версия событий выглядела намного логичнее официальной.
Сам не заметил, что начал проверять снаряжение, а обратив на это внимание понял, что слишком тороплюсь. Нужен какой-то план. Первоначальное «просто пойти к ополченцам, захватить командиров и выпытать подробности» сработать не могло, хотя бы потому что я понятия не имел, где они находятся.
– Малыш, если ты говоришь правду, я твой должник, - кажется, шефу тоже пришло в голову, что пора нарушить молчание. – Я тебе верю, тем более, мне и самому объяснение, почему они не принесли домой тела наших товарищей, показалось натянутым. Только… ты ведь понимаешь, что мы теперь не успокоимся, пока не расспросим хорошенько твоих старших? И еще, меня терзают сомнения. Вроде бы у высокородных на нас зуб, особенно на Сарха. Не ловушка ли это?
– Маленький эльф говорит правду, - вдруг подала голос леди Айса. – Или то, во что верит сам.
Меридил кивнул, глядя мне в глаза:
– Я подданный империи, а уже потом член семьи Рагнвер. С тех пор, как началась война, я видел много странного в поведении старших, но не находил ответа. И раньше тоже. То, как поступили с Игульфрид… А ведь она ничего плохого не делала! А теперь они и вовсе ее продали. Кто знает, возможно, им и за меня однажды предложат хорошую цену? Если семья высокородных превратилась в торговцев, забыла о чести и долге, значит, что-то пора менять.
– Тогда хоть скажи, кто эти ваши старшие, и где они сейчас?
Эльф перечислил с десяток имен, указал, что некоторые – опытные маги.
– А живут они пока в особняке мэра. Остальные ополченцы частью размещены в особняке, около сотни разместились в домах прочих сановников. Во дворе особняка разбито несколько палаток – там разместили молодежь. Господа, если вы собираетесь брать особняк штурмом, у меня будет просьба. Не убивайте по возможности тех, кто расположился на территории поместья. Там такие же ребята как я, они не участвуют в делах старших, и так же, как и я не понимают, что происходит.