Будни

Гарри потеснил Гермиону, предоставив в распоряжение Полумны свое сиденье. Гостья, сняв очки, сразу же уставилась в окно, а Поттер лихорадочно перебирал варианты для завязывания разговора. Остановившись на одном из нейтральных, он спросил:

– Ми-м-м, Полумна, могу я попросить тебя дать мне автограф?

Напротив него показались заинтригованные серые глаза, а сбоку блеснули оторвавшиеся от книги озадаченные карие.

– Зачем тебе мой автограф?

– Разве ты не раздаешь своим фанатам автографы на память?
– удивился мальчик.

– Моим фанатам?

– обескураженная блондинка наклонила голову в знак вопроса.
– У меня их нет.

– ЧТО?!
– ужаснулся ошеломленный Гарри и неверяще уставился на Лавгуд, а сбоку раздался смешок, на который мальчик по началу не обратил внимания.
– Как у автора статей про мозгошмыгов может не быть фанатов?! А как же я и все другие? Да я пару раз писал в редакцию письма! Уверен, что и остальные поклонники вашего творчества поступали так же! Неужели послания не доходили до вас?

– О, так это были твои письма?
– Она достала три конверта из дамской сумочки, которую Поттер поначалу и не заметил.
– И я просила же тебя на "ты".

– Извини. Да это мои письма, - с жаром подтвердил он, мельком глянув на подписанный его рукой обратный адрес.
– Если бы я знал, что тебе пишет так мало народа, то писал бы чаще. Просто не хотел казаться надоедливым, по себе знаю насколько это неприятно.

– Да нет, читатели часто пишут, но обычно отец сжигает письма, а эти он отдал мне, сказав, что они особенные.

– Могу я посмотреть?
– Гарри в очередной раз за сегодня удивился: Гермиона отложила книжку и протянула руку, показывая на письма.

– Конечно.
– Полумна передала их Грейнджер.

– Так ты подпишешь мне газету на память?
– покосившись на увлеченную чтением соседку, мальчик пододвинул к блондинке поближе номер "Придиры", лежащий на столе.

– Хорошо.
– Едва заметно пожала она плечами.
– А что написать?

– Достаточно просто твоего имени, - улыбнулся Поттер и протянул загодя вытащенное перо.

Через пол минуты на развороте красовалась надпись: "Полумна - друг мозгошмыгов".

– Спасибо. Я буду...
– Сбоку послышались смешки, переросшие в здоровый девичий смех.

Гарри прервался и, насупившись, повернулся в сторону Гермионы.

– Я вроде не писал ничего смешного. Что тебя так развеселило?
– спросил он, хмуро глядя на девочку.

– Извини, просто ты, такой помешанный на зельеварении и экспериментах, и вдруг оказался поклонником "теории" мозгошмыгов, в частности "зависимости степени влияния мозгошмыгов от цвета волос носителя", или вот...
– продолжала цитировать улыбающаяся однокурсница, но мальчик уже ее не слушал.

"Сегодня Гермиона предстает в совершенно ином свете... или это просто я не замечал ее настоящую за своими делами? Если так задуматься... то я общался с ней исключительно на тему занятий. А ей, как оказалось, тоже бывает одиноко. А я вместо того, чтобы развеять обоюдную скуку разговорами о тех же самых мозгошмыгах, закапывался в лаборатории... ее же отдушиной были книги. Не просто же так треть ее фолиантов художественного содержания. В общем, я конкретно опростоволосился, и появившееся желание чем-то ей помочь лишь подтверждает это".

– Это ты прости меня, - мягко произнес Гарри, прерывая ее затянувшееся объяснение, и улыбнулся.

– За что?
– смолкла озадаченная таким поворотом Грейнджер.

– Потом объясню, а сейчас, может, обсудим, что тебе так не понравилось в привязке мозгошмыгов к волосам?
– преувеличенно бодро предложил мальчик.
– Ты просто еще не видела семейку Уизли!

На последних словах Полумна, которая, было, снова начала разглядывать проплывающий за окном пейзаж, встрепенулась и бросила быстрый взгляд на Поттера. Равенкловец, у которого поутихло воодушевление от встречи с кумиром, сразу заметил несвойственное ей оживление и обратился к Лавгуд.

– А ты тоже знакома с ними? Они, как и еще несколько человек, идеально вписываются в твою теорию! А некоторые люди попадают под эту категорию в виде исключения, что, впрочем, как известно, лишь подтверждает правило, - Гарри даже сам зажегся от своей речи.

– Да, в некотором роде знакома: это мои соседи, - чуть скривив губы, ответила она.

– О, ясно, так вот откуда ты черпаешь свое вдохновение.
– Мальчик понимающе покивал головой.
– А вообще - сочувствую, эта как раз те соседи, которых можно пожелать лишь врагу.

– Что настолько все плохо?
– поинтересовалась Гермиона, внимательно вслушивающаяся в разговор.
– Ты рассказывал мне про них, но я думала, ты несколько преувеличиваешь...

"Как можно не знать о тех, с кем провел бок о бок целый год?! Точнее как раз таки и можно, но зачем об этом сообщать окружающим?" - выдержка подвела мальчика, и лицо Гарри страдальчески скривилось. Ему оставалось надеяться, что гримасу отнесут на счет Уизли. За место погрузившегося в свои мысли Гарри, ответила Полумна.

– Да, когда гуляешь по двору, постоянно приходится быть начеку: из-за любого куста может вылететь проклятье или чего похуже, - ответила она спокойно, словно это на кого-то другого делают засады в ее собственном доме.

– А что может быть хуже?
– продолжила любопытничать Грейнджер.

– Да Уизли-младший только и знает что Фурункулюс!
– одновременно с ней сказал школьник.

– Зато у его сестры прекрасно получается проклятье "Летучемышиного сглаза", а еще есть обычные камни...

– ЧТО?!
– в купе снова раздался выкрик души потрясенного школьника.
– Да я...

Его перебила, точнее не перебила, а просто продолжила свой рассказ Полумна:

– ...но они в меня не попадают. Не хочу хвастаться, но зачастую им достается больше, хотя, это мне и не доставляет удовольствия.

– Теперь понятно твое желание выколоть мне глаз своей палочкой, - пробормотал немного успокоившийся мальчик.
– Кстати, что за палочка?

– Подарок мамы, и учила меня тоже она...
– девочка отвернулась к окну.