Бухта мертвых

Он кивнул, и она снова быстро поцеловала его:

— Я люблю тебя, — сказала она.

— Я тебя тоже люблю, — ответил он. — Удачи.

Гвен снова посмотрела на зомби, которые все еще были сосредоточенны на кафе, затем скользнула за угол как тень и, пригнувшись, побежала к «Ситроену», на который указывала Рису. Рис последовал за ней, как только увидел ее возле автомобиля. Позади него опять разбилось стекло, опять раздался крик, затем он услышал, как какой-то мужчина кричит «Назад!». Через секунду он уже сидел на корточках рядом с Гвен.

— Они входят вовнутрь, — сказала она. — Нам надо спешить. — Она указала влево: — Теперь на автобусную остановку, хорошо? Та же процедура, что и раньше.

Рис снова коротко кивнул, и Гвен ушла, поспешно и тихо. Таким образом, быстро, но осторожно передвигаясь от одного укрытия к другому, они обогнули около трех десятков зомби, скопившихся у входа в кафе и вокруг переулка позади торговых рядов.

Переулок был узкий, маленький с очень плохо освещенным входом, недостаточно широкий даже для одной машины. По обе стороны к нему примыкали задние входы в киоски. Здесь были пожарные выходы, служебные входы, возле которых валялись выброшенные ящики и промышленные стальные баки с вонючим мусором. Это был мир полумрака и хороших мест для укрытия.

— Здесь мы — легкая добыча, — прошептал Рис, шмыгнув в переулок следом за Гвен.

— Значит, чем скорее мы это сделаем, тем лучше, — ответила Гвен.

Их тени сокращались и удлинялись, пока они передвигались от одной лужицы оранжевого света к другой. Рис сжимал обеими руками свою клюшку, вертя головой направо и налево. Его сердце замирало в груди всякий раз, когда разыгравшееся воображение заставляло его видеть зомби везде — в окнах домов, в проемах дверей, в темных местах, куда не попадал свет. Впереди его Гвен поворачивала пистолет из стороны в сторону, направляя его в любое из возможных укрытий. Они все еще слышали звуки паники с улицы — бессловесный рев нежити, однообразный стук и звон, сопровождающий ее попытки найти доступ в кафе, редкие крики людей изнутри. Сначала звуки были слабыми, но становились громче по мере тог, как Гвен и Рис продвигались дальше вдоль переулка. Это помогло им определить, в какое здание направляться. Сзади они все выглядели одинаково.

Когда они были в нескольких метрах от арки в высокой кирпичной стене, которая вела на задний двор кафе, Гвен внезапно остановилась и подняла руку.

— Что там? — прошипел Рис.

— Мне кажется, я видела какое-то движение.

— Какое?

— Не знаю. Тень, — она нервно улыбнулась: — Может быть, мне показалось.

Стену омывал тыквенно-оранжевый свет, но это только делало темноту под аркой еще более непроницаемой. Чернота и впрямь была такой плотной, что казалась почти твердой. Гвен и Рис около тридцати секунд неподвижно стояли, затаив дыхание, в дальнем конце переулка, вглядываясь в узкий темный вход. Они ждали, что что-то может появиться оттуда, но этого не случилось. Наконец, Гвен взмахнула пистолетом и прошептала:

— Я вхожу.

Прижимаясь спиной к стене, держа оружие впереди себя, она прошла через переулок к арке. Рис наблюдал за ней, облизывая пересохшие губы. Гвен уже почти достигла проема в стене, когда белая рука, змеей выскользнувшая из-за стены над ней, захватила в горсть ее густые черные волосы.

Она вскрикнула от боли, невольно поднимаясь на кончики пальцев, когда рука сжалась в кулак и дернулась вверх. Рис пробежал по переулку, поднял клюшку и обрушил ее на костлявое запястье. К своему удивлению, на этот раз он услышал крик боли с другой стороны стены, и рука ослабила захват, позволив Гвен вырваться на свободу. Не думая, Рис пробежал через отверстие в стене, готовя клюшку к очередному удару, и оказался в полной темноте заднего двора кафе.

Едва покинув освещенный участок, он понял, что совершил ошибку. Он часто моргал и быстро вертел головой, пытаясь осмотреться, но, с таким же успехом, мог бы надеть повязку на глаза. Ему не требовалось слышать, как Гвен гневно и испуганно шепчет его имя, чтобы понять, какую глупость он сделал. Он решил сосредоточиться на участке темноты, где, как ему казалось, может находиться владелец руки, и, постепенно, его зрение прояснилось настолько, что он смог разглядеть длинное белое лицо мужчины, прячущегося в углу двора.

Мужчина подвывал, как зверь, баюкая поврежденное запястье. В темноте он напоминал гигантское насекомое, весь как будто состоящий из угловатых локтей и коленей. Рис почувствовал запах гнилой еды из баков, и теперь, оказавшись во дворе, он понял, что кто-то бешено стучит во, вроде бы, железную дверь слева от него. С замиранием сердца, он ощутил движение позади себя и быстро повернулся. Но это была всего лишь Гвен, бегущая к месту, из которого доносился стук.

— Рис, — крикнула она, — помоги мне с этими баками.

Рис посмотрел через двор на ее призрачную фигуру, и увидел, что она делает. Она пыталась отодвинуть от железной двери пожарного выхода один из двух баков из нержавеющей стали, каждый из которых был больше ее самой. Он прибежал ей на помощь, но, как только он навалился на бак и начал толкать, костлявый мужчина вскочил на ноги:

— Нет! — крикнул он. — Нельзя!

Гвен оглянулась на него:

— Там люди в ловушке, — сказала она, — разве вы их не слышите? Мы должны их выпустить.

Выпрямившись, мужчина подошел к ним, держа на весу поврежденную руку. В своем длинном черном пальто, с белым лицом, он был похож на призрак. «Как Джейкоб Марли [3] », — подумал Рис.

3

Джейкоб Марли — персонаж «Рождественской песни в прозе» Чарльза Диккенса. Покойный компаньон главного героя, Эбенезера Скруджа, умерший в сочельник за семь лет до начала повествования и явившийся к Скруджу в качестве призрака.

— Если вы их выпустите, они поймают нас, — причитал костлявый человек, — эти мертвецы. Они узнают, что мы здесь.

Стиснув зубы, и все еще пытаясь подвинуть бак, Гвен пробормотала:

— Если мы не выпустим этих людей, эти мертвецы поймают их.

Человек в отчаянии затряс головой. Длинные, прямые волосы разлетелись вокруг его лица, как крысиные хвосты..

— Разве вы не понимаете? — взвыл он от разочарования. — Так и должно быть. Если они поймают их, то не поймают нас. Это мой план.

Рис нахмурился, внезапно осознав, что именно сказал этот человек.

— Ты хочешь сказать, что это ты поставил здесь эти баки? Чтобы не дать людям выйти?

Человек склонил голову на бок. Рис не разглядел как следует в сумраке, но ему показалось, что он оскалил зубы в льстивой улыбке.

— Выживает сильнейший, — провыл мужчина. — Закон джунглей. Человек человеку волк.

Голос у Гвен был тих, но не предвещал ничего хорошего. Рис посмотрел на нее и понял, что она направила на мужчину пистолет.

— Сядь и заткнись, — пробормотала она, — или, клянусь Богом, я сама застрелю тебя прямо здесь и сейчас.

Около минуты мужчина оставался на месте, по-прежнему держа руку на весу, как будто стремясь ее обездвижить. За тем рука безвольно упала в бок, и он поплелся в угол, свернувшись там клубком, как раненное животное.

Запыхавшись и вспотев, Гвен и Рис все же возобновили свою борьбу с баками. Рису, казалось, понадобилась вечность, чтобы сдвинуть один из них хотя бы на несколько сантиметров. За это время стук в дверь стал еще безумнее. Девушка, которая, судя по голосу была близка к истерике, завизжала: