Букет нарциссов для Нади

– Надь, ты что так рано? Наконец-то захотела уделить время родному дому?

Надя, привыкшая к вшитым в любое высказывание саркастическим упрекам, не обиделась. Она шагнула за порог и попыталась пройти к вешалке, но барышня в шубке загораживала проход. Надя остановилась и все-таки решила спросить: «а вы кто, девушка?»

Андрей не да ей ответить.

– Надь, ну почему, как только вошла, сразу пошли странные вопросы? Это моя знакомая с работы, зашла просто так. Что тут такого? Ты давай раздевайся, я есть хочу. Принесла что-нибудь? Кот твой мне все мозги вымотал, орет и орет, гад! Давай, проходи, что стоишь?

Гостья немного подвинулась, и Надя смогла снять пальто. Девушка улыбнулась, коротко помахала Андрею и вышла за дверь, так и не произнеся ни слова.

Надя прошла на кухню, а Андрей зачем-то пошел в ванную. Надя немного подождала и постучала.

– Что? – нервно спросил Андрей?

– Ты долго там? Выходи, я хочу поговорить, – спокойным голосом сказала Надя, стараясь не давать волю тревожным эмоциям, которые так и подползали, пытаясь оглушить.

– Только спокойно, спокойно, – сама себе шептала Надя, – спокойно. Все нормально. Сейчас я спрошу, он все объяснит, и я лягу отдохнуть. Кирюша, кто эта девушка, скажи маме? – прошептала Надя, присев на корточки к коту. Но кот только ласково потерся о колени хозяйки и пошел на свою подушечку. Андрей вышел из ванной.

– Андрюш, кто эта девушка и что она здесь делала? – повторно спросила Надя, но уже более строгим голосом. В конце концов это ее дом! Но лучше бы она этого не делала.

– Что ты заладила, кто, кто!? – набирая градус гнева стал говорить Андрей, – Я же сказал, знакомая. Просто зашла. Тебе что, кругом измены мерещатся? Ну естественно, при том, как ты выглядишь ты вполне можешь так думать!

– При чем здесь как я выгляжу? – рассердилась Надя. – Я прихожу домой, а тут чужой человек, который даже не поздоровался.

– И что, что чужой? Это, знаешь ли, вопрос твоего мне доверия. То есть, по-твоему, я могу привести в дом человека, который тут что-то украдет? Да что здесь красть? Твоего идиотского кота?

– Хороший у меня кот, не надо так о нем говорить! Это бабушкин кот! Я понять не могу, почему днем, когда меня нет, тут появляются какие-то чужие девушки? Почему ты на половину голый? – почти прокричала Надя.

С этого момента все остальное Надя помнила плохо. Андрей схватил ее за запястье и начал таскать за собой по квартире, крича что-то вроде: «Смотри, смотри давай, что у тебя тут украли! Давай, смотри по шкафам, где тут еще бабы? Нашла!?». Надя, спотыкаясь и пытаясь освободиться болталась за ним, крича только: «Андрей, пусти, Андрей!». Реальность изменилась. Все стало черно-белым, туманным, гулким как в пустом метро. Страх накрыл Надю, ей показалось, что она вообще потеряла способность сопротивляться. Минута этой потасовки словно растянулась на час. Ноги стали мягкие, как желе и совсем не держали. Она споткнулась и упала на колени. Андрей резко поднял ее на ноги и подтащил к дивану.

– Ну что, нашла? – с издевкой бросил Андрей и с силой усадил ее на диван. Практически пихнул. Из-под Нади шарахнулся кот, неловко спрыгнув на пол и Андрей дал ему пинка. Надя закричала, чтобы он не трогал кота и бросилась за ним, чтобы защитить. Андрей резко развернулся и ушел в ванную, громко хлопнув дверью. Надю прорвало рыдание. Она вцепилась в Кирюшину подушку, уткнулась в нее лицом и плакала… Надрывно, взахлеб. Сколько времени она плакала, она не помнила. Может минуту, а может час. Слезы принесли облегчение, и она, затихнув, легла на диване калачиком, лицом к стене, как обычно ложилась, когда ей было плохо. Сначала в голове была пустота. Потом мысли постепенно стали возвращаться к ней.

– Боже, какая я дура…. Я так его разозлила… Ну что такого, подумаешь, гостья? А если бы ко мне зашел Серега, школьный дружок, это же ничего не значит. Не одет, наверно потому, что просто она застала его в врасплох, – Надя потерла запястье. Оно покраснело и немного болело, – Неужели я не могла промолчать? Вечно я лезу…

Еще немного полежав в тишине Надя вздрогнула от выстрела мыслью в голову. Она ведь совершенно забыла, что сегодня на работе ей стало плохо. И не понятно, по какой причине. А вдруг это что-то серьезное? И ведь она так и не успела пожаловаться Андрею… А так хотелось сочувствия, чтобы обняли и принесли чашечку какао.

Надя снова заплакала, но уже от жалости к себе.

Андрей вышел из ванны спокойным и распрямившимся, как при построении. Он шел в сторону Нади, поправляя резинку штанов и так и встал перед ней, оставив руки на поясе.

– Ну что, наревелась? Тебе не стыдно вообще? Пришла, устроила скандал на пустом месте. Меня выбесила и себя довела до слез. Нравится тебе такая жизнь!?

Надя молча отрицательно покачала головой.

– Андрей, ты мне сделал больно. У меня рука болит.

– Я не хотел тебе причинять боль. Просто ты умеешь так взвинтить мне нервы, что мне приходится! Когда ты наконец усвоишь, что не надо приносить домой с работы всякий негатив? Если у тебя плохое настроение, пойди прогуляйся. Нечего людям нервы мотать. Надь, я тебе говорю!

– Мне сегодня на работе стало плохо, – тихо сказала Надя. – Я сознание потеряла, – и с робким желанием сочувствия посмотрела на Андрея.

– Ну понятно. Вполне ожидаемо! Я тебе давно говорил, что у тебя что-то с нервами. И не ешь ничего, хоть и в ресторане работаешь. Сходи к врачу, – как-то металлически сказал Андрей, развернулся и размахивая руками, как на спортивной разминке, пошел на кухню, оттуда уже крикнув, что пора бы наконец приготовить поесть.

Надя провела руками по лицу, будто умываясь или пытаясь себя разбудить и обнаружила, что одной сережки нет. Она медленно спустилась с дивана на колени на пол и стала искать. Шаря руками под диваном, она нашла несколько потерянных вещей, которые если падали на пол, то исчезали. Кот играя, загонял их во всякие углы и щели. Вот карандаш, вот флешка, резинка для волос… И тут что-то противное, холодно-скользкое, попало ей в руку.

– Фу, что это? – Надя, сидя на полу, взяла это нечто и подняла перед глазами. Волна то ли ледяного холода, то ли кипятка прокатилась снизу-вверх по ее телу и ударила в лицо. В ее пальцах болтался использованный презерватив.

В это время из кухни вернулся Андрей со словами, что сегодня, видимо, жрать он так и не будет. И застыл. Надя сидела на полу и на вытянутой руке показывала ему находку. Она не могла произнести ни слова. Горло перехватило как удавкой, во рту пересохло, в голове что-то жужжало и сдавило уши.

– Что это? – напряженно спросил Андрей? – Что ты там мне показываешь?

Надя медленно встала и так же, на вытянутой руке, поднесла ему находку прямо к лицу.

– Так видно? – внезапно охрипшим голосом спросила она.

– Видно! И что?! – с вызовом спросил Андрей.

Она бросила находку на пол и шатаясь пошла в ванную. Что ей хотелось сделать она точно не знала. Может сунуть голову под холодную воду, может уйти от него подальше, может утопиться.

И тут Андрей развернулся и начал, увеличивая громкость, орать ей в след. Слова летели, как снежная лавина, с такой же разрушающей силой. С гулом и грохотом. Она плохо понимала, что именно он кричал. Но содержание его словесной атаки было примерно о том, что она сама виновата, потому что давно перестала за собой следить, что он мужик, а не монах. Что она вынудила его пойти на измену, потому что вечно на своей дурацкой работе. И вообще ему с ней скучно. Что она неврастеничка, которая задолбала ему мозг скандалами и прочее, и прочее. Он продолжал кричать даже тогда, когда Надя включила воду и сидела на ванной, сунув руки под горячую струю. Андрей пару раз сильно ударил ладонью по двери, поскольку Надя не отвечала, а ему, видимо очень хотелось диалога! Тогда он стал орать, что если она сейчас же не выйдет, то он соберется и уйдет к черту. Надя молчала. Она это делала не потому, что это была ее позиция… Просто у нее не было ни сил, ни слов, ни рук, ни ног.

Надя, оцепеневшая, сидела в душной ванной. Она слышала, как Андрей хлопает дверцами шкафов, как с грохотом упали коньки, как шуршат какие-то пакеты, услышала звук закрываемой молнии и все это сопровождалось злобным бормотанием Андрея, который то увеличивал громкость, в том смысловом месте, которое Наде надо было услышать, то снижал ее. В обрывках фраз звучали обвинения, пожелания остаться одной, так как с психопатками не живут, уверения, что она еще пожалеет, что не ценила такого мужчину, звучал нервный смех в вперемежку с матом и еще какой-то шум, который она не могла распознать.