Букет нарциссов для Нади
Шрифт:
– А на мою посмотрите! – засмеялась мама. – С утра сломала молнию на платье, теперь туфлю потеряла! Я столько в нее вкладываю! У нас еще английский с педагогом. Воспитываю, воспитываю, но гены не переплюнешь. Отец такой был, все у него из рук валилось и вообще плохо кончил! И Надя такая же, – мама снова почему-то засмеялась, махнула рукой и покачала головой. Надя не поняла, почему маме смешно и что такое гены, но стало снова очень стыдно. Еще возникло какое-то непонятное, но привычное чувство, вместе со стыдом. Похожее на чувство обиды, или разочарования, или тоски… Но маленькая Надя не могла его точно описать. Да и не пыталась. Оно было частью ее жизни, такое знакомое и тягостное, тянущее где-то глубоко внутри. В этот раз Надя подумала, что значит в ней есть какие-то плохие штуки или качества, с которыми бедная мама никак не может справиться.
Надя прыгала на одной ноге, стараясь догнать свою туфельку, которую взрослые, сами того не замечая, загнали ногами под кресла рядов. Тут к маме подошла Надина учительница, педагог по фортепиано Софья Ароновна.
– Да вон она, неуклюжая моя, – услышала Надя мамин голос. – Надя! – громким шёпотом позвала мама и замахала ей руками. – Иди наконец сюда, учительница за тобой пришла.
Потом мама учтиво и внимательно слушала педагога и потыкивала Надю в плече, чтобы и она слушала внимательно. Софья Ароновна, миниатюрная, пожилая и душевная женщина, напомнила Наде сложные места в пьесе, еще раз проговорила, как именно их надо сыграть. Она знала, как приободрить Надю перед выступлением, и настроение девочки немного улучшилось. Но все равно было страшновато.
Объявляли школу, имя педагога и ученика. На сцену выпархивали девочки, как маленькие принцессы в воздушных шифоновых, шелковых или бархатных платьицах. Мальчики были забавно серьезные, во фраках или тройках, и смотрелись как завсегдатаи лондонских элитных клубов, только в миниатюре. Родители сидели, вытянув шеи от внимания к происходящему, и общая атмосфера была весьма торжественная и праздничная.
Пришла очередь Нади. Она вышла на сцену чуть запнувшись о первую ступеньку. Сев за рояль ей очень хотелось повернуться и найти глазами маму. Но надо было смотреть перед собой. Она собралась и стала играть. Клавиши ожили, музыка поплыла из-под ее маленьких беглых пальчиков, изящное худенькое тельце задвигалось в такт настроению пьесы. Зал исчез, были только клавиши, музыка и она. А еще были те, кто в этой пьесе ходил по горам в цветных башмачках и шляпках с колокольчиками. Это были веселые гномы и другие лесные жители сказочной страны. Надя сейчас была с ними, как прекрасная эльфийка, как принцесса леса, как фея – предводитель гномов, как Белоснежка! Этот мир был куда прекраснее мира обычного, в котором над было стараться, помалкивать и выполнять. А в сказочном лесу можно было просто парить над травами и цветами, между ветвей красивых невиданных деревьев, и все хорошее происходило само собой.
Руки и память не подвели. Ошибок не было. Надя, счастливая, поклонилась и ушла со сцены в зал. Мама сидела спокойно и ровно, положив руки на сумочку на коленях. Надя знала, что шуметь нельзя, поэтому очень тихонечко спросила маму, хорошо ли она сыграла?
Мама не сразу ответила. Потом она повернулась к Наде, немного наклонив голову и сказала:
– Да, Надюш, хорошо.
У Нади сердце екнуло и упало в пятки! По лицу поплыла улыбка. Какой-то звонкий бубенчик весело задребезжал в животе, и ей захотелось запрыгать мелкой дробью.
– Только ты в некоторых местах торопилась и смазала, – продолжила мама шепотом, глядя куда-то в сторону, – а в финале Софья Ароновна говорила играть громче, торжественнее. Аня Егорова сыграла получше.
Бубенчик еще раз дзынькнул и затих.
Конкурс подошел к концу и стали объявлять победителей по школам. В конце должны были назвать имя победителя всего конкурса. Надя сидела рядом с мамой, ела печенье, тихонько болтала ногами и смотрела, как блестящие бантики на туфлях по очереди, на музыкальный размер четыре четверти, исчезают и появляются из-под пышной юбки.
Ведущая конкурса, статная нарядная дама, объявляла победителей.
– Школа номер 7, возрастная категория 3-4 класс, педагог Лифшиц Софья Ароновна. Победитель Васильева Надежда!
Мама тряхнула Надю, поскольку сама девочка давно мыслями была где-то далеко. Надя вздрогнула и встревоженным взглядом посмотрела на маму.
– Иди же! Ты победила по школе, Надюш! – радостно сказала мама.
Надя суетливо, цепляясь за колени родителей и маленьких конкурсантов, стала пробираться к проходу. Родители вжимались в кресла и руками помогали ей пройти. Одернув платьице Надя прошла на сцену. Торжественная дама вручила ей приз, поздравила и все захлопали. Надя была смущена
и счастлива. Но почему-то хотелось поскорее убежать со сцены. Она всегда смущалась, когда на нее обращали особое внимание. Всегда хотелось спрятаться за маму.Первое место в конкурсе школ заняла не Надя, но ей вполне хватало той победы, которую она уже имела. Выходить еще раз на сцену совсем не хотелось. Было тревожно думать о том, что скажет мама, когда они придут домой. Но дома их ждал отчим и бабушка, и Надя переключила свои мысли на то, как они посидят вместе, отметят ее успех и поедят чего-нибудь вкусненького. Надя обожала пирожки и булочки, которые пекла бабушка.
– Вот, мам, стараюсь, стараюсь, а все никак. Три года как проклятая, в школу, из школы. Уроки, гаммы, пьесы. Взяли программу четвертого класса! Часами сижу с ней, про себя забыла. Муж дома голодный, а я с ней за фано торчу, да Юр? – обернулась она к мужу за поддержкой, – а первое место видимо так и не светит!
– Ну что ты, дочь, Надюша умница, победить по школе ведь тоже хорошо. Все-таки лучшая из почти двадцати человек. И некоторые старшее нее.
– Так я сколько с ней сидела! Не заставляла бы, она бы вообще ничего не сыграла. Можно сказать, это моя победа, – и мама торжествующе улыбнулась.
– Мама, я, когда пошла на сцену, так волновалась! – вступила в общий разговор Надя, – а еще я боялась упасть и еще я подумала…
– Юр, слушай, вчера Сизова звонила, сказала продает шубу недорого, пару раз одевала. Но она ей стала мала. Сам знаешь, – и мама захихикала, – ее последнее время что-то понесло во все стороны. Давай из денег на машину возьмем? Хорошая шуба, мам, светленькая такая, – повернулась она к матери за одобрением идеи. – Хочешь пойдем посмотрим?
Надя покорно замолчала, понимая, что мамины дела важнее ее дел. Они взрослые, они для нее стараются и знают, как надо поступать и о чем говорить.
Надя прижалась к маме, обвив своими музыкальными ручками ее надежную руку и ласково посмотрела на бабушку. Она была очень благодарна и бабушке, которая ею гордилась, и маме, которая в нее вложила столько своих сил, и папе Юре, который, как только встречались их взгляды, обязательно корчил какую-нибудь смешную рожицу или просто подмигивал. Наде было хорошо и тепло. Страшный конкурс позади, дома все свои-родные, вкусно пахнет выпечкой, а завтра выходной и можно будет выспаться. Только привычное легкое чувство вины ковырялось где-то в глубине Надиной души. Вины за то, что маме так с ней трудно, что она никак не может сделать все идеально, как надо, что мама из-за нее устает, тратит на нее силы и время. И еще что-то непонятное тихонько поламывало где-то глубоко, немного похожее на боль от ушиба. Надя пообещала себе, что будет еще больше стараться и села есть пирог.
Через четыре года родилась Верка. Чудное щекастое пухлое существо, которое смешно кряхтело, беспорядочно дрыгало ножками и забавно беззубо улыбалось. Все время и все силы родителей были направлены на беспокойство и заботу об этом чудо-пупсе, к тому же мама носила беременность тяжело, и Надя старалась не доставлять ей хлопот. В это время мама часто кричала и плакала, потому что, то плохо себя чувствовала, то ее что-то раздражало. Надя с папой старались не связываться и во всем угождать.
В тот вечер Надя сидела на кухне и ужинала. Бабушка только что ушла, приготовив на всех еду. Поговорить с ней не получилось, так как Надя до ужина часа два просидела за фортепьяно. Мама несколько раз принималась кричать на Надю, что та все играет не так и конфликта удалось избежать только благодаря отцу, который переводил все удары на себя. Состояние было отвратительное и подавленное. Руки не слушались, мозг не мог вспомнить ни одной пьесы, ноты плыли перед глазами. Тому были и другие очень серьезные причины. Только игра на фортепьяно, не сразу, а постепенно увлекая ее в потоки гармонии, смогла немного отвлечь Надю от того, что произошло этим днем.
Последний год Надя стала быстро расти. Тонкие ножки с воробьиными коленками торчали из-под школьной юбки, девичьи формы еще и не думали развиваться, лоб покрыла россыпь прыщиков. Бойкости характера для контратаки у Нади не хватало, и она на некоторое время превратилась в объект насмешек мальчишек из класса. Только всегда готовая встать на защиту Ирка гоняла негодяев то портфелем, то чем под руку попало, то просто аргументированной речью и не стесняясь в выражениях сообщая им своем мнение об их личностях. В тот день в школе Ирки не было. Она растянула на тренировке ногу и ее оставили дома.