Букет прекрасных дам

Мы заглянули внутрь. Никого! Пусто! И в комнате, и в крохотной ванной. Пришлось возвращаться к себе. Сев на двуспальную кровать, я закурил. Да, трудная задача. В клубе небось полно подсобных помещений, чуланов, кладовок, не говоря уже о кабинетах хозяев, раздевалок для ди-джеев и прочего обслуживающего персонала. Как обойти их все? Нас мигом выставят.

Внезапно Люси хлопнула себя по лбу:

— Знаю!

— Да ну? — обрадовался я. — Рассказывай!

— Потом, — нетерпеливо отмахнулась девушка, — сначала надо кое-что приготовить. Погоди секунду.

Она метнулась в ванную и притащила половую тряпку.

— Отлично, — бормотала Люси, запихивая ее к себе в сумочку, — то, что надо.

— Ты с ума сошла?!

— Нет, — засмеялась она, — пошли в буфет, мне надо потолковать с официантками.

— Но зачем?

— Потом объясню, — тянула меня девушка, — ты читал в детстве криминальные рассказы Честертона про патера Брауна?

— Нет, — ответил я, спускаясь за ней на первый этаж, — мне всегда были больше по душе стихи.

— Иногда, — радостно возвестила Люси, — в книжках можно найти просто море полезной информации. Кстати, моя мама не дает мне читать детективы, по ее мнению, это третьесортная, низкая литература, рассчитанная на алкоголиков и бомжей. У тебя в детстве тоже отбирали Конан Дойла?

— Нет, я сам не читал.

— А зря, — резюмировала Люси и велела: — Закажи нам кофе.

Через минут пять моя дама гневно сказала:

— Боже, там муха, — и исчезла на кухне.

Потекли минуты, потом раскрасневшаяся Люси вынырнула из подсобного помещения и велела:

— Все, двинули в зал.

— Может, объяснишь, в чем дело?

— Сейчас, сейчас.

Мы вошли на танцплощадку, и я снова ослеп и оглох. А когда ко мне вернулись зрение и слух, то я обнаружил, что Люси исчезла. Растерянный и немного сердитый, я вертел головой в разные стороны, но моя спутница словно сквозь землю провалилась. Потом выскочила откуда-то, я хотел потребовать объяснений, но тут произошло неожиданное. Музыка стихла, ди-джей начал было говорить, вдруг Люси разинула рот и, указывая куда-то в сторону, завопила:

— А-а-а, пожар, горим, спасайтесь, бегите, помните, как во Владивостоке все сгорели живьем на дискотеке, а-а-а.

Я посмотрел в направлении ее наманикюренного пальчика и увидел, как со стороны одного окна валит дым.

— О-о-о, — взревела толпа и, сметая все на своем пути, ломанулась к выходу.

Хорошо еще, что мы стояли у противоположной стены.

— Это что? — пробормотал я.

— Я подожгла тряпку и сунула ее на подоконник, — гордо заявила Люси.

— Господи, зачем?

— А так сделал патер Браун, — пояснила девушка, — когда не сумел обнаружить в одном доме тайник. Заорал: пожар, а хозяйка и кинулась к захоронке. Сейчас все на улицу выскочат, и Риту выведут, не дадут же ей погибнуть!

— Дурацкая затея, — возмутился я, глядя, как посетители с визгом ломятся в дверь. — У них небось черный выход имеется. Мы ничегошеньки не узнаем.

— А вот и нет, — радостно выкрикнула Люси, — мне официантка объяснила, их хозяин — жлоб. Специально сделал только один-единственный вход, чтобы никто из обслуги не мог своих приятелей протаскивать и продукты выносить. Войти и выйти можно только здесь. Даже машины с едой и выпивкой по утрам сюда подъезжают и на глазах секьюрити разгружаются!

— Но и впрямь может начаться пожар, с огнем шутки плохи!

— Ой, ерунда, патер Браун тоже тряпки жег. Подымило и перестало. Да оглянись, небось уж и дыма нет. Мама!!!

Напуганный ее визгом, я повернулся и похолодел. Огонь уже рвал занавески, причем сразу на трех окнах, бежали по карнизам и стенам, яркие ручейки стекали на пол.

— Мама!!! — закричала Люси. — Я не хотела.

— Бежим скорей, — велел я и потащил доморощенного Герострата [7] на выход.

7

Герострат — грек, который, чтобы обессмертить свое имя, сжег храм Артемиды Эфесской. (Прим. автора)

Через десять минут мы в ужасе наблюдали, как мощное пламя уничтожает «Ванильный зефир».

— Ужасно, — всхлипывала Люси, — если там кто-то погиб, я покончу жизнь самоубийством!

Я обнял ее за плечи, прижал к себе и, почувствовав, как наши сердца бьются в унисон, сказал:

— Спокойно, дорогая, возьми себя в руки, все давным-давно успели выскочить. Ты закричала: «Пожар», когда он еще не начался, вспомни, мы выбежали одними из последних.

— А официантки?

— Да вон же они!

На улице стояла черная декабрьская ночь, но пламя от «костра» освещало все кругом так ярко, что фигуры присутствующих можно было разглядеть без всякого труда.

— Слава богу, — успокоилась девушка и моментально добавила: — Давай походим вокруг, поищем Риту.

Мы принялись рыскать в толпе. Приехавшие пожарные отгоняли народ, милиционеры спрашивали документы. Кое-кто из посетителей, увидав представителей закона, предпочел спешно ретироваться.

Обойдя двор, я в изнеможении прислонился к стоящему в отдалении от центра событий мусорному баку. Ничего. Сожгли «Ванильный зефир» абсолютно зря. И тут с другой стороны бачка прозвучал грубый голос:

— Бросай ее на снег.

— Простудится, — возразил другой, более интеллигентный.

— Ну и хрен с ней, наркоша, подумаешь! Обдолбанная вся.

— Хозяин велел ее стеречь!

— Вот пусть сам под нее одеяло и стелит, гляди, опять обоссалась, ну на кой хрен ему эта девка? Бросай ее и пошли, у меня в машине водка есть.

— Нельзя, — возражал другой, — вдруг уйдет.

— В таком виде? — ржал первый. — Да она в полной отключке, под себя ходит, знаешь, сколько ей сегодня вкатили!

— Как же так, без пальто, на снегу, помрет еще.

— Ну и что?

— Так велели стеречь!

— Слышь, Павлуха, — сказал первый, — за десять минут ничего не случится, сюда, к бакам, никто не придет. Пошли, тяпнем — и назад. Давай, давай, не тормози.

Я осторожно заглянул за бак, увидел две удаляющиеся темные фигуры и… Риту, валяющуюся в сугробе. Я мигом вылетел из укрытия и попытался поднять девушку, но попытка не удалась. Тело оказалось каменно тяжелым. Тогда я схватил Маргошу под мышки и волоком потащил к «Жигулям», стараясь не дышать, потому что от внучки хозяйки пахло, как из общественного сортира. Кое-как уложив ее на заднее сиденье, я бросился искать Люси.

— Простите, — схватил меня кто-то за плечо.

Я повернулся.

— Да?

— Вы были свидетелем пожара?

— Ну, можно и так сказать.

— Отчего он возник, по-вашему?

— Неосторожность при курении, — категорически заявил я, — администрация разрешила танцевать с сигаретами, и вот печальный результат. Еще хорошо, что никто не погиб.

— Как вы считаете, что следует сделать, чтобы избежать подобных несчастий?

— Запретить курение в общественных местах, — ответил я и поинтересовался: — А вы кто? Почему спрашиваете?