Бульдозер. Желание
Шрифт:
Я набрал дочку.
– Алло, Никусь, привет!
– Алло! А кто это?
– Это папа, Ник! Как дела у тебя?
– Папа?
– удивленно, с издевкой воскликнула дочка.
– Что-то я не припомню такого. Мужчина, вы номером ошиблись. Нет у меня никакого папы.
Блять!
– Вероника, давай поговорим? Дочь, пожалуйста, не надо так!
– А как ты хотел, папочка? Ты нас бросил! У меня теперь новый папаша. Денис!
– Ник...
Вероника бросила трубку.
Вот, о чем я и говорил. К ребенку претензий нет. Это только моя вина. Целиком и полностью.
Набрал жену следом.
ПРОСТО ТЯЖЕЛО ПЕРЕНЕСЛА?
Не перенесла она ничего еще. Не приняла. Я должен был поговорить с ребенком, объяснить, почему так вышло с нашей семьей, признать свою вину, поддержать девочку, сказать, что я ее люблю, что всегда буду любить, как и ее маму.
Пойди, скажи теперь!
Позвонили с объекта, сообщили, что сломался подъемный кран. Нужно было ехать туда.
Я прихватил с собой обед, папку для комиссии и погнал.
Когда приехал Ибрагимов, я был так подавлен, на таком нервяке, что мне было уже похрен, подпишет он документы или нет.
Овечкина поправится и отсосет ему в крайнем случае, так чего мне переживать? Ну получу я по шее... Подумаешь...
Любопытно было, что он за птица такая. Что за петух, которому моя Булочка за подписи дает? Он в курсе вообще, что папашей станет?
Ибрагимов приехал один, без подручных. Хорошо. Пока он шел ко мне, размахивая на ходу портфелем, я придирчиво рассматривал мужика. Молодой, подтянутый, младше меня, ему еще нет и сорока. Костюм, часы, холеный, гладковыбритый, приехал на "Бэхе".
Лена сама ему предложилась? Или он ее склонил к непотребству? Она поэтому такая зажатая и пугливая? Из-за любовника своего? Что он там с ней делал? Что-то делал, раз она беременна.
Хер, может, у Ибрагимова и стоит, а в башке-то пусто, раз обрюхатил девку. Его папа не научил презервативами пользоваться? Видимо, нет, раз он сам папой скоро станет.
Он еще и женат? Кольцо на солнце аж искрится!
Тогда понятно, почему они с Бульдозером не вместе.
А я Елену Павловну расчетливой считал. В чем расчет? В том, что председатель комиссии ей теперь пожизненно документы будет подписывать?
Мелковато взяла Овечкина...
– Александр Ильич!
– протянул мне руку председатель комиссии.
– Богдан Алексеевич!
– представился я и через силу пожал ненавистную мне руку.
Как не пытался я выдавить из себя вежливость и доброжелательность, не смог. Бесил меня этот тип жутко. До дрожи в пальцах и голосе.
Я ему не Овечкина. Я раком становиться не собираюсь.
– А где Леночка?
– первым делом спросил Ибрагимов.
Меня аж перекосило от "Леночки". Ох, блять!
– Сегодня я твоя Леночка!
– с усмешкой ответил я.
– Не понял?
– ошалело скривился мужик.
– Че ты там не понял?
– погнал я на него.
– Каска где твоя? Ты как на объект собрался заходить?
Видно было, что председатель просто охренел от моей борзости. Рассчитывал на более радушный прием?
Извини, мужик, не сегодня!
– Мне кажется, вы не совсем поняли, кто я, - откровенно накалялся Ибрагимов.
– Напомните еще раз, как вас зовут?
– Козлов Богдан Алексеевич. Заместитель ЛЕНОЧКИ!
– еще раз представился я.
– Я все
– Я сунул председателю папку с документами и ручку.
– Здесь подписывай, раз без каски. На объект не пущу! Прости, если сможешь!
– Я не буду ничего подписывать!
– заверещал мужик.
– Где Елена Павловна? Где ваш начальник?
Он еще и истеричка? Ну, приехали!
– Да ты охренел что ли? Начальника тебе подавай, чтобы ты свою каракулю поставил?
– покатил я на него и дальше.
– Поехали в Управление тогда! К твоему начальнику! Пусть мне лично объяснит, почему я должен тут тебя упрашивать, и какого хера ты себе позволяешь без каски на стройке шастать?
– Ладно! Посмотрим, что тут у нас!
Ибрагимов открыл папку и начал жадно, с пристрастием вчитываться в документы. Ошибки ищет? Недочеты?
Ищи, ищи, петушара!
Я изображал откровенно скучающий вид, нарочно поглядывая на часы, а внутри все закипело!
Через минут пятнадцать, не найдя ничего, к чему можно было бы прикопаться, Александр Ильич, скрипя зубами, нацарапал, таки, свою подпись и шлепнул большую, квадратную печать.
То-то же!
А разговоров было!
Даже жалко его немного стало. Он рассчитывал на страстный перепихон с Овечкиной, а напихал ему только что я!
Переживет, как-нибудь! Дай бог, не последний дом строим! Нагнет он еще Овечкину при случае! Как из декрета она выйдет. В отпуск декретный я ее провожать буду, там хер Ибрагимова не пролезет!
– Прощайте, господин Козлов!
– всучил он мне папку обратно в руки.
– Не прощаюсь! Нам же еще объект сдавать!
– Это уже не ко мне! Полозняк будет! Слава богу! Я передам Елене Павловне, какое хамло она у себя в штате держит! Это просто возмутительно!
– Все, иди уже!
– поторопил я мужика.
– У себя в Управлении будешь возмущаться!
– бросил я ему, поправил каску, и повернулся в сторону объекта, намекая всем своим видом, что спешу.
– Смотри, чтобы я твоему шефу ничего не передал, передаст, блять!
Я проводил взглядом фигуру председателя комиссии и выдохнул.
– Подписал?
– подошел ко мне Виктор. Я только кивнул головой.
– Да, ну? Прям здесь?
– А где еще?
– Ленка Бульдозер его по ресторанам обычно возит. До хера выебывается мужик, вот она и страхуется!
Знаю я по каким рестораном Булочка возит Ибрагимова. "По гостиницам", правильно говорить. И не "страхуется", а "трахуется".
А может, всегда домой к себе приглашала? А теперь я в ее хате окопался, занял койку! Где бы они сегодня пежились? Или я не стенка, один хрен дома бы бумажки подписывали, пока я с подъемным краном карячусь?
Господи, да что ж я так распсиховался? Что за хрень?
Это неуютное, злобное чувство безысходности и беспомощности было мне не знакомо. Ревность? Это она?
Я жену ни разу не ревновал. Почему к чужой малознакомой бабе у меня это все повылезало?
Нет никакой ревности! Бесит меня просто ситуация!
Надо ей новость сообщить. Овечкиной.
Не хочу с ней разговаривать. Напишу. Обрадую. Переживает, небось? Нельзя волновать беременяшек.
"Подписал"
Стираю. Не так. Надо успокоиться и взять себя в руки. Включаю режим "идеальный муж".