Бульвар Постышева

— Может, пойдем, позавтракаем чего-нибудь?

— Пойдем, — очнулась Юля.

Архип отпустил её ножки, выпрямился, подал ей руку, помогая подняться, улыбнулся, спросил:

— Чего ты загрузился, Зайчонок?

— Думаю, о том, что ты сказал.

— Про болота?

— Про жизнь. Про жизнь, как на болоте.

— Зацепило?

— Не знаю.

— Ладно, не грузись, покушкаем, и сразу станет хорошо. Солнышко встанет, ещё, мож чё — тогда точно станет хорошо, — Архип пропустил её вперед, взял позади за плечи и, как бы, стал толкать её по направлению к кухне, издавая звуки старинного паровоза.

Юля, не сопротивляясь, двигалась в направлении кухни, шлепая босыми ногами по чистому полу, и не упиралась.

В зависимости от настроения, погоды, времени года и суток, многих других непонятных факторов, Архип «шлепал», как он выражался, сразу несколько книжек. Три или четыре. Чтобы не погружаться до сумасшествия в воспоминания, Архип выдумывал другие повествования, сочинял смешные стишки или рассказики, записывал свои выдумки и «сбрасывал» их в разные папки, — пригодятся. В лирическом настроении, он писал рассказ об астраханской девушке, которая хотела много денег и жениха-недатёпу, как все девочки (рассказ, честно говоря, слабый и склизкий, но так он оттачивал стиль общения с девушками, не давая им легковесных обещаний). В героическом настрое, он вытаскивал людей из болот. В сумрачном пребывании духа, он вспоминал дела давно минувших дней и ушедших из жизни постышевских товарищей. Бывало, вычитав или услышав по телевидению интересную мысль, он продолжал её в своих коротких «Эссе» в свойственном ему наглом и безалаберном стиле. Иногда он писал на заданную тему — знакомым студентам для КВН или знакомым предпринимателям для рекламы их услуг или продукции. Одному знакомому кинолюбителю он помогал набросками сценариев и монтажом его слабеньких «лент». Но всё это было лишь хобби. И не приносило доход. «А кушать хочется всегда!» — так, кажется, говорят те, кто, умыкнув немного денег, оправдывают свой поступок, стараясь выглядеть хоть как-то достойно. Архип с детства не любил торгашей и барыг разного пошиба, всяких там, фарцовщиков, дилеров, брокеров, представителей, квакеров, шмакеров, гопников и прочую шелуху. Однако за последние десять-двенадцать лет, именно эта братия поднялась, разбогатела и, те, кто выжил в девяностые, стали богатыми, уважаемыми людьми. А молодежь, чей переходный возраст попал на перестройку, и чья зрелая, осознанная юность протекала во времена расцвета предпринимательства, другого и не представляет, как иначе устроить свои дела по жизни. Социализм остался в прожитом столетии, точнее даже, — в ушедшем тысячелетии. Необходимо было принять и подстроится под существование вещей, под новый, совсем другой мир — мир оборота бешеных денег и жлобских отношений. Вот поэтому Архип каждый год где-то учился, чего-то заканчивал, был в курсе событий и принимал в них не последнее участие, хоть и не очень-то ему это нравилось. Тем не менее, финансовая независимость — это великое дело. Если раньше, при социализме, было множество не решаемых проблем с дефицитом: того нет, этого нет, на машины — очередь, на квартиры — очередь, это нельзя, за это — посадят, тут нужна справка, там нужно отчитаться и приложить копии и пыр-пыр-пыр. То сегодня проблема одна — деньги. И решив её — решаются все остальные. А это легче, если конечно, не бухать, не жаловаться, как раньше было хорошо, не сидеть сиднем на лавочке, попивая водочку и закусывая зелеными сибирскими грушами, что, в сущности, одно и тоже со словом «бухать», а шевелиться маленько, крутиться, думать мозгами. Вот он и крутился, сообразно своим представлениям о действительности, вращался в кругу людей, на сколько позволяло его образование, опыт работы и гибкость непростого цыганятского (назовем так) ума, — зарабатывал свои деньги, свою независимость. Ещё бы в казино не ходил — цены бы ему не было. А в казино он уже давно не ходил — подружка появилась, есть, как время проводить. Но финансовый вопрос давил и поджимал, пришлось выходить на тропу войны с нуждою. И он откапал свой «боевой топор» в виде старого черного чернильного «Паркера», подаренного ему ещё в институте, группой надежных стройотрядовских товарищей: «Сарым накичку!»

Ко многим молодым, ленивым, небольшим, так сказать, торговым фирмам пришла пора готовить и сдавать полугодовой финансовый отчет. У Архипа было несколько стабильных, надежных фирм, с которыми он постоянно сотрудничал. А у этих фирм был Архип, поэтому они не очень-то тратились на бухгалтеров, надеясь на Архипа. Он знал их слабости, они — его. Всё было в ёлочку и всем подходило. Небольшие, но всё же финансовые ручейки потекли, сливаясь в потоки, стекаясь в Архипкин «Океан».

— Пусть, я на дне, пусть, я ниже всех, — любил рассуждать Архип, — но придет время, и забурлят высыхающие реки, наполняя мой Океан. Океан — он потому и велик, что находится ниже всех, и все и всё в него втекает!

— Даже, дерьмо! — подначивали друзья.

— Да, даже дерьмо! — гордо отвечал Архип. — Но Оно остается на поверхности, сверху, для желающих видеть его — для таких, как вы, бестолочей. Если надо, его вылавливает «Грин Пис», пытаясь очистить мутные воды. А россыпи золотого песка и изумительных самоцветов оседают на дне и теряются в непостижимых моих глубинах!

И Архип делал загадочное, театральное движение рукой, показывая этим, как много тайн хранят его глубины и как бесценно его дно.

Летом, правда, «реки» не очень-то и бурлили — вот после Нового года — да! Они бурлят, так бурлят. Или перед первым апрелем, когда предприниматели без образования юридического лица, вдруг вспоминают о его существовании, — тоже несутся. Летом, чаще мышковать приглашают на разовых сделках с возможностью отката по линии государственных или международных (учитывая близость Монголии, Китая и Японии) контрактах поставки всякого дерьма на нужды чёрти-чего, о чем нам с Вами знать не обязательно. Если же нет — то небольшая трата времени за полугодовыми отчетами, и через недельку-другую, можно продолжать бездельничать. Всё-таки хорошее нынче время — за тунеядство не привлекают! Родиться бы Принцем Монако — вообще бы было зашибись, и мухоморить не надо! Катайся на доске по волнам, играй в Поло, посещай вечеринки, меняй звездных подруг, прожигай жизнь в неге и удовольствиях, — о чём неоднократно сетовал Артурка Шопенгауэр, — и слава тебе и почет, и каждый день твоё фото в жёлтенькой прессе и на первой странице «Таймс». Увы! У Лепрозория Принцы не рождаются, тем более, не живут! Вот и приходится создавать свои придуманные миры, купаться или валяться на дне своих виртуальных Океанов, развлекаться с официантками, пить дешёвое пиво, нуждаться в средствах и не представлять, что тебя ждет завтра. А «Жизнь течет меж пальчиков паутинкой тонкою!» Но нет безвыходных положений. Паниковать не надо, и все будет — Олу Ридэ!

— Ну, что — может, на Байкал махнем? — сказал Архип, вынимая из кармана хорошую, согнутую пополам, пачку весомых купюр. — Хорош париться в городе! Пора ехать в сказочный мир моих грёз. Ты увидишь там чудеса, а я исполню все твои фантазии. Там сказка, не поверишь!

— Верю.

Юля красила ногти.

Прошло три недели, она уже обжилась у Архипа. Даже купила лак для ногтей и перетащила сумку со своими вещами, телевизор, альбом с фотографиями, и её массажка лежала на трюмо… и много чего ещё.

— Не понял!? — вымолвил Архип.

Юля улыбнулась.

— Здорово!

— Что, здорово?

— Поехали, — пояснила Юля, — с удовольствием.

Ей уже самой надоело в пыльном городе, особенно, когда Архип был занят своими делами. Дома душно, на улице жарко, идти некуда, а без него и не хотелось, чтобы ни стал потом спрашивать, где была, кого видела, — приходилось торчать дома и пялиться в телевизор или играть в компьютерные игры. А это, так уже достало! А тут — на Байкал! На природу! С ним, вдвоем — здорово! Она, похоже, уже любила его.

Юлька перестала красить ногти.

— Тогда, я звоню друзьям — узнаю, есть ли места на базе? — Архип искал номер в записной книжке телефона.

— Хорошо, — Юлька пожала плечами — ей-то всё равно. И продолжила красить оставшиеся ногти.

Архип, с телефоном у уха, свалил в «свою» комнату переодеваться и договариваться насчет базы.

— Всё Олэ Риде! — объявил Архип, выходя из комнаты. — Нас ждут. До упора. Пока не приедем. Двухместный домик и ужин на двоих уже заказан. Собирайся, едем на Малое Море.

— А как мы туда доберемся? — Юля спросила, чисто из любопытства.

— На машине, как ещё?

— На какой машине?

— На моей машине.

— У тебя есть машина? — для Юльки это была новость.

— Есть, конечно, — ответил Архип с видом, типа само собой.

На самом деле, до сегодняшнего дня, у него практически не было машины — он её заложил одному парню, когда проиграл в казино крупную сумму. Её и гараж, в котором она стояла. Это было ещё зимой. И Архип, честно говоря, уже с ней попрощался. Однако выяснилось, что есть возможность выкупить обратно залог, если новый хозяин залога согласится. Оказалось, что новым хозяином, по счастливому стечению обстоятельств, оказался Сашка Войнич, который теперь стал президентом (или руководителем) федерации У-Шу, торговал лесом, и мог себе позволить выкупать долги таких долбаёбов, как Архип, не знающих меры за рулеткой. Саня, после Армии, конкретно занялся восточными единоборствами и вырос до вершин руководителя федерации (оказалось, что и его фамилия-то его Воинов). Он и раньше был парень не дохлый, честно сказать, а с его-то бандитским характером, когда, если драться — то драться, а не в пещеру орать, получив двухлетнюю подготовку морского пехотинца, он быстро овладел навыками размазывания противников по татами, образно говоря, не взирая на цвет их поясов, и ещё, видимо, в нем пробудился талант учителя — дядюшки Цзынь. Потом Санёк поднялся с лесом, обурел, как говорил Шура Балаганов, покрупнел (чтобы не обидеть), снова женился, и вот, они пересеклись с Архипом. Архип, как по заказу, бабок где-то срубил, рассчитался, Санёк не накручивал цену — сошлись полюбовно, по-корефански, имея общее прошлое, общих друзей и обоюдную выгоду.

Архип загнал своего Коня (так он называл свой любимый джип «Форд Бронко-2») в сервиз, чтобы поменяли масло, прошприцевали, подкачали колеса, проверили всё, что можно было быстро проверить, и позвонили, отрапортовав, что всё ништяк. Так и получилось — всё ништяк, «Бронхит» на ходу. Осталось — его забрать, протереть стекла, заправить, накупить пива в дорогу и всякой мелочи, типа пожрать, и порадоваться, что они с Конягой снова вместе!

Но Юля об этом и представления не имела, поэтому удивилась.

Архип не стал рассказывать историю с залогом — зачем ей это? Есть машина — и ладно.

— Собирайся, — предложил Архип. — Пойду, пригоню Коня. Я тебя сейчас с таким монстром познакомлю! Коняга — будь здоров. Сто восемьдесят пять лошадей!

Для Юли это ни о чем не говорило, но, судя по настроению Архипа, там было что-то очень интересное и очень важное для него. Поэтому, чтобы поддержать любимого (а ей уже, действительно, казалось, что он её любимый), она ответила: «Я мигом!»