Бумеранг вернулся

— Джери, огонь! — передал я пулеметчику своего «страйкера», спрятанного между деревьями, когда последняя вражеская машина должна была вот-вот поравняться со мной.

Крупнокалиберный пулемет длинной очередью буквально разнес первый пикап, обломки полетели в разные стороны. Тут же подключились ручные пулеметы, штурмовые винтовки и мой «калашников». Я ударил по замыкающему, вишневому «кадиллаку», который завизжал тормозами, резко останавливаясь. Сперва по пассажирам слева через стекла и дверцы, а потом, когда машину крутануло из-за резкой остановки, по заднему стеклу, которое мигом разлетелось. На такой близкой дистанции мой автомат запросто пробивал металлический корпус машины и набивку сидений, поэтому добавил туда, где могли находиться, согнувшись, задние пассажиры. Далее перенес огонь на предпоследнюю, черный «лексус», выбив и у него заднее стекло. Поймал на прицел убегающего врага, который рванул без оружия к зданиям по ту сторону дороги, и срезал короткой очередью. Ответного огня не было.

— Прекратить стрельбу! — прокричал я, меняя автоматный рожок.

Пришлось повторить еще раз пять, пока не стало тихо.

— Осторожно выходим на дорогу! — отдал я следующий приказ.

В последней машине два азиата на заднем сиденье были живыми. Один сидел на полу и прижимал обе руки к животу, а второй, вжавшись в правый угол, дышал хрипло и сглатывал кровь. Добил их ножом, чтобы не мучились.

Рядом орудовали мои подчиненные, действуя строго по инструкции: воткни штык, убедись, что враг мертвый, и только тогда переходи к следующему. Всего мы грохнули семьдесят одного человека. Трупы выкинули на проезжую часть, проверили машины. Все были на ходу, но многие без стекол.

— Грузите трофеи в пикапы и слейте бензин с легковушек, — приказал я тем, кто был на дороге, а по рации связался с капралом Спарксом: — Присоединяйся к нам.

К прибытию второго «страйкера» мы были готовы к следующей фазе операции. Я сел на передней правое сиденье в первом пикапе, в котором сохранилось лобовое стекло, хотя было несколько пулевых отверстий и «паутин» вокруг них. В кузове был пулеметчик с моей БМП и еще три солдата. Все четверо пока лежали, чтобы не были видны. Командиром второго пикапа стал капрал Спаркс. В его кузове тоже был опытный пулеметчик и три солдата. В третьем ехали остальные из первого отделения. Колонны замыкали, сильно отставая, два «страйкера».

Неспешно мы покатили по бульвару Небраска к центру города. У первой машины включен дальний свет фар, у остальных — ближний. После полицейского участка, от которого остались обгоревшие руины, свернули вправо на Южную тринадцатую улицу, а за Департаментом транспорта, в котором все окна были выбиты, еще раз направо, увеличив скорость и засигналив нервно. Нас услышали. Когда подъехали к штаб-квартире, ворота уже открывались. Наверное, подумали, что везем раненых. Именно на это я рассчитывал, руководя дерзким нападением.

Ждать пришлось секунд сорок. За это время ни охранники на вышках, ни двое у ворот не заметили ничего подозрительного. Разве что посочувствовали, увидев пробоины в лобовом стекле пикапа, на котором ехал я. Обоим у ворот я, проезжая мимо, выстрелил в живот из пистолета с глушителем. Звуки выстрелов утонули в мощном реве газанувшего пикапа. Мы выскочили примерно на середины двора и остановились, осветив фарами человек двадцать, которые стояли возле входа в здание с оружием в руках, но не готовые к бою. Яркий свет мешал им разглядеть, что в кузове встал к пулемету стрелок. Или заметили, но не сразу сообразили, что происходит. Я открыл правую дверцу и вывалился из машины одновременно со звуками первых выстрелов пулемета. Упав на землю возле переднего правого колеса, добавил из «калашникова», выбирая тех, кто хватался за оружие, пытаясь ответить. Одну очередь послал вслед двум шустрым, которые открыли дверь здания и попытались войти внутрь. В них попала и очередь со второго пикапа. Мой пулеметчик все еще расстреливал лежавших на асфальте у входа. Строчил до тех пор, пока не кончилась лента. Так приходит боевой опыт.

Часовых на обеих вышках сняли пулеметчики со «страйкеров», после чего заехали во двор и встали так, чтобы контролировать окна в здании.

— Первое отделение за мной, второе за капралом Спарксом! — приказал я.

Войдя в здание, разделились. Мое отделение чистило помещения слева. Там была столовая, кухня, большая холодильная камеры и кладовые. Везде пусто. В правой части услышал взрыв гранаты и два выстрела. Видимо, кто-то плохо спрятался.

На втором этаже были оборудованы спальни на двенадцать коек каждая. Двери во всех были открыты, так что сэкономили гранаты. Никого там не нашли. На третьем этаже были такие же комнаты, но все двери закрыты. Чутье подсказывало мне, что там есть люди.

— Выходите или закидаем гранатами! — потребовал я.

Тишина.

Повторил еще раз, не дождался реакции, приказал:

— Начинаем!

— Не надо, мы выходим! — послышался из ближней комнаты плаксивый женский голос.

Их было двадцать шесть. Все молодые и симпатичные. Обслуживали бандитов днем на кухне и в столовой, ночью в постели. Говорили, что по принуждению, но кто им поверит?!

— Разговейтесь, парни, но не все сразу, по очереди, — разрешил я своим бойцам. — Остальные собирают трофеи.

Оказалось, что боевая бронированная машина «ошкош-Л-АТВ», довольно свежая, была не заправлена. У бандитов проблемы с соляркой. Мой «страйкер» взял ее на буксир. Внутри ББМ поехали четыре человека, а остальные бойцы в трех пикапах, причем один буксировал своего собрата, а третьего — второй «страйкер». Боевые отсеки обеих БМП заполнили трофеями: оружие, патроны, продукты питания и на крыше привязали мобильный дизель-генератор, новенький, потому что тоже не хватало топлива. Отвезу его домой в Бёрнс, чтобы свет был, когда захочу, а не по расписанию.

35

Боевую бронированную машину «ошкош-Л-АТВ» оценили в двадцать тысяч новых долларов, хотя, как мне сказал первый сержант Эндрю Доулз, до войны стоила в двадцать раз дороже. Если учесть, что новый бакс раз в двадцать дороже старого, наверное, всё справедливо. За остальные трофеи, включая три пикапа с пулеметами на крыше, набежало еще пять с половиной тысяч. В итоге каждый мой подчиненный получил немного меньше двести пятилесяти новых баксов, а я намного больше. Плюс мобильный дизель-генератор, который теперь работает на меня.

ББМ и часть трофейных штурмовых винтовок «М4А1», более современных, передали моему взводу, который начал стремительно разрастаться. Солдат, служащий на базе, получает в зависимости от выслуги лет и специальности от двадцати пяти до тридцати новых долларов. Ему нужно почти год ходить строем, чтобы получить столько, сколько парни из моего взвода отхватили за двухдневное приключение с пострелушками и всего тремя легко ранеными. Получив премию, мои подчиненные отправились в бары и прочие питейные заведения, причем не только на базе, но и в городе, и рассказали, какие они крутые и потому богатые. Тут же появились желающие подписать контракт с Воздушной национальной гвардией штата Вайоминг. Среди них были и те, кто имел базовую военную подготовку и даже боевой опыт. Эти сразу оказались в первом и пока единственном взводе первой роты первого батальона. Кстати, вышестоящие должности пока не заняты, я напрямую подчиняюсь полковнику Шепарду Сноу.

— Ты здорово поработал в Линкольне, — похвалил он. — Авиаразведка доложила, что уцелевшие «цветные» перебрались в Омаху. Сейчас наш отдел работы с населением организовывает в Линкольне городское управление и отряд полиции. Будь готов выдвинуться им на помощь.

— Всегда готов! — по-пионерски бодро рявкнул я.

— Командование не готово сейчас воевать на два фронта, так что все, что восточнее, базы, лежит на тебе. Планируй нападения так, чтобы в Небраску не прислали крупную армейскую группировку, — предупредил он.