Бумеранг желаний
Шрифт:
– А ты поиграй на бильярде, и все пройдет, – произнесла Катя.
– Да, кисонька, если бы все так просто было. Не хочется что-то папе играть, не до бильярда сейчас, – вяло произнес Леонид.
Катя пожала плечами, развернулась и пошла к себе в комнату. Леонид кисло посмотрел на открытую перед ним книжку, на пустую кружку. Зубная боль отпустила.
– Чаю надо попить, что ли…
12.4
Катя, как обычно, рисует, а мне грустно. Папа не ходил сегодня на работу. Мама печальная. Все дома, а все равно грустно. Никто не радуется. Селентий тоже сидит на моей подушке и чистит крылышки. Я к Кате подошла, а она рисует и рисует.
Да, это я пожелала, чтобы папа не пошел на работу. Это было тогда, давно. В тот день, когда Борька разбил голову. Я пожелала, чтобы папа был дома. Я умею желать. Если я захочу что-нибудь, то это так и будет. Только мне надо развеселиться хорошенько и захлопать в ладоши. И надо, чтобы Селентий летал. Надо, чтобы он летел, было весело, хлопать в ладоши и желать, чего хочешь. И все сбудется. Я хотела, чтобы папа был дома, и теперь он дома. Я не знала, что все так получится. Я хотела как лучше.
Да, я специально хлопала в ладоши вслед за эльфом. Он летал передо мной, а я хлопала в ладоши. Я всегда так делаю, чтобы сосредоточиться. Иначе желание не исполнится. Так вот, тогда, давно, я нахлопала себе желание и пошла в садик. Я же хотела, как лучше. Я хотела, чтобы папа был дома. И все… А потом, в садике, я почувствовала, как папе плохо, как не ладится у него что-то, как он злится – и настроение у меня испортилось, а тут этот драчун Борька. Он злой. Он мою подругу Лизу за волосы дернул, пока воспитательница не видела. Дернул и бежит мимо меня.
А мой Селентий, ну, эльф, как раз сидел на полу около моей ноги и показывал, как правильно туфельку застегивать. А Борька на него бы ногой наступил. Вот я и подвинула ногу вперед, ну, чтобы эльфа защитить. Вообще-то они верткие, и, наверное, он бы ускользнул от Борькиного ботинка. Но моя нога сама потянулась наперерез. Ну, я не знала, что Борька так упадет и о батарею головой стукнется. А там еще этот краник на трубе. Все не так – и Селентий устал, и папа там злой, и Борька здесь сначала злой, а теперь еще и с пробитой головой. В общем, смотрю – Борька не двигается, и кровь…
Я эльфа в руки взяла, держу, к лицу его поднесла и на Борьку смотрю. И одна мысль: неужели это я сделала? А тут суета – воспитательница подбежала, смотрит на Борьку – побледнела, только и говорит шепотом: «Боже ж мой, боже ж мой». И до Борьки дотронуться боится. Тут няня подоспела. Она быстрее Борьку на спину перевернула, пульс щупает, загородила собой все. Я в сторону отошла. Все как во сне. Мне бы пожелать, чтобы Борька очнулся и чтобы с ним все хорошо было, а я не могу. Оцепенела – и мысль одна, это я, это я, это я сделала. А еще я по-прежнему злилась на него – он всегда такой, то меня, то Галку, то за волосы, то пнет. Так ему и надо. Пусть теперь подумает. Вот.
Потом приехала «скорая» и отвезла Борьку в больницу. Потом «скорая помощь» приезжала еще раз, чтобы увезти Надежду Ивановну – нашу воспитательницу. У нее плохо с сердцем стало. А я все еще в своем оцепенении была. Чувствовала, как папе моему плохо. Потом мы все поели, и нас в кроватки уложили. Из соседней группы воспитательница пришла, чтобы нянечке помочь. Потом приходила директор садика и о чем-то шепотом разговаривала с нянечкой. Лицо у нее было бледное и испуганное и, по-моему, заплаканное. Она ушла, и все было тихо.
Потом я почувствовала, что папе лучше, что он с людьми разговаривает и не злится больше. И мне стало легче.
Это давало силы тоже не злиться. Я начала думать о Борьке. Где он сейчас? Как он там? Сначала туман был какой-то и свет сквозь туман. Затем звуки начали доноситься, металлическое такое лязганье, клацанье, пиканье приборов каких-то и голоса. И один голос главный, но негромкий такой. Живой, значит, живой – подумалось. Тогда я стала думать вперед, но ничего не происходило, все те же голоса. Я уснула, и мне снился Борька, который бегал вокруг нас с Лизой и дергал нас попеременно за косички. А мы радовались и смеялись. И только эльф не смеялся и крутил пальчиком у виска и на меня смотрел. А я смотрела на Борьку и хотела, чтобы он еще раз меня за косичку дернул. Потом всех разбудили и перед полдником спрашивали, кто видел, как Борька упал. Никто не видел. И я сказала, что не видела. Дальше все пошли на прогулку, и все как-то начало забываться. Нас с Лизой мальчишки заперли в игрушечном домике и не хотели выпускать. А мы готовили им обед понарошку. Вот.И что теперь делать? Так грустно, грустно, грустно…
Диана уселась рядом с Катей. Катя оторвалась от рисунка, будто услышав немой вопрос младшей сестры. Посмотрела своими зелеными глазами на сестренку, улыбнулась и сказала:
– Посмотри на мои картинки.
И начала показывать картинки. Диана всматривалась и видела, как со страниц альбома слетают веселые бабочки, капли росы искрятся в лучах яркого солнца, зеленые кузнечики прыгают с травинки на травинку. Стало весело и смешно. И Селентий тоже смотрел во все глаза, а потом начал радостно пританцовывать. А бабочки летали вокруг. Вся комната стала переливаться радужными бликами. Диана вскочила на ноги и стала хлопать в ладоши. Бабочки кружились, и Селентий тоже. Диана хотела, чтобы ее папа был счастлив и Борька был здоров. Она хлопала и хлопала. А Катя смотрела на нее и улыбалась. А потом обе девочки обнялись и радостно рассмеялись всем бедам назло.
13
13.1
Лера с детьми уехала с утра к своим родителям. Благо, что выходные.
У Леонида сегодня была запланирована встреча с Мишаней. Они давно дружили. Леонид помогал ему когда-то. Затем Мишаня помогал Леониду. Но, впрочем, это было не важно. Важно было то, что они дружили.
У Мишани был свой собственный бизнес – агентство недвижимости. Леонид всегда отмечал для себя людей, для которых деньги были не главным. Мишаня был как раз таким. Он помогал людям, и это было для него смыслом всей его работы. А деньги? Что деньги – их больше или меньше, и в могилу с собой не унесешь.
К тому же Мишаня был философом.
– Вот ты, Леня, все суетишься чего-то, все у тебя планы, бизнесы. А я вот с тобой разговариваю, а тебя здесь нет как будто. Ты там где-то, в планах, а жизнь-то, она здесь, она сейчас происходит.
И насчет того, что деньги в могилу с собой не унесешь, это тоже его слова. Точнее, наверное, кто-то раньше про это сказал, но это была Мишина концепция, Мишанин подход. А еще он любил говорить, что все мы голыми в этот мир приходим и такими же голыми уходим.
– Ну что, Леня, вот тебе кресло, сейчас чайку сделаю, рассказывай, давно не виделись.
– Да ладно, Миш, рассказывать-то нечего. Ничего хорошего не происходит. Так что и рассказать нечего. А плохое из одной головы в другую переливать – только заразу распространять.
– Ничего, ко мне зараза не липнет. Ты же знаешь. Вот тебе чаек. Вот плюшки. Ну так что там у тебя случилось?
– Да даже не знаю, с чего начать.
– А ты начни с чего-нибудь.
– Ну, прежде всего, у меня есть основания полагать, что младшенькая у нас не совсем обычный ребенок.