Бумеранг

Я ошибалась.

Бури вообще не было.

— Вот как, — тихо произнёс он, когда я без особых эмоций сообщила, просто как факт, о случившемся.

— Извини. Надеюсь, ты не сильно расстроен, — еле сдерживая насмешливый тон от его холодной реакции и отложив приборы, я посмотрела на него.

— Доля горечи всё же есть, — тоже прекращая ужин, блеснул он глазами в мою сторону. — Немного неожиданно, но спасибо, что сказала.

— Не за что, — всё же не смогла удержаться я от смешка.

Он поднялся со своего места и подошёл ко мне.

— Спасибо за ужин, — он улыбнулся и, наклонившись, поцеловал меня в щеку, в то же время положив ладонь с тонкими ухоженными пальцами мне на плечо. Через секунду, обжигая горячим дыханием, шепнул на ухо: — Уверен, что ты больше не допустишь измен со своей стороны, — и до боли сжав моё плечо, отстранился и снова улыбнулся.

— Не допущу, — холодно согласилась я, мысленно горько надсмехаясь над тем, что соблюдать верность супругу единственно моя обязанность.

В ту ночь он имел меня особенно агрессивно, словно намереваясь выветрить любые воспоминания о близости с другим мужчиной.

Через некоторое время я поняла, что забеременела. Моему счастью не было предела. Все мои мыслимые и немыслимые желания, мечты, надежды повеяли реальной способностью в скором времени сбыться. Я верила и не верила, что это случилось наяву. Представляла себя с округлившимся животом и постоянно прикладывала к нему руку в совершенно глупой надежде на таком раннем сроке почувствовать жизнь грядущего чуда. Боже! Я была безоговорочно и фантастически счастлива! До дрожи в коленях. До бессознательных улыбок. До бабочек в животе. Меня переполняла немыслимая любовь к ещё неродившемуся существу. К моей крошке. Невероятные ощущения, которые не повторятся никогда.

Завести с Кириллом ребёнка мы пытались уже не один год. Что с моей, что с его стороны по состоянию здоровья было всё в порядке, но беременности так и не случалось. Кирилл, шутя, говорил, что всему своё время и не нужно отчаиваться. Я верила ему, мне и ничего не оставалось больше.

Нужно было задуматься хотя бы на мгновение, почему я забеременела сразу после известных событий, но я находилась в такой эйфории, что думать связно дольше пяти секунд подряд была не способна.

Вернувшись от гинеколога с точным подтверждением, что ближайшие несколько месяцев в моём теле будет расти новая жизнь, я застала Кирилла в гостиной, сидящим на огромном диване — который сюда определила сама же, когда ещё раньше занималась оформлением его квартиры — с ноутбуком на коленях.

Я буквально пылала радостью, что, конечно же, не могло остаться не замеченным Кириллом. Оторвав взгляд от экрана компьютера, он лукаво прищурился на меня и спросил:

— Что за грандиозное событие, заставляющее тебя светиться? Не терпится узнать.

— Ребёнок! — завизжала я, не в силах далее терпеть счастье в одиночку. — Мы станем родителями!

Лицо Кирилла превратилось в маску, а брови медленно и надменно поползли вверх. Впрочем, я заметила это краем сознания, тая от предвкушения открывшихся перспектив — мысленно представляла, как маленькие и пухлые ручки будут обнимать меня за шею. Кирилл тем временем холодно произнёс:

— Вот как, — знакомая интонация вернула меня с небес на землю. Сердце, запнувшись, побежало галопом. Если бы я подумала об этом раньше… Я могла спасти моего кроху. Могла. Но не спасла.

— Ты станешь родителем. Но не я, — мерно и подозрительно спокойно продолжил он, и лишь глаза на мгновение сверкнули огнём ярости.

— Ты так уверен, что ребёнок не от тебя? — упавшим голосом спросила я, лихорадочно обдумывая ситуацию.

— Уверен, — кивнул он, минуту молчал, напряжённо всматриваясь в моё лицо и, отложив ноутбук, преувеличенно ободряющие хлопнул себя по коленям: — Нет! Я передумал. Мы станем родителями. Ты всё верно сказала, — весело рассмеялся и, встав с дивана, подошёл ко мне. Обнял. Обхватил ладонями моё лицо и коротко коснулся моих губ своими.

— Великолепное событие. Мы со всем справимся, обещаю. Я воспитаю его, как своего.

Я нервно улыбнулась в ответ. Мне следовало догадаться о том, что он задумал. Но моё глупое сердце не позволяло рационально мыслить.

— Не от него, — эхом повторил следователь, а в глазах промелькнуло понимание.

— Что? — усмехнулась я. — С каждой секундой думаешь обо мне всё хуже?

— У меня сложилось впечатление, что тебе плевать, что о тебе думают. Это не так? — прищурился Сергей и, дрогнув в улыбке, затушил сигарету.

— Так, — удивилась я сама себе, поймав себя на мысли, что в его глазах хотелось бы выглядеть лучше. Почему? Видимо, его искренний интерес зародил в моём мёртвом сердце желание, чтобы меня поняли. Ведь никто не смог.

Наблюдая за моим удивлённым выражением лица, Сергей улыбнулся уже открыто, а в его глазах я углядела нежность. Сердце тут же отреагировало, глухо стукнув о рёбра. Я отвела глаза, посмотрев на руки, пальцы которых были лишены хотя бы какого-нибудь подобия маникюра, сжимавшие кружку с начинающим остывать напитком. И вдруг захотела объяснить:

— Один раз. Я изменила ему всего один раз. Я не планировала этого — так сложились обстоятельства. Повторять опыт не собиралась. И когда узнала, что беременна, естественно решила, что нам с Кириллом наконец-то улыбнулась судьба. Как выяснилось позже — Кирилл не хотел детей и заботился о том, чтобы я не забеременела.

— Как? — поразился Сергей, нахмурив брови.

— Таблетки. У него была традиция каждый раз после секса выпивать стакан молока. Он настоял на том, чтобы и я присоединилась к этой традиции, ещё и лживо апеллируя тем, что это полезно для зачатия. Туда он и кидал таблетку экстренной контрацепции.

— То есть он делал вид, что ребёнка хочет, но на самом деле не хотел? — на мгновение поднялись брови следователя, а губы сжались в полоску. — Почему?

— Я предполагаю, что дело в его отношениях с отцом. На первый взгляд, они всегда и во всём были за одно. Но Килин-старший — деспот. Ему нужно было, чтобы сын ему во всем подчинялся. Именно так мы и поженились, кстати. Кириллу хоть и претили настояния отца на свадьбе, но он не был сильно против — в моём лице партия была солидной. А затем Валерий Михайлович захотел внуков. И тут Кирилл уже шёл на поводу своих желаний, обманывая всех вокруг.

— Почему Кирилл просто с тобой не развёлся, когда понял, что ребёнок не его?

— Потому что Кирилл не был тем человеком, который легко прощает ошибки других людей.

Глава пятая

Сергей задумался и минуту молча цедил кофе. Затем глаза его озарились догадкой, и он чуть подался вперёд, положив локти на стол.

— А ты знаешь кого-нибудь, кому он так же не прощал ошибок?

Похвально. Не теряет надежду найти убийцу, цепляясь за любую соломинку. Я удержала улыбку — мужчины, жаждущие добраться до истины, меня всегда восхищали. Жаль таких мало. Да и то, что он уже меньше верит, что это моих рук дело, безусловно грело душу.