Бунтарь Иисус : Жизнь и миссия в контексте двух эпох

• Человек «с нечистым духом» в Капернауме (1:21–28).

• Бесноватый, живший среди гробниц, в котором жил «легион» демонов (5:1-20).

• Дочь язычницы (7:24–30).

• Мальчик, страдавший судорогами под действием нечистого духа, из-за чего он падал на землю, пускал пену изо рта и не мог двигаться (9:14–29).

Кроме того, есть общие упоминания о многочисленных актах экзорцизма: «и многих бесов изгнал» (Мк 1:34); Иисус «проповедовал в синагогах их по всей Галилее и изгонял бесов» (Мк 1:39); «мучимые духами нечистыми исцелялись» (Лк 6:18).

Одержимость и экзорцизм для современного человека кажутся чем-то еще более странным, чем чудесные исцеления. Мы могли слышать рассказы о таких явлениях в других местах или культурах, но сами с ними не сталкивались. Да и сама идея «одержимости» духами, обитающими в иной реальности, не вписывается в современное мировоззрение. Тем не менее мы имеем много свидетельств об одержимости и экзорцизме. Евангелия упоминают, что этим занимался не только Иисус, но и фарисеи, и безымянный экзорцист, который использовал имя Иисуса, хотя и не был его последователем, и ученики Иисуса.[90]

Мы знаем, что подобные феномены существовали и во многих других культурах. Их исследование позволяет выявить некоторые типичные черты. При «одержимости» человек попадает под власть злого духа или духов. В нем присутствует некто чужой, как это воспринимает и сам одержимый, и окружающие. Другими словами, в нем две (или более) разные личности. Кроме того, он ведет себя причудливо, и иногда деструктивно, по отношению к себе и другим. Часто при этом наблюдаются судороги, потливость и припадки.[91]

Современное мировоззрение вынуждает нас думать, что так До появления науки называли состояния, которые мы объяснили бы иначе: скажем, как нарушения психики с бредовой идеей одержимости демоном. Может быть, научное объяснение отчасти справедливо, хотя этот вопрос остается неясным.[92] Тут могут участвовать и социальные факторы: по некоторым данным антропологии и социальной психологии, политическое угнетение, социальные бедствия и резкие социальные изменения (все это мы встречаем в иудейском социальном мире первого века) увеличивают частоту одержимости.[93]

Но как бы это сегодня ни объясняли и какие бы психологические или социальные факторы тут ни участвовали, для нас важно помнить, что Иисус и его современники (как и люди древности в целом) верили в то, что одержимость духом или духами, принадлежавшими к иному уровню реальности, возможна. Они твердо верили в существование таких духов.[94] Возможно, отчасти такие всеобщие представления объясняют существование данных феноменов. Как бы там ни было, все участники — одержимый, экзорцист и зрители — не просто думали, что это одержимость, но и переживали эти события соответствующим образом.

Исцеления и изгнание бесов привлекали к Иисусу толпы народа. Люди постоянно собирались вокруг него. «Приносили к Нему всех недужных и бесноватых. И собрался весь город у дверей» (Мк 1:32–33). Слух о целителе Иисусе распространился повсюду, «и последовало за Ним много народа» (Мф 4:24–25). «И приходили к Нему отовсюду» (Мк 1:45). «И сказал ученикам Своим, чтобы лодка была для Него наготове из-за толпы, чтобы не теснили Его. Ибо многих Он исцелил, так что все, кто имел недуги, кидались к Нему, чтобы дотронуться до Него» (Мк 3:9-10). Именно репутация целителя и экзорциста собирала ту аудиторию, которую он мог учить.

Учение: истории и краткие изречения

Рассказ Марка о галилейской миссии состоит из двух примерно равных частей: это «действие силы» и поучения Иисуса. Матфей и Лука добавили множество иных поучений к тексту Марка, а потому эта сторона деятельности Иисуса представлена у них более глубоко. И в самом деле, изо всех титулов чаще всего в евангелиях Иисуса именуют «учителем».[95] В этой части книги мы рассмотрим методы, которыми пользовался Иисус, стиль его учения, как он учил. В последующих главах мы поговорим о том, чему он учил, то есть о содержании его поучений.

Важно представить себе окружение, в котором учил Иисус. Евангелия упоминают разные ситуации: он учил на собрании в синагогах, за трапезой, под открытым небом в сельской местности и на берегу Галилейского моря, на площадях селений и в внутренних двориках домов, а на последней неделе в Иерусалиме — на открытом дворе Храма. За исключением собрания синагоги, все эти встречи не носили официального характера, да и обстановка в сельских синагогах не отличалась формальностью. Тут люди общались друг с другом и разговаривали.

Иисус учил особым образом. Он рассказывал истории (притчи) и приводил краткие запоминающиеся высказывания (его знаменитые речения). Последние специалисты часто называют афоризмами. Такая форма учения Иисуса не была уникальной. Но это его важная отличительная черта, которая проливает свет на него самого и на его учение.

Интересно сравнить такую форму учения с другими формами, которые использовали учителя того времени. Часто они говорили о «законах» и «правилах», обычно основанных на толковании Торы, используя формы: «ты должен» или «ты не должен». У Иисуса крайне мало подобных выражений. Кроме того, хотя он иногда и ссылается на Библию, он не занимается развернутым толкованием Писания. Он также не пользуется обычными вводными словами пророков: «Так говорит Господь» или «Слушайте слово Господне». Он не произносит длинных речей на отвлеченные темы (исключение составляет Евангелие от Иоанна, которое, по мнению большинства исследователей, не передает подлинных слов Иисуса). И когда мы встречаем у синоптиков пространные тексты с поучениями, такие как Нагорная проповедь, мы видим, что они состоят из запоминающихся кратких речений, которые евангелист собрал вместе.

Таким образом, Иисус намеренно использовал притчи и афоризмы, и это каким-то образом его характеризует. И теперь мы рассмотрим вопрос, как такая форма воздействует на слушателя и что она говорит о стиле Иисуса как учителя.

Притчи

Притчи — это придуманные истории, смысл которых не зависит от достоверности фактов, о которых в них говорится. Трудно подсчитать, сколько притчей содержится в евангелиях, потому что исследователи часто спорят о том, представляет ли собой конкретное высказывание притчу или относится к другим жанрам. Однако большинство ученых утверждают, что в евангелиях от тридцати до сорока притчей.[96]

Иногда евангельская притча — это развернутая история с несколькими героями, а иногда очень непродолжительная. Самые короткие укладываются в одно предложение, в одну строку:

Подобно Царство Небесное закваске, которую взяла женщина и положила в три меры муки, доколе не вскисло все (Мф 13:33; Лк 13:20–21).

Подобно Царство Небесное зарытому в поле сокровищу, которое человек, найдя, скрыл, и от радости идет и продает всё, что имеет, и покупает поле то (Мф 13:44).