Буранный год

– - Ты, знаешь, наверное, начала понимать этой зимой. Адам Моровски наш бывший командир моей дочке одну песню пел... странную.

– - Ой! У тебя дочка! И у меня дочка есть! Танюшечка моя. Сейчас карточку достану покажу, вот гляди какая!

– - Забавная и красивая у тебя. А вот моя Саманта.

– - Вся в маму кокетка! Вырастет мужикам на погибель...

– - Я когда Адам ей ту колыбельную пел, вдруг отчетливо поняла, что готова умереть за нее. Только бы небо над ее головой было мирным. Она сейчас в Монтгомери живет в казарме с девчонками из нашего сквадрона. А раньше мы жили вместе с родными на съемной квартире.

– - Почему в казарме?!

– - Потому что боюсь! Ее один раз украли бандиты, работавшие на немцев. Теперь ее всегда солдат сопровождает.

– - Мда-а. А у нас такого не бывает. Все девчонки, и в школу, и в институты сами ходят. Слушай, спой мне ту песню, а?! Я правда по-английски не очень...

– - А она на русском. У Адама родители когда-то жили в России. Вот только откуда эта песня, он мне так и не сказал. Но в глаза посмотрел так, что спрашивать расхотелось. Ну, слушай же.

'Когда вы песню на земле поете,

Тихонечко вам небо подпоет.

Погибшие за Родину в полете,

Мы вечно продолжаем наш полёт.

Мы вовсе не тени безмолвные.

Мы ветер и крик журавлей.

Погибшие в небе за Родину

Становятся небом над ней...'

Вайолет закончила песню, и увидела слезы в глазах Расковой.

– - Марина, ты чего?

– - Это про нас песня, Веруня. Не знаю, кто и когда ее написал, но ты пела, а я Ленку Каштанову вспомнила, которая в Карелии погибла. Она в ВВС ночным бомбардировщиком летала. Подари моим девчонкам эту песню, а?! Я тебя очень прошу!

– - Да мне не жалко, берите. Тем более песня не моя. А вы марш своему сквадрону придумали уже?

– - Да мы тут всего вторую неделю воюем. Нам пока не до маршей было. Но если поможешь написать, будет здорово. Попеть-то наши любят. Вон, твоя Жаклин идет с генералом, кончаем посиделки, подружка..

***

Вернувшись на службу в Авиакорпус в ранге подполковника, пусть и в должности одного из многих заграничных советников, зато с генеральскими перспективами карьеры, Клэр Ли Шеннолт не растерял своих майорских привычек. Он всей душой ненавидел штабных бюрократов и презирал прикомандированных к Армии штатских бездельников. И к своему подчиненному Моровски первоначально относился лишь чуть менее презрительно, чем к упомянутой тут последней категории. Воспитанный в парадигме многолетней выслуги каждого нового армейского чина, Клэр даже думать не хотел, что могут быть иные варианты армейской карьеры. И у старшего офицера был богатый опыт низведения всяких разных зазнаек с погонами до уровня разжалованных зазнаек, а то и до уровня уволенных со службы с позором. Но с этим смутьяном Моровски, как говорят русские - 'нашла коса на камень'. Юный капитан умудрялся делать массу полезного для службы, однако при этом постоянно трепал нервы своему новому начальству нестандартными поступками. Поступками, которые, тем не менее, никак не вредили основной его армейской функции инструктора и заместителя командира авиагруппы. До отъезда из Штатов в Бельгию, этим мальчишкой, выслужившим свой чин во время войны, кратких эпизодов армейских учений, и довольно короткого курса обучения, было сделано немало. Одиннадцать опытных пилотов под его командованием смогли существенно повысить свой уровень воздушных бойцов, и стали почти готовыми лидерами пар и звеньев. Фактически был создан боевой костяк будущей авиагруппы 'Летающие Тигры'. Но помимо основной задачи обучения воздушных бойцов сражениям с японцами, этот юный ухарь Моровски в Сан-Диего умудрялся уделять внимание и обучению немужского летного контингента своих бывших подчиненных. И даже убедил его Шеннолта, в необходимости таких совместных тренировок. И ладно бы парень был обычным бабником, что в авиации отнюдь не редкость. Но, нет. Подполковник раз за разом убеждался, что этот его иррациональный интерес к обучению всех пилотов (даже 'пилотов с бюстом') жестоким боям с пилотами стран Оси, зиждется скорее на навязчивой идее ожидания капитаном Большой Войны. Моровски, действительно, тянул всех, до кого доставали его аргументы и напор, в сторону совместной борьбы, в первую голову, с нацистским и фашистским режимами Германии и Италии. Японию он оставлял на закуску. На прямые вопросы и ответы поляка были не менее прямыми.

– - Я все понимаю, капитан, но какого дbявола вы тратите драгоценное время на этот 'курятник'!? Что за блажь с этими совместными тренировками?! Пилоты вместо учебы строят глазки вашим бывшим пассиям. Вам мало служебных задач, так я вам их легко добавлю, капитан!

– - Подполковник, сэр! Сквадрон Национальной Гвардии отлично помогает лидерам и инструкторскому составу в отработке ударов по бомбардировщикам 'Мицубиси' и 'Бреда' имеющимся у японцев в Китае! У других звеньев на базе Сан-Диего не имеется и половины ресурсов, необходимых нам для боевого слаживания авиагруппы! Тут ведь сидят в основном армейская приемка поступающих с заводов аппаратов и испытатели новых машин. А нам нужны боевые экипажи бомбардировщиков с новейшим опытом подготовки! Новее чем опыт 'Амазонок Неба', здесь нет ничего! Сэр!

– - Моровски! Я гляжу, вы научились молоть языком, быстрее пропеллера. Не надейтесь, что я вам дам хоть пару дополнительных дней для подготовки обучаемых к тестам!

– - Сэр. Со всем уважением, прошу провести тесты лидеров пар на день раньше запланированного вами срока! Чем быстрее мы поднимемся в Бельгийское небо, тем лучше! Как раз сейчас там есть реальные шансы встречи с боевыми самолетами Оси, а также с французскими и британскими воздушными нарушителями. Полковник сэр!

– - На все-то у вас есть ответ. Ну, вот как с вами можно разговаривать?

За океаном жизнь понеслась вскачь. Все прогнозы капитана сбылись, и пилоты Шеннолта действительно могли отрабатывать преследования и боевые маневры против регулярно перелетающих границу королевства визави. Интенсивность тренировок дошла до максимума. Получи подполковник обещанные ему самолеты, и уже можно было плыть вокруг Европы в гости к генералу Чану и его предприимчивой супруге. Стоило признать, поляк снова оказался прав. И все бы ничего, но Моровски все больше отбивался от рук. В Бельгии он помимо запланированных тренировок воздушных боев, начал зачем-то организовывать реальную противовоздушную оборону. Причем привлекал к этому всех и все, до чего мог дотянуться. Даже четырехмоторный лайнер гостившего в королевстве миллионера Хьюза он припахал для своих 'воздушных спектаклей'. И результат не заставил себя ждать. 'Буйный поляк' столь преуспел в охоте, что умудрился посадить на бельгийскую землю двух подбитых им воздушных нарушителей из противостоящих друг другу ВВС Германии и Британии. И еще семь британцев он также убедил сесть на бельгийский аэродром почти добровольно. За столь эпический подвиг Моровски тут же обломилась национальная награда Королевства, а Шеннолту, как номинальному командиру героя вместе с такой же наградой прилетела просьба о награждении его заместителя и всех участников тех боевых вылетов, американскими орденами и медалями. Шеннолт был не в восторге от самодеятельности протеже Дулитлла, но наградные оформил, и без задержки выслал с курьером в штаб Авиакорпуса. Он даже попытался в служебной беседе продрать мозг заместителю так, чтобы закончить этот цирк раз и навсегда. Но снова глядя в честные и наивные глаза нахала, убедился, что мальчишка еще даст ему не один повод для проклятий. При всем при этом, обещанную Моровски командованием Авиакорпуса и подтвержденную самим Шеннолтом неделю отпуска тот с блеском использовал для очередных безумств. Он ни секунды не беспокоился о сохранении репутации Армии Соединенных Штатов, с которой де факто играл, будучи офицером Авиакорпуса. Помимо организации детских дорожных гонок, этот польско-немецкий полукровка провел в литовском городе Форум спасательно-космической направленности, летал там же на ракетах собственного кустарного производства и авторства, и вдобавок, зачем-то наладил на небольшой фабрике при вагонном заводе в Риге производство планерной техники. Цель последней забавы выяснилась позднее.

В Бельгию Моровски вернулся в качестве второго пилота за штурвалом русского грузового самолета (а на деле конверсионного бомбардировщика ТБ-3 он же 'Туполев-6'). Эверенд сдал ему обратно командование группой, которую временно принял после отбытия Шеннолта. И тут уж Моровски развернулся во всю ширь своей неуемной фантазии. Пока Шеннолт летал в Штаты для согласования сроков поступления в летный центр новой авиатехники 'Кертиссов Р-40', Моровски сполна реализовал свои права 'калифа на час', и с согласия местных властей организовал на нескольких аэродромах королевства Учебный Центр, одновременно обучающий французских, бельгийских, голландских, датских и даже норвежских военных пилотов. Шведы от участия в проекте отказались, зато под ранее полученные совместные гарантии от ВВС королевства и Авиакорпуса, русские пригнали в Брюгге три настоящих японских истребителя, доставшимся им в Монголии. И когда командир 'Тигров' вернулся, он застал весь этот цирк в самом разгаре. И так совпало, что вместе Шеннолтом в Брюссель как раз прибыл его старый друг Джим Дулитлл. Поглядев на устроенные Моровски воздушные бои тройки японских истребителей с русскими пилотами против 'Брюстеров Буфало' и офранцуженных 'Кертисс Р-36', тот укоризненно спросил.

– - Клэр, старина! Ты все еще отказываешься взять парня с собой в Китай?!

– - Джим, и чего ты прицепился ко мне с этой хренью, а?! Я и так выполнил все, что обещал тебе в ноябре. Прескотт на своем Максвелл-Филд до сих пор брызжет ядом, при каждом упоминании художеств Моровски! Захоти я теперь обучить в Тактическом училище кого другого, сразу получу от него запредельный счет.

– - Зависть плохое чувство. Стоп-стоп! Я же не о тебе, а о Прескотте. Кстати, он молиться должен во здравие Моровски, ведь все достижения Адама, уже присвоены Тактическому Училищу.

– - Не зли меня Джим. Не скрою, я удивлен. Да удивлен! Парень реально сделал много хорошего, но дальше он мне не нужен! Пусть развлекается дальше, где хочет...

– - Я слышу ревность в твоих словах. Неужели за то, что Моровски утер нос и тебе и всем тыловым бюрократам? Или за то, что из твоей группы он первым открыл свой счет, хоть бы и в Европе? А?

На это ответить было нечего. В группе 'Летающие Тигры' постепенно формировались сквадроны и звенья, базирующиеся на разных площадках. Американских офицеров все чаще приглашали на разные светские мероприятия и торжества. И, конечно же, списки приглашенных гостей постоянно возглавляла фамилия заместителя Шеннолта. Все это можно было бы не замечать, но Моровски очевидно решил, что начальство ему теперь и вовсе не указ. Между вылетами для обучения американских пилотов, нахальный орденоносец устроил командованию группы новые сюрпризы. В начале марта подполковник получил от местного авиационного командования официальное приглашение прибыть в Военную академию в Брюсселе. Прибыв к назначенному часу в большой зал, отделанный в стиле барокко, Шеннолт сразу почувствовал ярость. Без всякого согласования со своим командиром, Моровски с трибуны зачитывал на хорошем немецком доклад о перспективах организации единого воздушно наземного командования нейтральных стран Европы. Фактически он предлагал план коллективной обороны нейтральных стран. Капитан патриотично приводил в пример единое командование британских колониальных провинций в Америке, во время Войны за Независимость с бывшей Метрополией. А также упоминал командование вооруженных сил Швейцарской конфедерации. Пока Клэр переваривал эту 'стратегическую новацию', с грубейшим нарушением субординации выданную Моровски, ему самому предложили выступить с ответом на вопрос об организации совместных учений ограниченного контингента американских войск и войск нейтральных стран Северной Европы. Будучи не только военным, но отчасти и политиком с немалым опытом заграничной работы, Шеннолт не стал умалять энтузиазм собравшихся, и профессионально разобрал вопрос совместных учений. Правда, он никак не ожидал получить в конце официальный запрос его непосредственному начальству в Нью-Йорке на привлечение к таким учениям армий нейтралов сводного сухопутного полка и авиагруппы столь же нейтральных США. Можно было легко свести на нет процесс, просто затягивая его и не оказывая должной поддержки. Тем более что сам Шеннолт собирался к маю перебраться в Китай. Чтобы подготовить авиабазы для 'Летающих Тигров'. Мелькала и мысль просто в темпе отослать Моровски домой в Штаты. В общем, варианты у подполковника имелись, но реальность оказалась значительно сложнее. На другой день после выступления, прибыв при полном параде в импровизированный штаб, Моровски поставил своего командира перед фактом. В Бельгию в середине марта для совместной тренировки с местными армейцами и группой Шеннолта должен был прибыть сводный парашютный батальон из Учебной десантной бригады, дислоцированной в 'Форте-Беннинг'. Как действующий военный советник, находящийся за границей, Моровски умудрился получить это распоряжение штаба в обход своего командира, пока тот был в отъезде. Вообще-то за ТАКОЕ нужно было писать рапорт и гнать нахала со службы пинками. Но эта самодеятельность отчасти играла на руку Шеннолту, хотя и бесила его. К тому же, в качестве тренировки наземного личного состава будущих китайских авиабаз 'Летающих Тигров' Моровски предложил подполковнику провести в Бельгии и Голландии большие учения летных и зенитных частей. К новому действу предлагалось привлечь двенадцать зенитных батарей командируемых из-за океана. И хотя многое в этом шабаше было Клэру не по душе (особенно наглые выходки капитана), но против полезности для боевого опыта пилотов реалистичных тренировок возразить ему было нечего.

***

То, что инициаторами учений ограниченного воинского контингента в Европе оказались одновременно и Авиакорпус и штаб Армии, сильно упростило дело. Близость Мэтью Риджуэя к верховному командованию и связи в правительстве решали многие вопросы. Поначалу еще раздавались панические и гневные окрики изоляционистов в Сенате, пекущихся о невмешательстве в Европейские дела. Но их стенания уже многим в Вашингтоне надоели. К тому же и политики и генералы оказались заинтересованы в хорошей прессе, да и нейтральный статус стран участников учений, полностью снимал все опасения о втягивании США в европейские войны. В общем, штаб принял решение, и по армии пронесся ворох приказов о выделении сводных частей и отправке их кораблями в Антверпен. Сроку на все сборы дали не месяцы, а недели, что породило массу слухов, и даже повлияло на итоги торгов на бирже. Но большинство газет захлебывалось от восторга - вооруженный нейтралитет Америки превозносился ими до небес, вместе с ее международным авторитетом. Под этим соусом, армейцы выбили себе дополнительные ассигнования, а политики дружно давали интервью о собственной роли в этих дипломатических победах САСШ. А для американских солдат и офицеров, отобранных для участия в учениях подразделений, вся эта шумиха была лишь поводом покрасоваться в парадных мундирах, да поглядеть белый свет через окна пассажирских вагонов и иллюминаторы кораблей. Части участвующие в учениях прибывали на американских военных кораблях и в трюмах грузовых пароходов. В связи с активностью подводных лодок Кригсмарине в Атлантике, командование флота впервые после Великой Войны собрало два небольших конвоя. Каждый из которых, помимо нескольких средних транспортов, имел в составе легкий крейсер и несколько эскортных миноносцев. На дипломатические ноты Третьего Рейха американский посол вежливо ответил, что это дело нейтральных стран, и ничьих интересов более не затрагивает.