Буранный год

– - Хеллен! Мартин! С вами все хорошо?!

– - Да, папа! Мартина стали толкать эти мерзавцы, но вот этот мистер капитан спас нас.

– - Адам Моровски, к вашим услугам, сэр.

– - Клемент Эттли. Благодарю вас, капитан. Вы поступили благородно.

Но в этот момент к Николасу подбежал второй усатый мужчина, и стал трясти его за плечо.

– - Николас! Я же велел вам ждать меня тут?! Что с Альфредом? На вас напали?

– - ...

– - Мы ничего не делали, сэр Освальд!

'Ох, тыж, в бигуди твою шерсть! А мне уж подумалось, что всякая хрень от усталости мерещится. Неужели же, Освальд Мосли собственной персоной? Живое 'божество' британских романтиков фашизма. Ёпть. Не дай судьба, вот с таким на одно фото попасть. Пора бы мне отсюда ноги делать. Мной малина ему тут и так нормально испорчена. Пора бы и честь знать'.

– - Сэр, этот поляк первый начал!

– - Да! Мы просто стояли рядом с младшими Эттли. Это все он...

– - Наглая ложь, сэр Освальд! Отец!!! Они кричали и замахивались на нас, и уже толкали Мартина.

– - Николас, это правда?

– - Ппп... отец, м-мы больше не будем!

– - Кто из них толкал вас?

– - Все кроме Николаса. Но даже он не слишком-то спешил их останавливать!

– - Ах ты, маленькая лейбористская тварь!

На этот истерический выкрик, резко ответил старший Эттли, который уже все понял об инциденте, и в новых доказательствах не нуждался.

– - Освальд уйми своих невоспитанных варваров! Раз ты не сумел научить их приличному поведению, запрети им вообще посещать общественные места! Констебль, благодарю вас, вы свободны, дальше мы разберемся сами...

– - Да, сэр. Но если что, мы близко...

– - Альфред, у вас минута, и я вас больше не вижу. Минута!

– - Как скажете, сэр, Освальд.

– - Все-все, леди и джентльмены, они уже уходят! Хватит! Это всего лишь, глупое недоразумение! Не нужно это фотографировать. Эй, мистер! Вы меня слышите!

Отец Николаса еще полминуты яростно глядел вслед убежавших к своей машине репортеров, но наконец, с участливой улыбкой развернулся к несостоявшимся жертвам нападения и их отцу.

– - Я приношу самые искренние извинения за действия этих идиотов. Это была ошибка, за которую я строго взыщу с виновных. Капитан! Разрешите пожать вашу мужественную руку! Благодарю, что вы преподали юным глупцам этот урок! Давайте же все вместе, посетим кафе, где, наконец, забудем это досадное недоразумение, и восстановим мир! Освальд Мосли, к вашим услугам.

'Ага, сейчас! Сову на ежа, восемь раз и потом наоборот! Сейчас, прям, поздоровкаемся с главным британским фашистом, которому пробы ставить негде! Да ты ж, гад, на свободе свои последние дни гуляешь, и туда же - 'дайте вашу руку'. Чтобы я, советский летчик-разведчик, коммунист и комсомолец в одном флаконе, да еще твою грязную фашистскую 'граблю' пожал?! А вот хрен! Не бывать такому, во веки веков. Гитлеру руки не подала, и тебе четыре дули, а не мое рукопожатие!'.

Повернувшись к Освальду Мосли боком, словно бы не слыша его речей, и не замечая протянутой тем руки, спаситель поспешил коротко попрощаться с семейством Эттли. Найдя Джеймса, удалось в темпе отбыть машиной в Саутгемптон на завод 'Супермарин'. Там советского разведчика уже ждал для тренировочного полета, заправленный 'Спитфайр' с новым мотором и кинопулеметом. Сегодня три британских пилота-истребителя согласились проверить пилотажные умения американского капитана в учебном бою. И в этом полете Павла как раз собралась сбросить с себя все накопившееся за последнее время напряжение. По счастью, очередной неожиданный скандал обошелся для разведчика, без взятия под стражу...

Старший Мосли, несколько секунд, ошарашено, молчал от столь наглого игнорирования его 'величайшей' эгоцентричной личности. Но вскоре, хорошо знакомые между собой лидер лейбористов Клемент Эттли, и лидер британских фашистов Освальд Мосли, продолжили громко выяснять отношения по завершившемуся эксцессу. Первый сюда приехал по делу, а для второго Уинчестер был практически малой родиной. Именно здесь в юности обучался Освальд Мосли в закрытой гимназии для аристократов. И сейчас тут его позиции были все еще достаточно сильны. Настолько, что боевые звенья активистов без дополнительного вызова сами обеспечивали охрану своему кумиру. Но для Эттли, Освальд был врагом, и политическим и идеологическим. Когда-то собеседники даже были однопартийцами, но в 31-м Мосли разочаровался в левом движении и покатился резко вправо. Копируя своих кумиров Гитлера и Муссолини, он даже проводил яркие костюмированные шествия. В 34-м и 35-м годах его движение переживало расцвет, расширившись до полусотни тысяч участников и имея свои детские организации, отделения в армии, и в большинстве графств. Но те времена прошли. После сборища в 'Олимпии', фашистов теперь частенько били, и никто не удивился очередному рукоприкладству, а полиция сегодня даже не стала регистрировать инцидент. Сейчас 'Британский союз', резко уменьшился в размерах и своем влиянии, а начавшаяся война, и вовсе, грозила ему роспуском. Не столь давно штурмовикам Мосли запретили шествия в форме, поэтому сейчас глава БФС снизил градус политической риторики, сосредоточившись на интригах и альянсах с единомышленниками из других партий и на поиске спонсоров и покровителей. И со многими ему удавалось найти точки соприкосновения. Но только не с бывшим однопартийцем Эттли. А после драки в Уинчестере общение между ними и вовсе прекратилось. А вот молодого американского капитана, ставшего нежданным спасителем детей, член коалиционного правительства Черчилля Клемент Эттли смог хорошо разглядеть и запомнить...

А утренние газеты в Гемпшире и соседних графствах на разные голоса протрубили новости об отголосках той неожиданной встречи:

_____________________________________________________________________

– 'Фашистский Британский Союз - либо трусы, либо предатели британских интересов!'.

– 'Маленькому фюреру, Мосли, не подал руки, 'Лунный забияка Моровски'!'.

– - 'Шесть местных фашистов посрамлены в боксе одним американцем!'.

– 'Капитан Пешке-Моровски призвал членов 'Британского Союза фашистов и национал-социалистов' доказать делом их патриотизм, добровольно вступая в армию, и воюя с внешним врагом'.

– - 'Если наши фашисты откажутся воевать с Гитлером в Европе, то им не место в Британии!'

______________________________________________________________________

***

Спустя день после перелета, авиагруппа Моровски, получившая от короля Леопольда III почетное наименование 'Белые Драконы', уже сделала свои первые тренировочные вылеты с новых площадок. И как-то так совпало, что еще всего через двое суток первые ударные колонны Вермахта хлынули через границу, очищая перед собой путь мощными артиллерийскими налетами, и бросая в прорывы танковые ударные части. Вот только стремительных захватов фортов и мостов в этот раз почему-то не случилось. Бельгийское и голландское ПВО в первый же день вторжения смогли сбить без малого сотню самолетов и планеров агрессора. На ряде направлений укрепленные районы приковали к себе большие силы вторжения, и не спешили сдавать свои позиции. Держался 'Форт Эбен-Эмаль'. Держалась 'Крепость Голландия'. По приказам Объединенного командования Бельгии, Голландии и Люксембурга, наносили неожиданные контратаки по врагу моторизованные части и уцелевшие самолеты-штурмовики. Даже вытащенные из резерва и модернизированные 'финские' И-5 и Р-6, отметились ночными налетами по врагу. А дождавшаяся своего часа авиагруппа 'Белые Драконы' в первых же вылетах смогла частично уничтожить и рассеять несколько колонн панцерваффе. Французские и британские части, тоже не остались в стороне от веселья. Теперь над Западной Европой шла не вялая 'Странная Война', а настоящие сражения. Радиопередачи Геббельса еще кричали о скором прибытии на германских штыках 'Свободы европейским народам от еврейской плутократии'. Но запланированный в Берлине 'Блицкриг' уже начал явно отставать от графика...

***

Вообще обстановка на фронтах мало походила на нормальное развитие наступления по планам операций 'Гельб' и 'Рот'. В Арденнах группу армий 'А' генерал-полковника фон Рундштедта, довольно неожиданно, встретила группировка из более тридцати дивизий, с полевыми фортами насыщенными артиллерией и мощными подвижными резервами (из сотни танков и нескольких бригад моторизованной пехоты с противотанковой артиллерией). Зенитное прикрытие войск союзников и мощное фронтовое воздушное прикрытие в значительной степени связали руки 'орлам Геринга'. Их потери сразу резко превысили такой же показатель первых недель Польской кампании. Налицо были стратегические ошибки планирования операций, или утечки сведений к противнику из самых верхов ОКХ и ОКВ. Досталось за утрату внезапности и Имперскому управлению безопасности (РСХА). Зимний инцидент с попаданием в руки нейтралов вместе с упавшим самолетом старого варианта плана 'Гельб' вряд ли мог дать такой эффект, но откуда-то явно текло. Вдобавок, сильно навредила делу активность Пешке в нейтральных странах. Из-за которой, вместо рыхлого конгломерата разрозненных частей голландцев, бельгийцев, англичан и французов, группа 'Б' генерал-полковника фон Бока получила перед собой достаточно сильный фронт, мало уступающий его группе армий по своей мощи. Объединенное командование в Брюсселе даром штаны не просиживало. В местах вероятных прорывов группировки были усилены. С первыми выстрелами на границе в Голландии были затоплены целые районы. А противоштурмовые батальоны на лодках и специально привезенных по суше транспортных и артиллерийских понтонах прикрывали оставшиеся транспортные пути, уничтожая германские авангардные части и десантников. Господства в небе над Бельгией и Голландией не имела ни одна из сторон. С обеих сторон количество сбитых самолетов росло, но Фортуна еще не сделала свой главный выбор. И поэтому, конца этому противостоянию, не усматривалось. Немцы подтягивали вторые эшелоны и готовились проламывать оборону всей своей мощью. А союзники также не теряли время, собирая отовсюду войска для усиления фронтов. К примеру, британцы ухитрились еще в апреле перебросить вокруг Африки две дивизии из Индии, и еще две дивизии прибыли из Канады. Этим соединениям сначала прочили участие в обороне Метрополии, но потом перенацелили их на позиции на Континенте. После эпического провала 'политики умиротворения' проводимой, отправленным ныне в отставку премьером Чемберленом, правительство его приемника Уинстона Черчилля, готовилось к настоящей борьбе с Гитлером за гегемонию в Европе. Сдаваться без боя никто не собирался, хотя получить ослабленную и повязанную долгами Францию британскому льву хотелось. И все же не все сюрпризы объяснялись утечками из штаба.

Как удалось узнать от старины Канариса, у французов оказалась на диво эффективная высотная воздушная разведка, что позволило им еще в апреле разглядеть сосредоточение крупной группировки войск на расстоянии броска от Арденн, и довести эти сведения до объединенного командования. И кто-то очень неглупый во французском Генштабе, осознав всю опасность прорыва к Седану, приказал даже заменить в укрепленных районах запасниками часть кадровых войск. Что позволило снять порядка двадцати дивизий с оборонительных узлов 'Мажино', и создать ее бледное подобие в Арденнских горах. Впрочем, оборона там была не слишком сильной, и сейчас пусть и сильно поредевшие, но еще грозные дивизии фон Рундштедта постепенно и методично продавливали фронт. Хотя разведка уже докладывала о мощной группировке французов уже развернутой в Шампани и далее на пути группы армий 'А' к Седану.

Штурмбанфюреру пришлось сходу включаться в процессы своей айнзацгруппы. Главными целями группы Шелленберга стали: дезорганизация союзного командования за линией фронта и вербовка пленных на отвоеванных территориях. Процессы шли нелегко. В штабе Группы армий 'В' под командованием генерал-полковника фон Бока, состоялась еще одна беседа, добавившая красок разведданным о штурмовой авиагруппе Пешке-Моровски. Шелленберг уже почти смирился со своей потерей, но только сейчас он по-настоящему понял, чего он на самом деле лишился, и к каким последствиям для Рейха привели его игры с агентом.