Буревестник
Шрифт:
Мне жаль П. и М.. Я так и не смогла их понять и полюбить, и чувствую себя виноватой из-за этого.
Наверное, меня все считают мёртвой, но я сейчас жива, как никогда, потому что вся поглощена любовью; я знаю - я ничего не могу делать вполовину, не могу любить вполовину, я чувствую - меня переполняет любовь, и я готова отдать всё - сердце, душу и тело... Это будет жизнь в потоке яркого света.
Надеюсь, увидимся когда-нибудь.
Привет. Целую. Нанда"
Пока карточки сохли, немного подремал; на завтрак заварил пять ложек кофе с сахаром.
Сперва позанимался на мотоцикле и спросил у инструктора насчёт досрочного экзамена; он сказал, что без проблем, ведь я делаю успехи. Не обошлось без небольшого денежного поощрения, а куда деваться...
Дин посмотрел бумаги
– Плохо, что не оригинал почерка. Сильно увеличен?
– Нет, такой же.
– Я хочу знать содержание.
Выкусил из пачки сигарету, щёлкнул зажигалкой и уставился в мою писанину.
– Интересно...
– Что именно?
– "Чистый родник" почти до невнятности размыт чьей-то слезой.
– Разве?...
– Нанду ведь не зря считают мёртвой? ... Чего молчишь?
– ...... Я любил её! До безумия! Но в тайне от её родных: им бы я не понравился.
– И что?
– ... Несчастный случай.
– Наедине, без всякого алиби - так?
Я потряс головой, соглашаясь.
– А Минни - это?...
– Её сестра. Она жутко горюет - не ест, не спит...
– Ясно. При таком раскладе грех не подшаманить. Но на скидку не рассчитывай, - его голос звучал суровей прежнего, - И мне не очень понятно, какую роль в твоей душещипательной истории играет Мэриан.
– Я надеялся, что она поможет мне забыть Миранду, но всё бесполезно. Как заколдованный!...
Во вторник мы съездили в дорожно-полицейское управление, оформили доверенность на мой фургон. У тамошних конторщиков чуть глаза не выпали - на паспорт мистера Мориарти!
В среду фальшивое письмо было готово.
Дин решительно заявил, что сам передаст его по адресу.В четверг я прошёл последние испытания на полигоне и получил права на мотоцикл.
Ближе к вечеру Венди позвонила в Лондон Кэролайн, спросила Минни, назвавшись её соученицей, а потом сразу дала трубку мне:
– Кармен, это Фред. Мы встретимся в субботу?
– Зачем?
– Вы предлагали мне почитать "Заводной апельсин", а я нигде не могу его найти. ... И у меня появились кое-какие мысли... насчёт дориановой Сибиллы, только по телефону я не смогу их высказать.
– Хорошо. Но это будет последний раз.
В пятницу сообщник приехал к нам с ночевой. Я попросил подругу выдать ему ту мою одежду, самую распостылую. Вообще это был очень приличный костюм, галстук и всё как надо... Пока Дин отирался в ванне, а Мэраин гладила рубашку, я перебрал фотографии Миранды, нашёл лучшую и решил её тоже подарить Кармен как бы от сестры.
Вот и день спасательной операции. Утром мы с Дином по-братски разделили остатки дезодоранта. Бриться он отказался наотрез, а на галстук жаловался всю дорогу:
– Не могу! Словно петлю не шею накинули!
– Потерпи немного. Ты его и так уж ослабил, что вот-вот развяжется. Давай ещё раз повторим: два месяца назад ты встретил в порту Нью-Йорка знакомого, а с ним была красивая девушка по имени Миранда. Узнав, что ты направляешься в Англию, она дала тебе конверт, попросила разыскать в Лондоне мисс Кармен Грей, студентку четвёртого курса медицинского факультета, и передать ей лично в руки. Ты всё запомнил?
– Ещё бы - с двенадцатого-то раза!
– Не надо распространяться про мирандины прелести, сравнивать её, например, с актрисами, а то Кармен будет неприятно. Понимаешь?
– Не дурак.
Мы встали невдалеке от Тейта. Я оставил товарищу ключи от машины, вскинул на плечо рюкзак с кое-каким реквизитом и отправился на позицию.
Кармен была, как всегда, пунктуальна, поздоровалась, вручила книжку.
– В галерею пойдём?
– спросил я.
– Если желаете.
– Там, по крайней мере, тихо, удобно беседовать.
Пошли к прерафаэлитам. Я сразу понял, что скучал по ним.
– Итак, Сибилла, - начала Кармен.
– Она - не самостоятельный персонаж, а часть личности Дориана.
– Это и есть анима по Юнгу.