Бурные страсти тихой Виктории

Вот Костю сейчас и разыскивала Вика. Впрочем, «разыскивала» — слишком громко сказано, она его сразу нашла и позвала за собой в один хитрый уголок, между металлическими контейнерами, прямо из которых армяне торговали своей обувью.

— Поговорить надо.

— Ходят слухи, что Майор… — начал было Константин, но Вика его перебила:

— Ну его, этого Майора, у меня дела поважнее… Так что к тебе два вопроса.

— Целых два? — улыбнулся Костик. — Ну задавай.

— Во-первых, ты знаешь, кто такой Махмуд?

— Если бы челюсть у меня была вставная, она бы от твоего вопроса выпала. Знаю, конечно. Но вот почему ты им интересуешься?

— Понимаешь, мой муж работает на лесоторговой базе…

— Все понятно, можешь не продолжать. Скажи ему, пусть срочно увольняется. Лучше пусть дома посидит, если работу сразу не найдет, дешевле будет.

— Понятно, — протянула Вика и поспешно проговорила, видя, что Костик переминается с ноги на ногу, явно куда-то торопится: — Знаешь, у меня дома совершенно никакого оружия нет. Даже кухонный нож вот такой маленький, им и не защитишься.

— Хорошо сказала, — похвалил Костик. — О защите должен думать каждый гражданин нашей криминальной державы.

— Костик, я серьезно, ты не поможешь мне достать какое-нибудь оружие?

— Петровская, как говорят в Одессе, я с вас смеюсь. Если Константин когда-то воевал, значит, он должен непременно оружием торговать?

— Костик! Я хочу купить у тебя что-нибудь такое, не оружие в традиционном смысле, а… хотя бы то, чем можно пошуметь. В случае чего, как бы подать сигнал SOS… Знаешь, Санька такой забор сделал, что, войди во двор кто-то посторонний, сможет делать с нами что хочет. Никто не заметит и не услышит…

— Может, ракетницу?

— Нет, еще проще.

— Тогда могу посоветовать китайский фейерверк. Шума от него столько, все соседи сбегутся.

— Костик, если ты будешь надо мной смеяться…

— Мне странны, девочка, твои вопросы. Я бы еще понял, если бы ты жила одна где-нибудь на опушке леса. Но у тебя есть муж. Это он должен думать о твоей защите!

Константин проникся к Вике особым доверием, когда в прошлом году на его дне рождения в шашлычной — он пригласил нескольких «коллег» и ее с Катей — Виктория привычно декламировала Высоцкого, чем вызвала нешуточный восторг «оружейника»: «Как ты можешь все это наизусть помнить?!»

Он посмотрел на неулыбчивое Викино лицо и спросил:

— Тебе кто-нибудь угрожает? Ты только скажи.

— Пока — никто, но все может быть… У мужа на работе неприятности, а он в армии не служил.

Можно подумать, Вика служила!

Хотя служба в армии была здесь ни при чем, у Кости имелось на этот счет свое мнение: все, кто не служил, — слизняки и подонки. Такую его категоричность Вика объясняла тем, что у Константина нет части желудка, и от этого он по характеру как бы язвенник. Но на всякий случай она добавила:

— У Саньки после перелома нога неправильно срослась, вот его и забраковали. Он прихрамывает, но почти незаметно.

— А, ну тогда ежу понятно, — сразу помягчел Костик. — А что у него, у мужика твоего, все так серьезно?

— Трудно сказать, — призналась ему Вика, — но, понимаешь, интуиция у меня…

— Интуиция — великая вещь, — согласился Костик.

Вика и сама не знала, чего она так волнуется. Но после слов Саньки о том, какую пакость может устроить ему Лизавета, где-то внутри у нее поселился червячок беспокойства, который рос даже не с каждым днем, а с каждым часом.

Она вспомнила рассказ мужа, как у него на работе расправились с парнем, у которого на складе обнаружилась большая недостача, и ей вовсе стало плохо. А что, если и к Вике с Санькой придут домой рэкетиры и станут требовать, чтобы он заплатил за пропавший вагон?

Странно, вагон еще не пропал, а она будто наяву увидела, как состав увозит его вместо Ачинска в Качинск. Всего одна лишняя буква — и у человека сломана судьба…

Ее муж, он ведь такой… неспортивный, что ли… То есть он быстро бегает и может носить на руках ее, Вику, но выстоять против мордоворотов, какими их показывают в боевиках, он попросту не сумеет.

— Хорошо, есть у меня один фейерверк… достаточно серьезный, — сказал между тем Костик, наблюдая за мучениями, отражавшимися на Викином лице. — Но вот сможешь ли ты соблюдать все правила безопасности? А то еще покалечишься ненароком.

— Конечно, смогу, — горячо сказала Вика. — Знаешь, я какая дисциплинированная.

— Боязно мне что-то, — задумчиво проговорил Константин. — А с другой стороны, неужели твой муж ракету запустить не сможет?.. Ладно, я еще подумаю. Ты сегодня работаешь?

— Вообще-то я увольняюсь, другую работу предложили, но, наверное, шеф жену пришлет, чтобы приняла все, как положено. Так что до вечера я вряд ли уйду.

— Ладно, я тебя найду и принесу.

— Сколько с меня?

— Пара сотен — это не слишком для тебя напряжно?

— Не слишком, — улыбнулась Вика.

Хозяин тоже появился с утра, так что Вике не пришлось ему звонить и объясняться по телефону. Сказала как есть:

— Мне отец работу предложил.

— Сегодня еще поработаешь?

— Сегодня — обязательно, но, может, Марина Сергеевна потихоньку бы принимала у меня склад?

— Я ее пришлю, — кивнул хозяин. — Но ты же всухую не уйдешь?

— Само собой, — бодро ответила Вика, радуясь, что все складывается у нее так удачно; она приготовилась к тому, что шеф будет возмущаться, что не предупредила его заранее.

А он как раз обернулся уходя и сказал:

— Я давно этого ждал. Не твое это место, Виктория. Мне торговать приходится, а ты здесь торчишь из-за лени.

Вика хотела обидеться, почему из-за лени, разве она плохо работала? Но тот пояснил:

— Небось отец условие поставил, чтобы институт окончила?

— А откуда вы знаете?

— Я бы на его месте так и сделал.

Вика растрогалась. Она ожидала хотя бы некоторого сопротивления со стороны хозяина, а он отнесся с таким пониманием… Вика распахнула объятия и бросилась шефу на грудь.

Но она не учла, что Петя — их грузчик — уже привез со склада ящики с товаром и поставил у входа в секцию. И теперь эти ящики загораживали не только вход в нее, но и выход. Словом, она решила от чувств обнять своего работодателя, споткнулась о ящики, упала прямо на него, сбила с ног, так что он тоже упал, но уже в соседнюю секцию, где Катя свои товары только что расставила, снес весь ее прилавок…