Буря в бокале

– Дон Фредерик, вы уже вернулись? Как прошла поездка к родным?

Управляющая съёмными квартирами, синора Гарбужа де Съем, оторвалась от брошюры посвященной свадьбе двух высокородных представителей семейств королевства и с любопытством присущим всем консьержкам воззрилась на Фреда. Последний отметил, что опять она завила свои тёмные волосы на бигуди, к слову сказать, никто никогда не видел её без этих предметов заморского туалета.

– Замечательно прошла!– накинув на лицо маску беззаботного веселья, бодро отрапортовал наемник.– Охота, рыбалка, походы за грибами…

– А родители ваши как поживают? Надеюсь живы-здоровы?– заботливо осведомилась Гарбужа.

– Всё хорошо. Правда, отец немного прихворнул. Но теперь слава Мирусу пошёл на поправку.

На самом деле родители его давно почили с миром, еще, когда он был совсем несмышлёным мальцом виной тому, как ему рассказывали, служил несчастный случай. Но он изначально, как заехал сюда сочинил легенду, о стариках родителях живущих за городом и себе самом решившим попытать счастья в большом городе.

–Наверное, приезд родного чада благоприятно повлиял на него?– консьержка, умильно покачивая головой участливо спросила.

– Да. Столько радости, принесла это встреча. Мы так давно не виделись, столько всего надо было сказать, друг другу…

Фрэнос демонстративно положил руку на грудь, показывая тем самым, как он расчувствовался сам.

– Как я вам завидую. Сколько времени я безвылазно здесь торчу за этой конторкой, дня белого не видя. Порой, знаете, хочется отбросить все дела в сторону и окунуться в лоно матушки природы, в места моего детства…

Мечтательно закатила глаза Гарбужа, к слову, ни разу за всю свою жизнь, не выбравшаяся за стены города.

Нойс терпеливо подождал, покуда синора изольёт душу, рассказав пару душещипательных историй из своей «тяжёлой юности» и задал интересующий его вопрос.

– Синора Гарбужа, за время моего отсутствия, ко мне кто-нибудь наведывался?

– Нет. Никто не приходил,– отрицательно закачала головой она, не преминув упомянуть.– Кстати, вчера я распорядилась, чтобы вашу комнату прибрали, и постелили новое бельё, как чувствовала, что вы вернётесь.

– Премного вам благодарен за заботу. ( Старая любопытная карга, наверное, обшарила всё там верх дном)– Усмехнулся про себя Фред, он давно не новичок и всё ценное хранил в тайнике.

– Вот ключ, если, что-то потребуется, кликните.– Произнесла консьержка, тем самым давая понять, что разговор закончен и ее любопытство на время удовлетворенно.

– Спасибо. Спокойной ночи вам синора Гарбужа.

Комната наёмника находилась на третьем, последнем этаже продолговатого каменного здания, и её простецкая обстановка вполне соответствовала непритязательным требованиям холостяка. Кровать, стол, табурет и не большой платинный шкаф. Ничего лишнего. Единственное окно (гораздо шире, чем у Кранчика) выходило во внутренний двор. Не зажигая свечи, Нойс подошёл к окну. В крохотном, окружённом стенами соседних домов дворике было пустынно. Лишь серые коты проворно шныряли по мусорным объёмистым корзинам в поисках пропитания.

Молодой вор не случайно остановил свой выбор именно на этой комнате. Третий этаж позволял при необходимости в возникновении, каких-либо неприятностей, быстро ретироваться на крышу или же, наоборот, спуститься по водосточной трубе вниз и незаметно уйти дворами. Таким образом, предоставлялся широкий коридор для манёвра, случись чего…

Фрэнос предусмотрительно задёрнул занавеску и зажёг свечу. Тусклый свет разлился по комнате, едва осветив её. Но и этого освещения вполне хватило, чтобы скинуть одежду, усесться за стол и теперь, уже полностью расслабившись приступить к трапезе. Не успел он поднести аппетитную цыплячью ножку ко рту, как из соседского номера раздался шумный эмоциональный возглас. Верный признак нарастающего скандала.

– А, я говорю, дракус тебя подери, что ты сегодня никуда не пойдешь, и будешь спать со мной! На нашей дракус забери кровати! Со своим законным супругом! И никак иначе!– драматично завывал мужской голос.

– Не указывай мне, что делать! И как жить!– вторил ему истерично взвинченный женский.– Между прочим, из-за тебя иду никчема ты эдакий!!!

– Не смей меня обвинять женщина! Я не виновен, что мой талант и дар не востребован! Если их скудоумие не дает понять моих душевных переживаний, ощутить дух драматургии, разве могут они прочувствовать всю тонкость искусства!? Эти жалкие плебеи! Ничтожества бутафорские!

– Ты бы лучше озаботился о насущных переживаниях! Знаешь ли, от них в животе не прибавляется!– язвительно заметил женский голос.

– О, эти мелочи жизни, о животные инстинкты! Тебе никогда не понять переживаний творца! Как низменны твои желания Кармелита!– послышался шум разбиваемой посуды.

– Видела, я сегодня утром, с каким ты воодушевлением накинулся на индейку.– Во всеуслышание огласила та, что носила имя Кармелита.

– Лучше было мне умереть, чем выслушивать подобные обвинения!– взорвался мужской голос. – Зачем явился я на свет, что б познать горечь разочарованья?! Нет, права лучше мне не жить, чтобы выслушивать каждый день подобные упрёки, так будет лучше всем!!!

– Да, заткнетесь вы, наконец!!! Покоя от вас нет!– третий голос вклинился в диалог за стеной, застав два предыдущих резко замолкнуть.

Фред узнал обладателя столь сочного баса. Николо Смеян, ещё один сосед по этажу. Два других голоса принадлежали Хуану Задрыгу и его жене Кармелиты. Их склоки уже давно стали притчей в языцех. Ревнивому, и вдобавок ранимому Хуану, жутко не нравилась профессия жены. И его можно было понять, узнав, кем она трудиться. А трудилась она в одном весьма известном борделе. Люди сведущие уверяли, что, там их и свела судьба. Задрыг, тонкая творческая натура, постоянно испытывал кризис недопонимания его таланта со стороны театрального бомонда. Написанные им пьесы, так и оставались чёрными мазками чернил на белой бумаги, годившейся разве что для клозетов гримёрных, да на растопку каминов. И как следствие его преследовала катастрофическое безденежье. И пока Хуан страдал от несправедливости судьбы или творил очередной драматический шедевр, Кармелита статная синора с пышной гривой рыжих волос трудилась в две смены, дабы пополнить скудный семейный бюджет. Взвалив на свои красивые смуглые плечи всё бремя забот насущных.

Выдержав короткую паузу, парочка вновь принялась за старое, правда, теперь перейдя на драматический шепот, изредка прерываемым злобным шипением и грохотом бьющейся посуды. Нойс, удручённо помотал головой, не зная то ли сочувствовать, то ли наоборот, смеяться в такой ситуации. Решив в итоге остановиться на третьем варианте.

Откусив кусок цыплёнка, он запил его разбавленной скрутиловкой. Старый, натруженный мир крутился в привычном русле…

Глава 2

Фред проснулся поздно, время близилось к обеду. Перипетии вчерашнего дня, вкупе с ночной интрижкой, немного вымотали его. Так, что продолжительный сон пошёл только на пользу. Он чувствовал себя более-менее отдохнувшим, относительно бодрым и набравшимся сил.

Опустошив глиняный кувшин с обыкновенной водой, Нойс закинул в рот вчерашние остатки еды. Затем, побрившись, быстро оделся и вышел прочь. Вот, так обыкновенно или как кому будет угодно, буднично начался день, самого прославленного наёмника-вора Пьнтуза, а быть может и всей Бурляндии.

На залитой солнцем улице его встретил Зика, старый дворник.

– Дня доброго синор Фредерик.– Привычно меланхолически поприветствовал он, на миг, отвлекшись от своего занятия.

– И тебе доброго Зику!– наемник знал, что последует дальше.