Буря в старом городе
Шрифт:
Рядом расположился невысокого роста седой старик в очках, одетый во фрак. С помощью театрального бинокля он оглядывал зал. Убрав его в футляр, старик посмотрел на Мирослава сквозь очки. Долго намеревался что-то спросить и решился:
– Позвольте, уважаемый господин - поклонник вообще оперного искусства, или же почитатель Зденека Фибиха?
Мирослав слегка замялся.
– Ну как вам сказать. Не то, чтобы большой поклонник оперы... Но некоторые... мне нравятся.
– Какие, например?
– Ну, такие, как ... «Русалка»...
–
– И ещё... «Проданная невеста» этого... Сметаны... Как-то ходили с женою, получили удовольствие.
– Да, прекрасная вещь. Ну, а как же Фибих?
Мирослав пожал плечами и усмехнулся.
– А его я вообще не знаю.
У старичка очки полезли на лоб.
– Нет, я конечно слышал это имя, - поспешно объяснил Мирослав. – Но не смотрел в театре ни одной его оперы или другого какого-то произведения.
Старичок слегка разочарованно кивнул, отвернулся, помолчал, высморкался в платок и стал разглядывать программку.
Мирославу стало неудобно, как будто он чем-то обидел старика.
– Простите, а о чём опера? Каков, так сказать, сюжет? – спросил он.
– Как, и этого вы не знаете! Это же Шекспир! Это же сценическое воплощение его «Бури», - торопливо прошептал старичок, так как в зале уже стал гаснуть свет.
Заиграл оркестр, сосед отодвинулся, поднялся занавес и началось действо.
Время от времени старик наклонялся к Мирославу, комментируя сюжет и восторженно восклицая:
– Какая музыка, а! Фибих – неистовый романтик!
Мирослав кивал, расслабленно глядя на сцену.
Честно говоря сюжет оперы ему показался запутанным и каким-то слишком сказочным. Действие происходило то на море, то на каком-то загадочном острове. Здесь - и волшебник Просперо, бывший герцог Милана, и его дочь милая Миранда, и его слуга – призрачный дух Ариэль и раб – жуткий туземец Калибан...
Но музыка ему понравилась. Очень романтическая, масштабная и энергичная, особенно в сцене бури на море, и вдохновенно – лирическая - в сценах любви.
Комментарии старичка несколько утомляли. Мирослав был рад, что после спектакля он затерялся в толпе зрителей.
Получив в гардеробе свою верхнюю одежду Мирослав оделся перед зеркалом, но тут же обратил внимание на шляпу. Она была явно чужая! У него была чёрная, а это тёмно-коричневая какая-то. По фасону похожа, но не его! На подкладке шляпы была какая-то надпись, но Мирослав уже спешил к седоусому гардеробщику.
– Простите, но шляпа не моя.
Гардеробщик поднял седые брови, осмотрел шляпу и глянул выцветшими глазами на Мирослава.
– Этого не может быть.
Он оглянулся.
– Видите, ничьей одежды уже нет. Всю разобрали. А пальто на вас ваше?
– Пальто моё! Вот и газета в боковом кармане у меня была. Но шляпа точно не моя. Вы перепутали.
– Милостивый пан, я повторяю, этого просто быть не может!
– И цвет шляпы другой.
– Погодите, здесь на подкладке
надпись, - сказал гардеробщик, надев очки.– Липский, - прочитал он. – Простите, а как ваша фамилия?
– Ну... А меня зовут Мирослав Липинский. Но я не подписывал своей шляпы... Это не моя вещь и фамилия чужая.
– Послушайте, пан Липский, - заговорил гардеробщик немного обиженным тоном.
– Я работаю здесь уже более сорока лет. Не было случая, чтобы я перепутал одежду. У меня такое правило. Получив одежду от посетителя, я тут же вешаю её на определённое место и выдаю номерок.... Это вы что-то путаете. Прошу вас не выдумывать...
Гардеробщик оказался чертовски упрямым человеком.
Тихонько выругавшись, Мирослав, который очень не любил ссор и выяснений отношений, в недоумении вышел из театра и надел чужую шляпу. Удивительно, но она пришлась точно по его голове.
Он сделал несколько шагов по туманному городу, вдыхая запах палой листвы. И тут его окликнул нежный женский голос, схожий с колокольчиком:
– Мирек, вечер добрый! Вот те на! Прошёл мимо и не узнал меня!
Мирослав резко обернулся. В свете фонаря стояла женщина в шляпке, из-под которой выбивались светлые с медным отливом волосы. Синие глаза её нежно и лукаво блестели.
Мирослав стал припоминать:
– Ольга?!
– Наконец-то узнал!
– Ты здесь одна?
– Нет, была тут с одним... кавалером. Поссорилась я с ним и упорхнула, как вольная птичка.
– Ты была в театре? – поинтересовался Мирослав.
– Да, смотрела «Бурю». Видела, как ты выходил из фойе. Странно, что не видела тебя в зале.
В голове Мирослава мелькали обрывки воспоминаний. Он то припоминал моменты, связанные с этой женщиной, то они куда-то улетучивались.
Ольга кокетливо улыбнулась и подошла ближе:
– Ну, Мирек, не будь же холоден, как эта река.
– Ну, что ты, Ольга. Ты просто застала меня внезапно.
– Ну как тебе опера?
– Сюжет показался несколько сумбурным, а вот музыка Фибиха просто прекрасна!
– Сюжет тоже был прекрасен, просто ты его не понял, милый, - снисходительно сказала Ольга. – Ты проводишь меня домой?
– Ольга, безусловно. Для меня это радость и честь, - сказал доверительно Мирослав, совершенно забыв о ситуации со шляпой.
Они прошлись по набережной и взяли фиакр.
Ольга жила в доме на улице Каролины Светлой неподалёку от ротонды Святого Креста.
У подъезда Ольга остановилась и обняла своего провожатого. Какое-то время она так и стояла, прижав голову к груди Мирослава, отчего шляпка немного съехала.
– Зайдёшь ко мне? Служанка хорошо готовит, ты будешь в восторге от её кухни, - тихо сказала она.
И её золотистые губы, с едва видным в свете фонаря апельсиновым пушком, слились с губами Мирослава.
Глава 2. Другая жизнь