Буря в старом городе

– Вам действительно это идёт, - с едва заметной улыбкой произнёс Мирослав остановившись.
– Моё имя Мирослав.

– А я знаю, - уверила девушка. Она улыбнулась и на щеках появились круглые ямочки.
– Вы игрок в карты.

– Ну это - в свободное время. А так – я служу в одном департаменте.

– А я выступаю на сцене. В кабаре «Монмартр». Канкан, танец на пилоне...

– А, вот где я вас видел, - вспомнил Мирослав. – Вы чудесно танцуете. А номер со змеёй...

– Это тоже я, - рассмеялась Виола.

– Так вы выступаете под другим именем?

– Да, моё сценическое имя – Миранда.

– Вот оно что, - сказал Мирослав. – Так вы мастер на все руки!

– На все акробатические трюки, - пошутила девушка, и Мирослав почувствовал, как он краснеет.

– Прошу вас в мою квартиру, - сказал он, чтобы скрыть смущение и стал искать в карманах ключ.

Девушка ему нравилась. С ней даже на тёмной лестнице было светло, она была словно солнце.

– А у вас тут уютно, - произнесла Виола, подрагивая гибким телом и окидывая взглядом комнату. – Какие у вас интересные картины.

Она прошлась, оглядывая небольшие акварели и пастели совершенно дилетантского уровня.

– Вы совсем замёрзли, - констатировал Мирослав, окидывая взглядом её хрупкую фигурку. – Садитесь к печке. Я сейчас разожгу...

Когда печь затеплилась, Виола прислонилась спиной к кафельной стенке.

Грелась, поминутно вздрагивая, нервно поправляя завитки волос.

Вскоре в доме стало тепло и уютно.

– Вы наверное голодны? Сейчас я распоряжусь, - сказал Мирослав и спустился вниз к коморке Игнаца.

Дворник вышел заспанный, весь пропахший табаком и мышами. Дав денег, Мирослав отправил его в ближайший ресторан.

Пока Виола принимала душ, в дверь робко постучали, кашлянув. Игнац передал Мирославу корзинку с разнообразной снедью и бутылкой вина «Мерло».

Пришла привратница Алзбета, которая помогла накрыть на стол и постелить.

Вскоре сервированный стол блистал. Его украсили астры и хризантемы в японской зелёной вазе.

– Ой, какое-то волшебство!
– воскликнула Виола, входя в комнату. – Ничего не было и вдруг появилось!

– Ниоткуда, - заметил Мирослав, разведя руками и улыбаясь. – Прошу!

Она набросилась на еду будто голодала неделю. Выпила горячего вина и согрелась.

– Вы утомились?
– спросил Мирослав, отставляя бутылку в сторону.

– В общем нет, - дёрнула она плечом. – Я готова...

– К чему? – удивлённо поднял брови Мирослав.

Она кокетливо посмотрела исподлобья, вдруг залилась лёгким румянцем и опустила взор.

– Ну как... Я же знаю, зачем я здесь... Я рада – вы гораздо приятнее!

– Как понять приятнее?

– Ну, как мужчина и.… человек... Правда как мужчину я Габора не знала... В общем – я рада, что так произошло!

Мирослав строго посмотрел на неё и кивнул на дверь в соседнюю комнату.

Сам он вышел в ванную. Через пятнадцать минут он крепко вытерся полотенцем, накинул тёплый халат и вернулся в комнату.

Виола очнулась, поднялась на локте, не скрывая обнажившиеся маленькие круглые груди с нежными сиреневыми сосками.

– Иди ко мне, - прошептала она.

Её руки ловко избавили его от халата. Мирослав наклонился к девушке, целуя лепестковые губы и твердеющие угловатые сосцы. Всё его тело ныло...

Какое-то время они лежали под одеялом крепко обнявшись. Он чувствовал запах её волос, прислонил голову к её острой груди и слышал, как стучит сердце.

Спустя время девушка уже крепко спала. Он внимательно посмотрел на её нежное, безмятежно спящее лицо, а потом тесно прижал к себе и быстро уснул.

Ночью Мирослав проснулся с ощущением чего-то нового и необыкновенного. Тихонько встал, набросил халат. Она зашевелилась, переворачиваясь на другой бок, и Мирослав замер на одной ноге.

Затем тихо прошёл на маленькую кухню и постоял у окна, наблюдая, как ветер гонит кавалькаду бледных листьев под тусклым светом фонаря.

***

Тонкая атласного цвета льняная сорочка с кружевами медленно опускалась по нежному телу, постепенно скрывая худенькие плечи с острыми лопатками и гибкую спину.

Весь этот волшебный процесс одевания Мирослав наблюдал внезапно проснувшись.

За окном стояла молочно - белая стена тумана. С озябших веток падали оловянные капли. Слышно было, как Игнац подметает двор от листьев.

Девушка села к зеркалу, и гребень побежал по волнам её коротких агатовых волос.

– Доброе утро, чудесное явление, – сказал Мирослав, сев в кровати.

Она вздрогнула, но не обернулась, видя его в зеркале. Взяла себя в руки, улыбнулась.

– Доброе утро, мой господин.

– Лучше не называй меня своим господином. Даже в шутку. И вообще ты свободный человек. Я не хочу никакого рабства.

Виола, привыкшая к пустословию мужчин, опустила гребень, вздохнула и улыбнулась, глядя куда-то вниз.

– Я тут воспользовалась чей-то гребёнкой. И ещё - помада, тени, пудра. Просто у меня с собой нет вещей, а я привыкла с утра выглядеть красивой.

– Да, пользуйся, конечно. Только никакая пудра тебе не нужна. Ты и так хороша.

Она покраснела, и Мирослав воспринял это как добрый знак.

– Вот что, Виола. Мы сейчас позавтракаем и отправимся на прогулку.

Она подхватилась.

– Я не ожидала, что ты так рано встанешь. Я пойду на кухню что-то приготовлю.

– Я привык рано ходить на службу, - сказал Мирослав. – А готовить ничего не нужно. Можно разогреть то, что осталось от ужина.

***

Когда они вышли на улицу Мирослав спросил у Виолы, где она хотела бы прогуляться.

Девушка задумалась, какое-то время не решалась сказать, а потом, наконец, предложила:

– Поехали к собору святого Вита.

Мирослав немного удивился:

– Ну что же, можно. Почему нет? Отличное место для прогулки.

Кафедральный храм святого Вита величественно покоился в одеянии тумана.

Но когда они подошли ближе туман стал расходится, опадая отдельными полосами. Собор парил над землёй, гордый и красивый, бережно трогая струны души.