Буря ведьмы

Сайвин кивнула. Отбросив одеяло, она опустилась в воду и быстро поплыла к испуганно замершему за лодкой дракону.

Русалка тронула его за шею, и он выкатил на нее большой черный глаз. Шея Конча оказалась холодна, как лед. Сайвин нащупала веревку. Ее надо срочно обрезать. Она привычно потянулась к поясу, но там ничего не было. Девушка совсем забыла, что нож потерялся еще тогда, когда ее поймали.

Она вынырнула на поверхность и увидела, что все восемь лекарей смотрят на нее с недоумением. Флинт тоже.

— Перережьте веревку! — крикнула она. — Он не может выбраться на берег, пока привязан к лодке!

— Каст! — позвал Флинт, но Каст уже все понял и сам. Всплеск воды — и веревка была перерезана.

Морда Конча показалась за русалкой, он фырчал и тряс головой, словно не мог поверить обретенной свободе.

— Пойдем со мной, — понукала она дракона.

И подставив руку ему под подбородок, она заставляла дракона больше не скрываться под водой, а плыть за ней прямо на берег. — Там тебе помогут.

Конч фыркал, но плыл.

Скоро под ногами оказалась прибрежная галька, и русалка встала на отмели. Постепенно она вышла из воды по щиколотку, и тело ее сразу стало тяжелым и неуклюжим. Она не умела ходить по твердой поверхности, и потому едва не падала, постоянно теряя равновесие.

Конч карабкался за ней, пока, наконец, собрав остатки сил, не выбрался на берег. В последний раз он попытался поднять голову и застыл, вытянув шею по направлению к Сайвин.

— Так хватит, — произнес за плечом русалки Флинт. — Они вполне смогут заняться им.

Лекари уже суетились в воде; их белые робы были приподняты, штаны закатаны до колен. На берегу выстроились дымящиеся горшки, и их запах напомнил мирае тушеные морские овощи. Но здешний аромат был более густым и пряным.

Флинт увидел, как она потянула носом.

— Бальзам из коры дерева уиллоу и горького корня. Это предохранит раны от нагноения и смягчит боль.

Сайвин кивнула, едва понимая услышанное. Она не могла отвести взгляда от рваной раны на груди дракона. Это был сильный удар острогой. Края запеклись кровью и обнажали не только мускулы, но и кости. А Сайвин знала, что значит в море даже куда меньшая травма. В любой открытой ране тут же находили себе пристанище всевозможные паразиты, после чего наступало общее заражение и смерть. С каждым вздохом Конча вода выходила из страшной раны толчками и утекала в озеро.

Увидев, каковы на самом деле раны дракона, Сайвин окончательно расстроилась. Хуже того, она заметила, как один лекарь многозначительно посмотрел на другого, и они обменялись взглядами, в которых не было ничего обнадеживающего. Разумеется, они знали, что смерть уже не за горами.

— О, Конч! — Слезы заструились по щекам мираи, и она стала безжизненно клониться на гальку. Флинт едва успел поймать ее легкое тело и махнул рукой Касту.

— Иди, помоги. Ей не надо на это смотреть.

— Нет, я останусь и... — но слова Сайвин перешли в глухие рыдания.

Каст снова взял ее на руки.

— Я знаю тут одно теплое местечко, — предложил Флинт. — Пусть она отдохнет там, пока лекари делают свое дело.

— Тогда покажи, куда идти, — почему-то задыхающимся голосом произнес Каст.

Флинт кивнул и, отвернувшись, пробормотал что-то невнятное, но судя по тону, сожалеющее. Потом он прокашлялся.

— Здесь рядом.

Им пришлось снова пройти мимо ряда горшков с бальзамом, чей запах для Сайвин теперь навеки был связан с Кончем.

Они молча миновали лекарей, и русалка покорно лежала в сильных руках Каста, слишком измученная, чтобы противиться тому, что с ней обращаются, как с ребенком.

Дальше начались какие-то запутанные коридоры, и Сайвин поначалу еще пыталась запомнить дорогу, но скоро перестала считать повороты и закрыла глаза. Запах бальзама наконец-то пропал.

Каст быстро оглянулся и нахмурился, подняв мираю повыше.

— Ты говорил, недалеко.

Но Флинт вместо ответа лишь вытянул руку вперед. Последние несколько минут он вообще вел себя странно, прислушивался и морщил лоб, словно слышал более не слышимое никому.

Каст шел молча, проклиная все на свете, но другого выхода сейчас не было.

Так они двигались долго, пока старый моряк не остановился около факела, воткнутого в ржавое кольцо на стене.

— Здесь вам надо остановиться, — вдруг сказал Флинт, произнося слова как-то неуверенно и странно, избегая встречаться с Кастом глазами. — Идите. Пришла пора увидеть, чем кончится эта игра.

— Какая игра, Флинт? — Каст был на грани взрыва.

— Идите. — Он провел их в оказавшуюся поблизости каменную комнату.

Каст зашел, подозрительно оглядываясь вокруг.

Сайвин инстинктивно плотнее прижалась к выпуклой груди Каста. Комната, в которой они оказались, оказалась почти круглой, а стены ее были украшены кристаллами всевозможных размеров. Свет их отражался от какой-то деревянной колонны, стоящей в центре и уходящей в темноту потолка. Свет был явно неестественным и, вообще, каким-то нечеловеческим.

— Г-где мы? — прошептала русалка.

В комнате было полно людей все в тех же белых одеяниях. Сайвин насчитала их около пятидесяти. Все в разных позах сидели вдоль стен, воздев руки к сияющим кристаллам. Неужели это тоже лекари?

Она попыталась высвободиться из рук Каста, и он осторожно поставил ее на землю. Но стоять самостоятельно русалка все равно не могла, и потому оперлась о его плечо. Люди в белых одеждах — среди них оказалось и несколько женщин — посмотрели на них и снова погрузились в свои странные занятия.

— Сейчас я покажу вам кое-что, — Флинт повел их на другую сторону комнаты.

Каст и Сайвин последовали за ним. Русалка шла сначала медленно, опираясь на Каста, но вскоре обнаружила, что ходить по твердой земле не так уж и трудно. Она отпустила руку, но все же предпочла держаться рядом. За их передвижением смотрели, и то тут, то там раздавался шепот. И не всегда шепот этот был доброжелательным.

Флинт задержался у деревянной колонны и в знак уважения приложил к губам большой палец.

— Древний корень дерева коакона, — объяснил он и пошел дальше.

Огибая дерево, русалка тоже внимательно посмотрела на сверкавшую отраженным светом толстую кору. Ничего особенно в ней не было, и девушка отвела глаза. Но зато впереди показалось такое, от чего она громко ахнула.

Впереди высилось до сих пор скрытое в тени колоссальное каменное изваяние морского дракона, изображенного свернувшимся в кольцо и погруженным в сон. Скульптура занимала всю дальнюю стену помещения, и была раза в три больше настоящего дракона, плавающего в океане. Но, наверное, он был еще внушительнее, поскольку все-таки изваян он был свернувшимся, сомкнувшим нос и хвост. Сайвин, даже подпрыгнув, было бы не достать до его головы.