Буря Жнеца. Том 2

* * *

— Ты не можешь съесть это прямо здесь! — воскликнул Рис. Он огляделся по сторонам в надежде, что никто из сотрудников «Asda» [46] на них не смотрит.

— Это еда, — сказала Люси. Она держала у рта наполовину съеденный рогалик.

Вокруг её губ прилипли крошки.

— Это не твоя еда. Не твоя, пока мы за неё не заплатили.

— Но я хочу есть. Я скажу девушке на кассе, что не смогла удержаться. Она ведь отсканирует их штрих-коды, так что всё будет нормально.

46

Сеть супермаркетов в Великобритании, торгующая продуктами питания, одеждой и другими разнообразными товарами.

— А если кто-нибудь заметит, что ты съела это до оплаты?

— Рис, люди постоянно это делают! Дети отрывают виноград от гроздей, родители кормят своих малышей булочками! Однажды я видела, как какой-то тип в костюме прикончил банку «Special Brew» [47] в аптеке. По крайней мере, я собираюсь откровенно признаться в этом!

Рис покачал головой. Этот поход за покупками превращался в кошмар. Они с Гвен редко ходили по магазинам вместе – их графики работы совпадали нечасто, и когда такое случалось, последним, чего им хотелось, было совместное времяпрепровождение в гастрономическом отделе супермаркета – поэтому, когда Люси упомянула, что чувствует себя виноватой из-за того, что съела всю их еду и предложила пойти в «Asda», Рис охотно согласился. И он, и Гвен в конце концов ходили по магазинам в одиночку, чаще всего – в такое время вечером, когда нормальные люди сидят дома, и единственными кроме них посетителями супермаркета становятся работники ночной смены и одинокие люди, надеющиеся встретить свою половинку у маринованного филе лосося в рыбном отделе. Он немного скучал по уютным домашним спорам о том, купить ли сыр «Чешир» или сыр «Уэнслидейл», комфорт обсуждения достоинств натурального оливкового масла по сравнению с рафинированным. На это он надеялся, отправляясь в магазин с Люси, но, когда она не флиртовала с ним, она только с весёлой энергичностью бросала еду в тележку. Там были представлены все основные группы продуктов, насколько Рис мог судить. Она набрала множество самых разных тропических фруктов: манго, ананасы и какие-то маленькие острые жёлтые плоды, которые были ему незнакомы – вместе с килограммовым мешком картошки, тремя пакетами риса для ризотто, несколькими большими плитками шоколада, экономичного размера коробкой малинового мороженого с кусочками ягод, тремя кусками замороженной ягнятины и двумя буханками хлеба из непросеянной муки. А теперь она просто разорвала пакет с рогаликами и начала их жевать. Это было всё равно что ходить в магазин с пятилетним ребёнком.

47

Марка пива – крепкий лагер, который варится в Дании и Великобритании.

Проблема состояла в том, что от одного взгляда на груды различных продуктов в тележке он начинал чувствовать себя зверски голодным, несмотря на большое количество бекона, яиц, грибов и жареного хлеба, съеденных им и Люси этим утром. Гвен присоединилась к ним чуть позже, но ей хватило времени лишь на сухой тост, а потом она снова заторопилась на работу. Его желудок неожиданно сжался.

— У нас есть какой-то план относительно всего этого? — спросил он, пытаясь отвлечься. — Или мы просто бросим еду на сковородку и посмотрим, что получится?

Люси выглядела уязвлённой.

— Я собиралась приготовить... тушёное мясо, — неубедительно закончила она. — Тушёную баранину с луком и картофелем. По-ирландски. — Она смотрела на тележку так, словно никогда раньше не видела её содержимого. — С манго. И всем остальным. — Она растерянно посмотрела на рогалик в своей руке. — Рис, — тихо произнесла она. — Что со мной происходит?

— Может быть, это шок. Ты пережила ужасное происшествие. Думаю, можно было ожидать каких-то последствий. Может быть, твоё сознание празднует тот факт, что ты выжила и осталась невредимой после попытки похищения, и устраивает пир, или что-нибудь в таком духе. Не знаю, я не психолог. Я только знаю, что пройдёт какое-то время, прежде чем всё наладится. — Он потянулся и взял у неё рогалик. — Нам нужно записаться на приём к врачу. Пусть тебя посмотрят.

Она с яростью покачала головой.

— Нет. Я в порядке. Честно, всё хорошо.

— Ладно, тогда давай пойдём домой. Ты немного перекусишь.

— Это звучит... Рис!

— Что?

Мгновение он не мог понять, почему ему так трудно говорить, а потом он осознал, что только что откусил кусок рогалика.

— Извини. Давай, пойдём отсюда.

Продолжая жевать, он покатил тележку к кассе – так быстро, что Люси удалось добавить туда всего один или два дополнительных предмета. Сканирование и оплата покупок прошли относительно безболезненно, несмотря на то, каким взглядом посмотрел на него парень на кассе, увидев открытый пакет рогаликов. К счастью, Гвен оставила Рису машину, так что они вернулись домой за десять минут.

— Кофе? — предложил он, когда дверь за ним закрылась. — Или распакуем покупки и что-нибудь приготовим?

— На самом деле, — сказала Люси, — я бы хотела кое-чего другого. Он оглянулся на неё. Её взгляд был уверенным и опасным.

— Слушай, Люси, нам нужно...

— Молчать, — сказала она и направилась к нему, виляя бёдрами.

Его взгляд метался между её лицом, её невероятной грудью, покачивающейся из стороны в сторону, и её промежностью в форме округлой буквы Y, вырисовывающейся в под узким денимом. Как могло быть что-то близкое к эротическому сну быть в одном шаге от ночного кошмара? Он поднял руки, не уверенный, хочет ли он её оттолкнуть или прижать к себе, к своей груди. Она продолжала идти, её грудь прижималась к его ладоням, соски затвердели под тканью блузки и тем чёрным кружевным лифчиком, который он видел утром рядом с диваном.

— Ты мне нужен, — простонала она. — Мне нужно, чтобы ты был у меня внутри, Рис. И, повернувшись к нему лицом, она подалась вперёд и впилась зубами в его щёку, желая отгрызть кусок мяса.

Последним, что помнил Рис, была его собственная кровь, забрызгавшая её щёки, словно алые веснушки.

Глава одиннадцатая

Оуэн услышал рыдания ещё до того, как добрался до клеток.

Он остановился, не сворачивая за угол, чтобы она не увидела. Не то чтобы он любил слушать, как женщины плачут, – хотя этого на его долю выпало явно больше положенного с тех пор, как он потерял девственность в школьном чулане, когда ему было пятнадцать, – скорее он не хотел видеть, как выглядит любая девушка, когда она так горько плачет. Рыдания были мучительными, тяжёлыми, и подобный плач, насколько он знал по своему опыту, обычно шёл в комплекте с соплями, растрёпанными волосами и общей потерей чувства собственного достоинства. Ему нравились аккуратные и опрятные женщины; по крайней мере, вне спальни.

Поняв, что она не собирается прекращать плакать, Оуэн шаркнул ногой по полу. Она не услышала или, даже если услышала, не ответила, поэтому он повторил это движение ещё несколько раз.

Наконец рыдания стихли, и через несколько секунд, за которые Оуэн представил, как она торопливо вытирает лицо, высокий, испуганный голос произнёс:

— Здесь кто-то есть? Привет?

Он беспечно вышел из-за угла, как будто ничего не произошло. Она была в третьей в ряду клетке: девушка со светлыми волосами, теперь спутанными, и пятнистым от слёз лицом с потёками туши для ресниц. До сих пор, хотя она пыталась вытереться. У неё в руках по-прежнему была зажата салфетка. У её ног в беспорядке валялись кусочки картона. У Оуэна появилось ощущение, что это всё, что осталось от коробок с пиццей, которые были сложены в её камере раньше.

— Привет, Марианна, — сказал он.

— Кажется, все знают моё имя, — ответила она. — Но я не знаю, кто все остальные.

— Я Оуэн. Я – доктор.

Она придвинулась ближе к прозрачному барьеру, отделявшему камеру от коридора.

— Я больна? И поэтому я здесь? Я не помню.

— Это изолятор. Мы считаем, что вы можете быть заражены инфекционным заболеванием.

Её это не убедило.

— Это больше похоже на тюремную камеру. На очень старую камеру.

— А. Эта часть больницы была закрыта. Мы опять открыли её из-за эпидемии.

— Но я думала, что меня усыпили. Человек, который был здесь раньше, сказал, что кто-то добавил лекарство в мой напиток.

— Да, это правда, — сказал Оуэн, торопливо соображая. — Но мы думаем, что тот, кто добавил в ваш напиток снотворное, был заражён тропической инфекцией. — Он напряг мозги, пытаясь вспомнить название какой-нибудь редкой болезни, вроде тех, о которых пишет «GQ» [48] , публикуя жуткие цветные фотографии под заголовком «10 болезней, которые вы в самом деле не хотели бы подцепить». — Это называется «лихорадка провинции Тапанули» [49] . Никогда раньше не встречалась в Великобритании. Мы изолируем всех, с кем контактировал этот парень, до тех пор, пока не обследуем их.

48

GQ (Gentlemen’s Quarterly) — ежемесячный журнал. Издание о моде и стиле: бизнес, спорт, истории успеха, мода, здоровье, путешествия, женщины, эротика, автомобили и технические новинки.

49

Тапанули – провинция на Суматре. Лихорадка провинции Тапанули упоминается в рассказе А. К. Дойла «Шерлок Холмс при смерти» (1913).

— Поэтому я всё время хочу есть? Это один из симптомов?

— Послушайте, — заверил её Оуэн, — возможно, вы здоровы, но мы должны убедиться в этом. Если мы ошибаемся, ситуация может стать такой, что птичий грипп покажется шуткой.

— Птичий грипп и был шуткой. Не было такой болезни.

— Ага, но если бы была, это было бы действительно серьёзно.

Он глубоко вздохнул. Эта девушка была не из тех, с кем он обычно мог хорошо проводить время в центре Кардиффа. Очень живая. Если бы он встретил её в баре, ему захотелось бы поболтать с ней и подвезти её домой. Ну, к ней домой.