Буря Жнеца. Том 2

— Послушайте, вы знаете, сколько людей умерло от гриппа во время большой пандемии в четырнадцатом веке?

— Извините, я фигово знаю историю, — сказала она. — Но хорошо разбираюсь в биологии.

— Я уверен. Двадцать пять миллионов. Около трети населения Европы на тот момент. Эти заболевания распространяются быстрее, чем рингтоны «Crazy Frog», если вовремя их не диагностировать.

— И вы этим занимаетесь? — Она смерила его взглядом с головы до ног. — Вы не слишком молоды, чтобы быть доктором?

— А вы не слишком молоды, чтобы болтаться по барам и принимать напитки от незнакомцев?

— Один – один. — Она шмыгнула носом. — Так что я могу сделать, чтобы помочь?

Кроме торчания здесь, в холоде и сырости?

— Я должен провести осмотр, но не могу пойти в… отделение… с вами.

— Ладно. — Она начала расстёгивать блузку. — Вы хотите, чтобы я разделась полностью?

— Да. Нет! — Оуэн сделал глубокий вдох. Хотя искушение было велико, если бы Джек поймал его раздевающим девушку в камере, его бы вышвырнули пинком под зад. Когда это произошло в последний раз, всё обернулось довольно плохо; он больше не сумел бы выкрутиться. — Нет, у меня есть что-то вроде сканера. Если я передам вам его через дверцу для подачи пищи, вы сможете провести им по своему телу. Я запишу показания, которые позднее смогу проанализировать.

— И он будет работать через одежду? Я не против раздеться. В конце концов, вы врач.

Господи, помоги ему.

— Да, он будет работать через одежду. Вам не придётся ничего снимать с себя. — Хотя, чуть не сказал он, если тебе так будет удобнее…

Оуэн сунул руку в карман и вытащил свой бекаранский сканер – прибор для глубокого сканирования тканей: тонкий и прямоугольный, с расположенной вдоль одного края линзой. По сути, это был ультразвуковой генератор и датчик, но Тошико модифицировала его, переконфигурировав устройство так, чтобы его показания отправлялись по беспроводной сети непосредственно на компьютер Оуэна. Хотя по большому счёту ему было всё равно, как именно этот прибор работает. Насколько он, или любой другой врач, был заинтересован, это подпадало под общий заголовок «глядоскоп» – устройство, которое позволяло ему глянуть на чьё-нибудь тело. Чем бы ни было это «глянуть». Что-то такое говорил его папа, вроде: «Я только гляну на ту стиральную машину». Может быть, Джек знал, откуда пошло это слово. Он хорошо разбирался в старых словах.

Оуэн опустился на колени и просунул прибор сквозь отверстие в нижней части двери, через которое, очевидно, ей передали и пиццу.

— Вот. Он уже включён. Просто осторожно води им поверх одежды, как можно ближе к коже. Попробуй и убедись, что ты ничего не пропустила.

— Ладно. — Она поколебалась. — Слушайте, я не хочу показаться придирчивой, но если это изолятор, и если я могу быть заражена чем-то ужасным, почем вы оставляете дверцу для еды открытой? И для чего эти вентиляционные дырки в стекле?

Господи Иисусе. Ему действительно следовало поработать над этим.

— Избыточное давление в коридоре, — сказал он с максимальной уверенностью, какую только смог изобразить. — Потоки воздуха проникают в… палату… но не из неё. Поэтому я в безопасности.

— Приступим, — с волнением произнесла она. Держа устройство чуть выше живота, она начала перемещать его по своему телу.

* * *

Окислившийся металл.

Этот запах был первым, что ощутила Гвен, открыв дверь квартиры. Окислившийся, раскалённый металл, как гараж, где детали автомобилей свариваются вместе.

Она знала этот запах. Теперь он стал ей как будто старым другом. Впервые он пощекотал её ноздри в три часа утра в одном из домов в Бьюттауне, где пожилой мужчина спокойно распилил ножовкой своё левое запястье – до кости и дальше. Гвен не видела тела — тогда она была слишком молода для этого, поэтому она просто стояла в дверях, не давая входить никому, кроме полицейских и коронера, но она помнила запах, стекающий вниз по лестнице, и каждый раз, когда она чувствовала его теперь, она мысленно возвращалась туда, где она стояла у подножия той не покрытой ковром лестницы, слушая, как её коллеги пытаются отлепить тело старика от ванны. В следующий раз она ощутила это в одном из незаконно заселённых домов в Эли, когда обдолбанный парень ударил её ладонью по носу, пытаясь проскочить мимо. Кровотечение остановилось только через десять минут, оставив её губы и подбородок тёмно-красными и липкими, но и на следующий день она ощущала во рту тот металлический привкус. А потом это случалось так часто, что невозможно перечислить все случаи. Места были разными, причина – всегда одна и та же.

Гвен узнавала кровь по запаху.

— Рис? — закричала она, хлопая дверью и вбегая в прихожую. — Что случилось?

Даже не слушая ответ, она бросилась в гостиную. Риса там не было, но Люси скрючилась на полу, спиной к дивану. Её алебастрово-бледный лоб был сильно перепачкан кровью. Ковёр у её ног тоже был забрызган кровью.

— Гвен? — Рис вышел из ванной, прижимая к щеке чайное полотенце. Передняя часть его футболки была ярко-красной, такого же цвета, как его шея, такого же цвета, какого становилось чайное полотенце, когда прикасалось к нему. — Слава Богу, ты вернулась.

Она бросилась к нему и приняла на себя его вес, почувствовав, как он качнулся в её сторону, опираясь на её плечи.

— Тебе нужно сесть. Давай, пойдём, я отведу тебя в гостиную.

Словно участники каких-то безумных трёхногих гонок, они вместе поковыляли прочь из прихожей. Гвен осторожно позволила Рису выскользнуть из её хватки – он переместил свой вес с неё на кресло, всё ещё прижимая кухонное полотенце к щеке. Она стояла над ним, чувствуя, что зашла в тупик, попала на перекрёсток, на котором не знала, в какую сторону повернуть.

— Я не ожидал, что ты вернёшься, — пробормотал Рис. Его глаза были закрыты, голова покоилась на спинке кресла.

— Определённо, — сказала Гвен. Её взгляд, устремлённый на Люси, скользнул по полу на несколько футов дальше. Она наклонилась, чтобы осмотреть девушку. Её пульс был хорошо заметным на шее, которая была такой тонкой, что Гвен могла видеть пульсацию крови в артериях и тугие верёвки сухожилий, выпирающие из-под кожи. Девушка была без сознания, но дышала ровно.

И на её губах была кровь: влажная и размазанная по щеке. Гвен осторожно оттянула вниз нижнюю губу Люси. Её зубы тоже были окровавлены, кровь окрасила промежутки между ними.

— Рис, что, чёрт возьми, тут творилось?

— Мы пошли в магазин за продуктами, и Люси начала вести себя странно, — сказал Рис тихим, напряжённым голосом, не открывая глаз. — Мы вернулись, и она стала ко мне приставать. Я думал, что она собирается меня поцеловать, и попытался сказать ей не делать этого, но она неожиданно бросилась на меня и укусила за щёку. Я оттолкнул её, но она опять набросилась. Я опять её оттолкнул, она не удержалась на ногах и опрокинулась вверх тормашками на журнальный столик, и ещё ударилась головой о подлокотник дивана. Думаю, она в обмороке. По крайней мере, она ещё дышит. Я осмотрел её перед тем, как заняться своим лицом. Я как раз собирался тебе позвонить.

— Дай мне взглянуть, — Гвен протянула руку к полотенцу. Оно было холодным и влажным. На мгновение она подумала, что Рис держал его под краном в ванной, когда она пришла, но, взяв его в руку, поняла, что оно слишком объёмное и слишком холодное. Там было что-то внутри – пакет замороженной фасоли.

Гвен осторожно отлепила холодное посудное полотенце от лица Риса. Он зашипел от боли, зажмурив глаза. Нити липкой, густой крови тянулись от его лица к полотенцу, но повреждения были не такими ужасными, как она боялась. Щека была более-менее цела, но следы зубов Люси были чётко видны. Это было похоже, словно она ослабила хватку вместо того, чтобы разорвать его щёку, когда Рис оттолкнул её. Жизни Риса ничто не угрожало.