Буря Жнеца
Шрифт:
Он не сумел сказать это вслух.
Хеллиан ухитрилась выйти из конюшен, держа спину прямой. Ее немного трясло, но пора обильного потения миновала. Бой всегда мобилизует… Она не знала, почему так – но так оно есть, и это хорошо. Наверное. – Кто-нибудь, зажгите чертов фонарь, – пробурчала она. – Эй, Навроде, убери жулёк. Мы всех положили.
Она подошла к двоим Эдур, что лежали у фасада крепости, и вытащила меч. – Тавос, проверь этих. Не нужно пинать, просто стой и смотри. Вдруг
– Оба мертвы, как моя половая жизнь, – сказал Тавос Понд. – Кто влепил первому, сержант? Отличный выстрел.
– Замазка, – сказала она. Урб послал остальных обходить мертвых Эдур во всем дворе. – Положил арбалет на мою спину.
– Вашу спину?
– Я блевала, если тебе так интересно. А он сойдет в тяжелую пехоту. Сделать его центром строя, а?
– Так точно, сержант.
– А ты не додумался захватить ром. Вот почему я главная, а не ты. Где мой капрал?
– Здесь.
– Здесь.
– Собирай лошадей. Плевать, что там сказал кулак – мы едем верхом.
Услышав это, Урб поднял голову и пошел к ним. – Сержант…
– Даже не пробуй сладкие речи. Я навсегда запомнила, что ты сделал. – Она вытащила флягу и смочила горло. – Будь осторожен, Урб. Да! Все, кто потратил стрелы, идут собирать. Это значит – идут все! – Хеллиан снова поглядела на мертвых Эдур у входа.
– Думаете, мы первые пустили им кровь? – спросил Тавос Понд, наклонявшийся, чтобы вытереть лезвие меча об одежду одного из Эдур.
– Большая жирная война, Тавос. Вот зачем мы сюда пришли.
– Сержант, они оказались не особо крутыми.
– Ну, они ничего не ожидали. Думаешь, мы будем устраивать засады на всем пути до Летераса? Тогда подумай еще. – Хеллиан сделал сразу два глотка, вздохнула, сердито поглядев на Урба: – Как скоро они начнут устраивать засады нам? Вот почему я хочу ехать верхом – мы обгоним дурные вести, насколько сможем. Тогда мы сами будем дурными вестями, так? Да уж, я так и думаю.
Капрал Рим подошел к Урбу. – Сержант, мы собрали двенадцать лошадей.
– Каждому хватит, – сказала Хеллиан. – Идеально.
– А по моим расчетам, – прищурился Рим, – кому-то придется ехать вдвоем.
– Как скажешь. А теперь оттащим тела. У них есть монета? Кто-нибудь проверял?
– Немного, – ответил Навроде. – По большей части полированные камешки.
– Полированные?
– Сначала я подумал – для пращей, но ни у кого нет пращей. Так что это просто полированные камешки, сержант.
Хеллиан отвернулась. Солдаты пошли оттаскивать трупы. Удача Опоннов – найти эту крепость, в которой не было никого, кроме свежего покойничка – летерийца. Помещения обчистили, хотя кое-где сохранилась пища. Ни капли вина или пива – на ее взгляд, полнейшее доказательство, что здешняя империя – полная и бесполезная каша и ее стоит разнести по кирпичику.
Тем хуже, что им так и не представляется случай это сделать.
«Но ведь неправильно понимать приказы – это же бывает выгодно? Так что давайте охотиться за эдурскими головами». Проклятие, какая тьма. Магам – то легко. И этим серокожим. – Урб, – сказала она тихо.
Тот осторожно подошел ближе. – Хеллиан?
– Нам нужно устраивать засады на закате
и на заре.– Да. Совершенно верно. Знаете, я рад, что наши взводы соединены.
– Конечно рад. Ты меня понимаешь, Урб. Знаешь, ты единственный. – Она вытерла нос тылом ладони. – Грустная вещь, Урб. Очень.
– Какая? Убийство Тисте Эдур?
Она недоуменно моргнула: – Нет, тупица. Тот факт, что меня никто не понимает.
– Да, Хеллиан. Трагично.
– Так и Банашар мне говорил, не слушая, что я говорю в ответ. Он просто поглядит на меня, как ты сейчас, и скажет: «Трагично». И что это значит? – Она потрясла фляжку. – Наполовину полна, еще глоток – и будет убывать, а мне нужно бы, чтобы прибывало. Тут надо быть точной: вдруг случится ужасное и пополнить будет негде? Идем, пора ехать.
– А если мы напоремся на отряд летерийцев?
Хеллиан нахмурилась: – Тогда сделаем как учил Кенеб. Переговорим.
– А если им наши слова не понравятся?
– Тогда убьем всех, разумеется.
– Мы едем к Летерасу?
Она усмехнулась Урбу и постучала пальчиком по своей порядком уже онемевшей голове: – Я научилась визузали… визуадли… карту. Города, Урб. Чем ближе мы к Летерасу, тем их больше. Что есть в городах? Таверны. Бары. Так что перед нами прямой, предсказ-зуемый путь.
– Мы будем вторгаться в Летер от кабака к кабаку?
– Точняк.
– Хеллиан, мне не хочется признавать… но это чертовски умно.
– Да. И на этом пути мы будем питаться хорошо приготовленной едой. Вот цивилизованный путь завоевания империй. Путь Хеллиан.
Трупы присоединились к одинокому Эдур в выгребной яме. Их, полураздетые, избавленные от всего мало-мальски ценного, спускали по крутому, скользкому склону. Яма оказалась глубже, чем казалось – она проглатывала трупы, не поперхиваясь.
Малазане бросили вслед телам полированные камешки.
И поскакали по темной дороге.
– Похоже на путевую станцию, – прошептала капитан.
Клюв прищурился. – Я чую лошадей, сэр. В том длинном здании.
– Конюшни, – кивнула Фаредан Сорт. – Там есть Тисте Эдур?
Клюв покачал головой: – Темно-синий Рашана – это по большей части их цвет. Не такой глубокий, как Куральд Галайн. Они называют его Куральд Эмурланн, но у этих здешних, у них мутная пена на синеве, как на волнах гавани. Это хаотическая сила. Больная сила. Она подобна боли, если боль бывает хорошей, мощной. Я не знаю. Мне эти Эдур не нравятся.
– Так они там есть?
– Нет. Я имел в виду континент, сэр. А тут просто летерийцы. Четверо. В домике около дороги.
– А магия?
– Только чары.
– Нужно украсть четырех коней, Клюв. Ты сможешь заколдовать летерийцев?
– Серая Свеча, да. Но потом они очнутся, поймут.
– Да. Предложения?
Клюв был счастлив. Никогда он не бывал так счастлив. Капитан спрашивает его совета! Просит предложений. Указаний. И это не формальность. «Я ее люблю». Он закивал, приподнял шишак, чтобы почесать макушку, и ответил: – Не обыкновенные чары, сэр. Кое-что гораздо сложнее. Закончу Оранжевой Свечой.