Бурят

— Я считаю, что вы поймете, что вы не правы со своей мировой революцией. Никифоров же понял, и с ним мы прекрасно взаимодействуем ко взаимному удовольствию. Правда, пока больше мы ему помогаем…

— Кстати, о помощи. На РСФСР сейчас напала Польша, поляки уже захватили довольно большие территории. У нас, конечно, есть с чем выступить против белополяков, но если вы…

— Неплохой пример того, во что превращаются отторгнутые от России народы… ладно, об этом позже, а насчет помощи… Извините, вам придется немного подождать. Вы как-то очень не вовремя с поляками воевать стали, мы с Петром Михайловичем как раз японцам объясняем, что ни пяди свое земли не отдадим. Думаю, где-то в июле окончательно выпихнем их из Владивостока, да и на Сахалине этим макакам точно делать нечего… Вот закончим с япошками, тогда и вам сможем помощь оказать. Хотя ляхов наказать нужно по всей строгости… Я подумаю, возможно, что и раньше чем-то помочь смогу.

— Мы такое неподходящее время не выбирали, это Польша напала на нас!

— Да не горячитесь вы, я это знаю. И думаю, как бы вам побыстрее помочь. Но вы и сами себе помочь можете: забирайте отсюда Пятую армию, ей сейчас границу охранять не от кого.

— А если японцы нападут?

— Я, вероятно, не очень ясно высказался. Сейчас армия Петра Михайловича и наша выгоняет японцев из России, причем выгоняет быстро. Сегодня какое число, десятое? Семнадцатого мая последний японец покинет Владивосток.

— Вы так уверенно говорите о точной дате…

— Конечно уверенно: японцы вчера поставили свою подпись под нашим ультиматумом, в котором мы предложили им убраться из России. И дату семнадцатого именно они и вписали, с извинениями и ужимками поясняя, что просто раньше они своих солдат не успеют на корабли погрузить. Петр Михайлович уже ввел два полка своей армии во Владивосток, наблюдают они за погрузкой…

— Мы этого не знали.

— Вот теперь знаете. Ладно, с этим тоже разобрались, и насчет Пятой армии сами решайте. Вы еще что-то обсудить хотите?

— По общим вопросам, наверное, нет. Но у меня есть несколько вопросов по… по делам национальностей. Относительно бурятского населения. Честно говоря, в Москве представления о них были несколько, скажем, превратными. И жестокость, с которой они наказали товарища Краснощекова за мелкое, в общем-то, нарушение обычаев…

— Мелкое? Представьте, что кто-то без спроса зайдет к вам в дом, плюнет в лицо вашей матери и прикажет привести ему дочь вашу для утех плотских… а этот, извините за выражение, товарищ, повел себя куда как более нагло.

— Я по дороге из Иркутска говорил об этом с товарищем Кузнецовым, но он тоже некоторых обычаев бурятов не понимает. Может быть вы, как бурят, мне о них расскажете? Я хотел спросить про…

— Вообще-то я русский дворянин, у меня только бабка была дочерью бурятского ноёна. А насчет обычаев… Буряты — очень мирный и спокойный народ. И очень законопослушный, если вас это интересует. Мирный и законопослушный в том числе и потому, что по обычаям немирные и незаконопослушные весьма быстро становятся совершенно мирными и полностью законопослушными. Ибо мертвые буянить и законы нарушать уже не могут.

— А их отношение к русским, другим национальностям…

— А им эта ваша национальность безразлична, разве что по отношению к китайцам безразличие пропадает. Что понятно: китайцы бурятов, как и монголов, за людей не считают. Не считали…

— Что значит «не считали»? Теперь считают?

— Теперь да, считают. С самого того момента, как всех китайцев их Монголии выгнали. Не всех выгнали, большей частью все же поубивали…

— Интересно… и когда?

— Из Урги их выгнали позавчера, до конца месяца в Монголии китайцев больше вообще не останется. Во Внешней Монголии, границы которой определены Кяхтинским соглашением. Но так как китайцы первыми его нарушили, сделав соглашение ничтожным, то… мое мнение — Сухэбаатар и Чойбалсан китайцев и из Внутренней выгонят. Будет, конечно, это несколько кроваво, но китайцев-то в Монголию никто насильно не тащил.

— Вы думаете, что у монголов есть шанс победить китайцев?

— А зачем бы я полсотни тысяч русских солдат туда послал?

— Вы?! А какое отношение вы имеете…

— Ну вы же нарком по делам национальностей, так что, думаю, вам стоит знать вот что. Монголы и буряты — это практически один народ. Практически один язык, мелкие различия в религиозных воззрениях, но настолько мелкие, что они никому не мешают. А я, как Председатель правительства Забайкалья, просто обязан защищать интересы народов этого самого Забайкалья. Вот и защищаю… или вы думаете, что я чуть больше сотни тысяч беляков к себе забрал из человеколюбия?

— Очень неожиданный поворот… Теперь понятно, почему вы так упорно требовали переслать всех пленных к вам. Но… а вы уверены, что эти беляки не свергнут затем товарищей Сухэ-батора и Чойболсана?

— Уверен. Чтобы кого-то свергнуть, этого кого-то сначала вознести нужно туда, откуда обычно свергают. А эти двое — всего лишь командиры двух монгольских дивизий, подчиняющиеся правительству. А правительство эти бывшие беляки — Николай Павлович сделал акцент на слове «бывшие» — не свергнут. Их просто незачем этим заниматься.

— Ну хорошо. Тогда давайте обсудим дальнейшее… наше взаимодействие. И сотрудничество, по крайней мере до тех пор, пока мы вновь не объединимся в единую страну, нам придется как-то взаимодействовать и, надеюсь, сотрудничать.

— Готов это обсудить, вы, я гляжу, уже поняли, что нам сотрудничать придется невзирая на некоторые, скажем так, разногласия в методах строительства социализма. Я предлагаю начать с того, что Советская Россия гарантирует гражданам Советского Забайкалья право свободного передвижения по вашей территории, признает наши паспорта. И гарантирует свободное перемещение приобретенных нами товаров по вашей территории к нам.

— А раскрыть последнее предложение…

— Мы сейчас многое вынуждены покупать в Америке, но в Европе то же самое зачастую дешевле и качеством получше. И мы уже ведем переговоры о закупке всякого разного, но доставка по морю из Европы через Владивосток занимает слишком много времени и мы бы предпочли это перевозить по железной дороге.

— Я думаю, что в правительстве такое предложение возражений не встретит. Однако сейчас железная дорога настолько перегружена…

— А кто у вас ими управляет? То есть кто у вас министр путей сообщения?

— Троцкий.

— Теперь понятно, почему у вас на железных дорогах творится форменный бардак. Но с этой бедой я вам помогу справиться, хотя бы немного, но помогу.

— И как? У нас острая нехватка паровозов, вагонов…

— У вас нехватка мозгов и желания работать. Передайте мне участок дороги от Иркутска до Красноярска — и уже у середине лета движение по нему будет бесперебойным. При условии, что никто не будет вмешиваться в нашу работу, и никто не будет трогать наших людей.

— Я не могу решить этот вопрос… да и сможете ли выполнить, что обещаете?